Обольщение - Джейн Кренц

— Но она же адресовала угрозы мне, а не вам. Поэтому я и решила, что ответить — мое дело чести.

Джулиан прищурился:

— Чести, мадам?

— Но ведь если ситуацию перевернуть, милорд, вы поступили бы на моем месте так же, как я. Вы не можете этого отрицать.

— Если поставить все с ног на голову? Что за черт? О чем вы?

— Вы меня понимаете, милорд, я уверена. — Она уже разрывалась между слезами и яростью. — Ну если бы какой-то мужчина стал вам угрожать, что опубликует некоторые подробности о… о моем дурном поведении в прошлом, вы наверняка вызвали бы его на дуэль? Вы же знаете, что поступили бы так же, как я. И не можете этого отрицать.

— Но это же смешно! Дуэль между двумя мужчинами — совсем другое дело. Неужели ты можешь проводить сравнение между твоим предосудительным утренним поведением и тем, что я должен был бы сделать в таких же обстоятельствах?!

— Разве мне отказано защищать свою честь только потому, что я женщина?

— Да, черт побери! То есть нет! Не пытайся меня запутать… Боже мой! Понятие чести не требует от тебя того, что потребовала бы от меня. Ты сама прекрасно понимаешь.

— Мне кажется, было бы весьма справедливо, если бы я имела право жить в соответствии с тем же кодексом чести, что и вы, милорд.

— Справедливо? Справедливость не имеет никакого отношения к письмам и мемуарам куртизанки.

— Значит, для леди вообще нет никакого достойного выхода из подобной ситуации, милорд? — упрямо продолжала Софи. — Нет способа постоять за себя? Я не могу сама разрешить вопрос чести?

— Софи, послушай меня. Я твой муж, и я обязан тебя защищать. И я говорил тебе и еще раз повторяю: лучше, если бы этого никогда не потребовалось. Однако нельзя поставить все с ног на голову. Это немыслимо.

— Лучше постарайтесь понять, милорд, потому что такое уже случилось. Не вам написали, а мне. И я никак не могу понять, почему вы обвиняете меня в сложившейся ситуации, милорд?

Он долго смотрел на жену в явном смущении, прежде чем пришел в себя.

— Почему я обвиняю тебя, Софи? Но сегодняшний поступок переходит все границы. Это непристойно! Невероятно глупо и опасно! Как же мне не обвинять тебя, Софи? Пистолеты не игрушка. А мои пистолеты — это лучшее оружие Мэнтона.

— Мне это известно, милорд. Более того, я прекрасно знаю, как с ними обращаться. Я же говорила вам, что дедушка научил меня пользоваться пистолетами.

— Так тебя же могли убить, маленькая идиотка! — Джулиан вскочил на ноги, обошел стол и встал перед Софи. Опершись о стол, он скрестил обутые в сапоги ноги. Чувствовалось, что он на грани бешенства. — Ты подумала об этом, Софи? О риске, на который шла? Ты подумала, что вот сейчас ты могла уже быть мертвой? Или могла стать убийцей?! Дуэль вне закона. Ты же знаешь. Или это для тебя игра?

— Уверяю вас, это была не игра, милорд! Я чувствовала… — взорвалась Софи, судорожно проглотив комок в горле при воспоминании об испытанном страхе, который вдруг вновь охватил ее. Она избегала пристального взгляда Джулиана. — Я очень боялась, если уж честно!

Джулиан тихо выругался.

— Ты испугалась, — едва не задыхаясь, проговорил он. — А как насчет скандала, который мог бы разразиться? Софи, ты подумала о последствиях?

Софи все еще не решалась поднять глаза.

— Но мы все предусмотрели, чтобы избежать скандала.

— А как вы собирались объяснить пулевые ранения одной из вас или брошенное тело убитой проститутки на Лейтон-Филд?

— Джулиан, пожалуйста. Ты уже высказался.

