Училка - Марина Львова

— Похоже, у Галины книг совсем не было.

— Просто он не обращал на них внимания, а вчера он смог сам выбрать себе книгу. Это для него в новинку. Пришло время для книг, ему они сейчас стали интересны. А потом, в его положении это самый удобный способ уйти от назойливого внимания взрослых.

Настя с мамой, негромко переговариваясь, готовили на кухне ужин.

— Настя, пойди открой дверь. Это, наверное, Марьяшку уже привезли, что-то рано сегодня. Видимо, допекла она вчерашнюю красотку.

— Ты просто хочешь еще раз услышать, как она будет изощренно выводить меня из терпения.

— А ты не тушуйся, поставь ее на место.

— И это советуешь мне ты? Ну в таком случае сейчас из кого-то полетят пух и перья. — Настя с улыбкой посмотрела на мать.

— Настя, только не обрушивайся на нее прямо с порога, дай ей возможность войти и начать тебе грубить, — шутливо напутствовала Настю мама.

Но, к удивлению Насти, на пороге рядом с Марьяшкой стоял мрачный Валерий.

— А мы решили с папой Валерой приехать к вам пораньше, все равно баба Лера ужин вкуснее готовит. Но вы не думайте, мы вас не объедим. Вон какую сумку с продуктами привезли. Мы по дороге в магазин заехали, «Маркет» называется. Я там с тележкой ходила, вот такой огромной, и сама все выбирала, самое-самое вкусное. — Марьяшка весело тараторила, снимала шубку и одновременно копалась в огромном пакете с продуктами. — Вот смотрите.

— Добрый вечер, Настя!

Сколько недель Настя собиралась дать достойный отпор Оксане Дмитриевне, а когда наконец собралась — та не явилась. Настя почувствовала некоторое разочарование, которое даже не попыталась скрыть.

— Мы не вовремя? Вы кого-то ждете? — В голосе Валерия прозвучала настороженность.

— Нет, нет, проходите.

Марьяшка, покончив с раздеванием, свалила свою одежду в кучу, бросилась в комнату поделиться впечатлениями от проведенного выходного. Кирилл тихонько сидел в кресле, читая новую книгу, Калерия Андреевна смотрела телевизор. Влетевшая в комнату Марьяшка расшевелила всех присутствующих, потащила Кирилла и Калерию Андреевну на кухню — смотреть разные вкусности, которые она с папой Валерой купила в магазине. По дороге она попросила Калерию Андреевну разогреть ужин, так как она сильно «оголодала», а ее никто так вкусно не кормит, как баба Лера. Через некоторое время две пары маленьких ног протопали обратно в комнату, звонкий голос Марьяшки заглушал даже работающий телевизор и разносился на всю квартиру. Калерия Андреевна занялась приготовлением ужина.

Настя вопросительно посмотрела на упорно молчавшего Валерия.

— Я давно вас не видел. Как у вас дела?

— Хорошо.

— А что это за мальчик, о котором рассказывала Марианна?

«Ну вот, началось, сейчас мне будет выражено неудовольствие», — подумала Настя. Ей вспомнилось недовольное выражение лица Оксаны Дмитриевны и взгляд, которым она провожала Кирилла. Раздраженная Настя представила, каким притворно-заботливым голосом Оксана Дмитриевна выразила беспокойство, что мальчик может плохо влиять на Марьяшку.

— Этот мальчик — мой племянник, он совершенно нормальный, если вас волнует именно это. Недавно он перенес психическую травму, у него на руках умерла мать, поэтому ему трудно разговаривать. Он не может оказать отрицательное влияние на Марианну. Это я вам гарантирую как педагог.

— Настя, что случилось?

— Я вам только что рассказала…

— Я не об этом, к чему ты это все говоришь? — Валерий казался ошарашенным. — Мы давно с тобой на «ты».

— Я заранее хочу выяснить все недоразумения, которые могут возникнуть. Не прерывайте меня, пожалуйста, я еще не закончила — быстро проговорила Настя, видя, что раздосадованный Валерий снова хочет прервать ее. — Я помню, осенью вас волновало состояние Марианны. Вчера Оксана Дмитриевна была недовольна присутствием Кирилла и его общением с вашей дочерью. Но должна заявить вам прямо, что отныне Кирилл будет жить с нами.

— При чем здесь Оксана? Я же у тебя ничего не спрашиваю. Почему ты на меня набросилась? Я понимаю, тебе сейчас трудно. Мне жаль, что так получилось с твоей сестрой. Я вам очень сочувствую. Она была тебе родной?

— Нет, двоюродной.

— Отчего она умерла?

— Наркотики.

Настя испуганно ойкнула и прижала руку к лицу. Она уже совсем забыла, что эта беда коснулась и Марьяшки. Валерий отвернулся к окну и подошел к письменному столу.

— Прости, я не хотела.

Валерий не ответил, рассеянно потрогал листы бумаги, стопкой лежащие на столе, повернулся к книжному шкафу, провел рукой по корешкам плотно стоящих книг.

— Ты прекрасно знаешь, что нас с женой ничего не связывало последние годы. Мы общались только из-за Марьяшки.

— Но я же вижу, что ты расстроен.

— Просто у меня опять не ладится с работой.

— Тогда мне тем более не хочется тебе мешать. А я еще напомнила о жене, — начала оправдываться Настя.

— Перестань. Это мне нужно выразить тебе сочувствие. Тебе трудно пришлось последнее время. Как ты еще держишься с таким спокойствием? Ты похудела, тебе нужно больше отдыхать. Я постараюсь пораньше забирать Марианну.

— Нет, она совсем не мешает, а потом, Кирилл занимается с ней, объясняет математику, им вдвоем веселее.

— Я сейчас поеду, тебе нужно отдохнуть, завтра рабочий день.

— Не надо, останься на ужин, к тому же у меня бессонница — я теперь долго не могу заснуть.

— Привезти тебе хорошее лекарство?

— Нет, не надо. Я уже нашла средство, как с этим бороться. — Настя засмеялась.

— Поделись секретом.

— Боюсь, тебе оно не подойдет.

— Почему?

— Готова спорить на что угодно. Когда мне не спится, я читаю или играю в одну игру. Очень простую. Я вспоминаю эпизоды из книг, имена героев, их приключения.

— Книги?

— Да, только я вспоминаю любовные романы.

— Я не думаю, что тут большое поле деятельности.

— Но ты не прав.

— Насчет чего?

— Насчет поля деятельности. Сзади тебя книжный шкаф, целиком заполненный книгами этого жанра.

— Это все? — Изумленный Валерий повернулся лицом к шкафу и более внимательно взглянул на книги: — Поразительно! Сколько же их тут?

— Девятьсот шестьдесят семь, не считая непрочитанных. Они лежат на столе.

— Это серьезно? Ты все это прочитала?

— Да, и не раз.

Валерий подошел к столу, стал перебирать стопочку книг. Рядом он заметил стопку листов, исписанных мелким почерком.

— А это что?

— Это… это я сама пишу. — Настя взглянула в глаза Валерию и торопливо продолжила, словно боялась, что он начнет над ней смеяться. — Понимаешь, после смерти Галки мне в голову стали приходить какие-то эпизоды, диалоги. А я никак не могла вспомнить, откуда это, из какого романа. Пока не поняла, что придумываю сама. Одно время я это терпела, а потом меня просто стало угнетать настолько, что захотелось написать, выплеснуть на бумагу. Вот я и начала… стало легче.