Мой талантливый враг - Дарья Сорокина

несколько лет назад, когда я застукала его на складе музыкальных инструментов, и тогда он действительно играл что-то необычное. Лес… и там я прыгаю через ручей! Повернулась к раздаточному столику, где Винни перекладывал миски с супом на поднос. Сердце колотилось в висках. А что если он пишет нашу историю, обрамляет её музыку! Сколько он успел написать с тех пор? Я хочу увидеть эту работу!

– Обещай не говорить ему, Елена. Винсент и так на нервах всякий раз, когда я приезжаю в академию. О его пьесе мне рассказал научный руководитель. Винс заявил её как дипломную работу. Но раз он не говорит тебе, то пока не готов.

Сглотнула. Вот так превратности судьбы. Флориан написал диплом, используя который я стерла память, а Винни пытается повернуть всё вспять. Нормальная девушка бы восхитилась его преданностью, но мне отчего-то стало горько. А если у него ничего не получится, и я не вспомню все, останется ли он со мной, будет ли любить новую меня? Или он навсегда останется преданным той Нане из прошлого?

– Обещаю, что не скажу, – слабо улыбнулась, но от идеи разузнать про его пьесу не отказалась. Выясню имя научного руководителя, там дело останется за малым!

Когда Винсент принес наши миски с супом, мы уже перестали обсуждать его. Флориан и Джули вернулась к своим гастрономическим извращениям. В этот раз она поливала мороженное горчицей, и у меня как-то резко аппетит пропал. Не из-за горчицы. Я снова ревновала. Только в этот раз к самой себе из прошлого. Безрадостно мешала ложкой суп, и явно злила Винса.

– Тебе покормить? – предложил он. – Что за перемены в настроении?

– Ничего, – соврала я и начала хлебать суп, пока он реально не начал меня с ложечки кормить.

Но Винни на то и Винни, что зрит самую суть и читает мысли. Он зло прищурился на герра Майера, явно видя в нем виновника моего подавленного состояния, но ничего не сказал, его отвлек сигнал на видеофоне. Вестерхольт молниеносно схватил своё устройство, прочитал что-то и начал суетливо писать кому-то ответ.

Отложил. Сцепил руки под подбородком и мучительно прикидывал что-то.

– Ты в порядке? – спросила его, и он вновь повернул видеофон к себе экраном.

– Ласло все ещё лечится. Чертов ипохондрик. Виви послала меня в задницу, а Марко до сих пор не закончил с аранжировкой. Мне не с кем ехать в Аунсбрук. А это почти пять часов дороги.

– А что в Аунсбруке?

– Вечером там ещё один отборочный тур для независимых коллективов. Я хочу съездить и посмотреть на наших будущих конкурентов, чтобы лучше подготовиться к четвертьфиналу. Поездом я не успею, а за рулем боюсь вырубиться. Я толком не спал на выходных.

Интересно, а меня попросить ему гордость не позволяет, или он ждет инициативы.

Аунсбрук. Далековато. Я в жизни без спросу так далеко не ездила. Хотя с другой стороны, почему я вообще должна отпрашиваться, я уже взрослая молодая женщина и сама решаю.

Даже не заметила, как ложкой по столу ударила.

– Чего буянишь, курочка?

– Я… я могу с тобой поехать. Но у меня ещё две пары. Мы успеем после них?

Он покачал головой.

– Уже будет поздно. Начало в восемь.

– Я могу отпросить тебя, скажу, что ты мне помогаешь сегодня, – предложил герр Майер, но тут же получил убийственный взгляд от Винсента.

– Я сам её отпрошу.

Отрывисто, со змеиным шипением. Даже Флориана пробрало, и он чуть отодвинулся от стола. Мне срочно нужно поговорить с Винсентом об всем, что его так гложет, и пятичасовая поездка в один конце – отличная возможность для нас обсудить все прошлые обиды.

– Не надо меня отпрашивать. Я в состоянии поговорить с преподавателями. Во сколько выезжаем?

Винс посмотрел на время.

– У тебя час на сборы. Возьми с собой подушку, сменную одежду и блокнот для записей. А я куплю еды в дорогу тогда. Жду на том же месте.

Вопросов у меня стало ещё больше после оглашённого списка. Подушка? Но я лишь кивнула и быстро доцедила свой блинный суп. Попрощалась с Флорианом и его невестой, искреннее пожелала им счастья. С Винни расстались на лестнице. Он воровато огляделся по сторонам и рванул к выходу из главного корпуса. Прячется от кого?

У меня впереди были пары по социологии и физической культуре, и если в первом случае я могу откупиться каким-нибудь эссе, то тренер Клаус Зибахер с меня три шкуры спустит. Не стоило мне на первом курсе говорить ему, что спорт удел плебеев.

Зря я от помощи Винни отказалась, но он тоже не спортсмена не похож, а позволить ему видеть унижение, через которое мне придётся пройти, я просто не могу.

– Герр Зибахер? – я робко постучалась в его кабинет, который пропах потом, пылью и старыми резиновыми мячами.

– Так-так-так, маленькая Елена ден Адель. Что на этот раз? Ваши волшебные ручки не годятся для бездумного битья по мячу? Или… – Он тёр свой лоб, изображая мыслительный процесс.

– Погодите-погодите, у вас несварение! Вы переели трюфелей и дорогого сыра. Или в этот раз ваш достопочтенный папа привез вам красной икры?

Я не пойму. Он сейчас издевается надо мной, или намекает на что-то?

– Мне нужно съездить в Аунсбрук сегодня же. Герр Зибахер, я очень тороплюсь, и буду вашей должницей. Хотите, я попрошу своего папа выслать для вас отборнейшей красной икры? Мой отец дружен с министром иностранных дел Росланда. Свежайшая и наивкуснейшая икра!

Зибахер побагровел и уставился на меня безумными глазами. Он сейчас сам как лосось на нересте, жуть-то какая.

– Подкупить меня вздумала?

Не думала. Я думала он намекает на икру. Отсыпать ему трюфелей за прогул – слишком жирно. А уж икрой откупиться я бы смогла. Я хочу поехать в Аунсбрук!

– Герр Зибахер, я не собиралась вас обещать. Просто мы с Винсентом участвуем в музыкальном конкурсе,