— Достаточно? — Голос его был тихим и грозным. — Софи, уверяю тебя, я только начал.

— Довольно. Я не думаю, что обязана выслушивать сегодня еще что-то на эту тему. — Софи вскочила, быстро моргая и пытаясь сдержать тяжелые капли слез, набегающих на ресницы. — Ясно, ты ничего не понял. Харри совершенно права, говоря, что мужчины не способны понять вещи, важные для любой женщины.

— И что же я не способен понять? То, что ты ведешь себя ужасно, — совершенно очевидно. А я тебя предупреждал, что ты не должна давать поводов для сплетен.

— Не будет никаких сплетен.

— Это ты так думаешь. Сегодня я приложил все усилия, чтобы пригрозить Физерстоун, но у меня нет никакой уверенности, что она будет держать язык за зубами.

— Будет. Она сказала, что будет.

— Черт побери, Софи! Неужели ты так наивна, что веришь на слово профессиональной куртизанке!

— Насколько я поняла, она женщина чести. Она дала слово, что не упомянет твоего имени в мемуарах и ни с кем не будет говорить о сегодняшнем утреннем происшествии. Для меня этого вполне достаточно.

— Тогда ты просто дура. Пусть даже Физерстоун станет молчать, а как насчет того молодого человека, который привез тебя на Лейтон-Филд? А женщина в черной вуали! Как ты уследишь за ними?

— Они не будут говорить о вызове, — твердо заявила Софи.

— Это ты надеешься, что не будут.

— Они мои секунданты и сдержат слово.

— Черт побери! Ты хочешь сказать, что они твои друзья?

— Да, милорд.

— И тот рыжий парень? Где же ты могла встретить молодого человека из другого сословия и успеть познакомиться с ним так хорошо, чтобы… — Джулиан вдруг запнулся, а потом выругался:

— Кажется, я наконец понял, в чем дело. В экипаже тебя вез вовсе не молодой человек. Не так ли? А молодая женщина в мужском платье. Боже мой! Нынешнее поколение женщин сошло с ума!

— Если женщины и безрассудны, то исключительно по вине мужчин. Как бы то ни было, я не собираюсь обсуждать роль моих друзей в этом деле.

— Нет уж, я думаю, тебе придется. Это они помогли тебе устроить встречу на Лейтон-Филд? Слава Богу, что у одной все-таки хватило здравого смысла приехать ко мне утром, хотя было бы куда умнее сообщить заранее. Я ведь едва успел появиться на Лейтрн-Филд вовремя. А как их зовут, Софи?

Ногти Софи впились в ладони.

— Вы должны понять, милорд, что я не могу этого сказать.

— А, так диктует кодекс чести. Не правда ли, моя дорогая? — мрачно усмехнулся Джулиан.

— Не смейся надо мной, Джулиан. Я этого терпеть не могу. Самое лучшее, что ты можешь для меня сейчас сделать, — воздержаться от шуток. Как ты заметил, этим утром я была на волоске от смерти ради тебя. Так что не смейся.

— А ты думаешь, я смеюсь? — Джулиан подошел к окну, облокотился на раму и стал смотреть в сад. — Уверяю тебя, в этом запутанном деле я как раз не вижу ничего смешного. Несколько часов я мучился в раздумьях, что с тобой делать, Софи.

— Но подобные размышления могут дурно повлиять на вашу печень, милорд.

— Ну что ж, очевидно, мое пищеварение придет в расстройство. И существует только одна причина, почему ты еще не на пути в Рейвенвуд или в Эслинггон-Парк, — это то, что твое внезапное исчезновение вызовет еще больше пересудов. Ты будешь вести себя так, будто ничего не случилось. Это наша единственная надежда. Вот почему я разрешаю тебе остаться в Лондоне. Однако ты больше не выйдешь из дома без меня или без тетушки. Что касается секундантов — и не мечтай увидеться с ними снова. Тебе нельзя доверять даже выбор друзей.