Операция Карантин - Виталий Забирко

Килограмма пластида хватило бы и для танка — если не вспороть его взрывом, как консервным ножом, то тряхнуть так, что экипаж в мгновения ока превратится в скоропортящееся желе. А уж открытый вездеход таким зарядом разнесет на мелкие кусочки, не говоря о пассажирах. Лишь бы будильник не подвел.

От рук пахло пластидом, и как Полынов не оттирал их платком, избавиться от запаха не удавалось. Хорошо бы вымыть руки с мылом, еще лучше — спиртом или бензином, — но где? Платок полетел в дырку вслед за аудиоплеером, но запах пластида от рук не перебивало даже зловоние отхожего места. Придется держаться подальше от десантников, чтобы не учуяли и не насторожились — слишком специфический аромат, к тому же хорошо им знакомый.

Уложив бомбу в полиэтиленовый пакет, Полынов покинул туалет и сел в скверике на скамейку. Не лучшее место, но другого не было — оставалось надеяться, что ночь наступит раньше, чем появится связной. «Выходку» с бомбой он не поймет и не одобрит.

Местная молодежь, собравшаяся на тусовку, была совсем мелюзгой — не старше семнадцати лет, поэтому с Полыновым никто знакомства заводить не собирался. Пару раз попытались стрельнуть у него сигарету, но, узнав, что Никита не курит, больше не беспокоили и скамейку обходили стороной. В общем-то, и молодежи собралось немного — человек двадцать, и им вполне хватало трех из шести свободных скамеек, вокруг которых они сгрудились и о чем-то болтали. Кто сидел на скамейках, кто — на корточках, кто стоял, кто курил. Никто пока у торговцев ничего не покупал, музыку не заказывал, и по обрывкам доносившихся реплик Никита понял, что основная масса ждет начала сеанса в кинотеатре. А вот после «киношки» самая тусовка, наверное, и начнется.

Изредка, пока не стемнело, Никита ловил на себе любопытные взгляды совсем юных девиц «на созревании». Мол, что это солдатик в скверике один поделывает, когда его «собратья по оружию» в кафе напропалую веселятся? Больной, что ли? Поэтому и взгляды девиц были мимолетными, и они тут же переводили их на кафе. Вот тут уж их глаза загорались, но дальше этого дело пока не шло. Видать, не совсем созрели, чтобы в наглую, при всех, пойти к десантникам. Что поделаешь, не столица, здесь менталитет другой…

Однако слух о том, что в кафе «Минутка» гуляют бравые вояки, быстро распространился по Каменке. Не успело стемнеть, как в кафе проскользнули две девицы постарше, лет двадцати, а затем Полынов увидел, как туда же нервной, дергающейся походкой зашла и напоившая его водицей русоволосая молодица. Надо понимать, не дождалась его, служивого, сама решила счастья пытать.

Неожиданно к рыночным рядам подъехал знакомый Полынову «москвичок», из него выбрался Игорь и стал молча выставлять на прилавки перед каждым продавцом по упаковке своей фирменной воды «Серебряный ключ». У дверей кафе он выгрузил пять упаковок, затем зашел внутрь и через пару минут вернулся в сопровождении бармена. Бармен с сумрачным видом стал перетаскивать воду в кафе, а Игорь, сунув что-то в карман, обошел продавцов, опять ни слова не говоря, собрал с них деньги за товар, сел в машину и укатил.

Никита тяжело вздохнул. «Эх, Игорек, Игореша… — подумал он. — А первое впечатление ты на меня произвел прекрасное…» Только сейчас он соединил все нити воедино и кое-что понял. Монополией на торговлю водой в поселке Пионер-5 владел главарь криминальной группировки Бессонов, и, естественно, что никто в округе без его ведома и благословения организовать производство газированной воды не посмел бы. Да и потом, откуда у владельца потрепанного «москвича» или у его тестя — бывшего работника совхоза — деньги на приобретение технологической линии по газированию напитков? К тому же, та беспрекословность, с которой продавцы и бармен приняли товар, говорила, что за спиной Игоря маячит чья-то внушительная тень.

Сумерки наконец опустились на Каменку, у рыночных рядов на столбе зажгли фонарь, и это обстоятельство не очень обрадовало Полынова. Свет достигал вездехода, и только его корма пряталась во тьме. Придется «попотеть», чтобы незамеченным подлезть под днище…

И тут у одного из прилавков Никита увидел несуразную пару, при виде которой не смог удержаться от улыбки. Белобрысый пацан, продавший ему брикет пластида, появился в сопровождении пигалицы лет десяти. Была она в замызганном сарафанчике, босиком, как и ее кавалер, и такая же чумазая. По случаю вечера пацан, в дополнение к непомерно обширным штанам, натянул на себя такую же огромную майку, а в руке сжимал хворостину и то и дело похлопывал ею по штанине. Шел он чуть сбоку и сзади девчонки, поэтому создавалось впечатление, что он сопровождал не подружку, а гнал козу на выпас. Ни дать ни взять картина: «Местный Том Сойер на прогулке с Бекки Тэчер». Пацан подвел девчонку к прилавку, купил ей какую-то банку — очевидно с пресловутым коктейлем: джин с тоником, — и они отошли в сторону. По тому, как девчонка стала в чем-то горячо убеждать пацана, а он согласно закивал, Полынов понял, что детского стриптиза прямо здесь, на рыночной площадке, не будет. И то слава богу.

«Бедные дети, — с горечью подумал Никита. — В свое время книга Марка Твена была запрещена чуть ли не по всей Америке, и только за то, что в ней мальчик Том Сойер по-взрослому целовался с девочкой Бекки Тэчер. Интересно, найдись сейчас какой-либо писака и сочини он повесть о современном Томе Сойере из Каменки и его подружке Люське, мечтающей стать королевой красоты, ради чего готовой не только целомудренно целоваться, как бы к выходу такой книги отнеслись в обществе? Вряд ли запретили, скорее всего, растиражировали на всю страну. Хотя, скорее всего, вообще не издали, но отнюдь не по причине «блюдения» нравственности. К чему подобное чтиво, если от порнографических видеокассет прилавки ломятся?»

В кинотеатре прозвучал звонок, и часть молодежи направилась к входу. Туда же проследовала и одиозная пара малолеток, и это немножко, совсем чуть-чуть, разбавило горечь в душе Полынова. Все-таки не так безразлична была Люська пацану, и не столь презрительно он к ней относился, как хотел показать, если повел подругу в кино.

Лотошники приуныли — фильм двухсерийный, и, похоже, тусовка сегодня не удастся. Кое-кто собрал свои товары, погрузил на тележки и удалился восвояси. Осталось четверо самых стойких мужиков. Они уселись на раскладных стульях в кружок возле столика с аудиоаппаратурой и, мирно беседуя под приглушенную музыку, доносившуюся из кафе, потихоньку потягивали водку из пластмассовых стаканчиков. Тоже дело. Если покупатель не идет к купцу, чем еще заниматься? Сегодня праздник жизни у хозяина кафе, а завтра, глядишь, и им повезет.

Ребят осталось совсем мало — либо те, кто уже видел «Титаник», либо у оставшихся просто не было денег на «киношку». В дальнем углу скверика они развели небольшой костерчик, намериваясь печь картошку. И это было на руку Полынову. Языки огня притягивают к себе взгляд, завораживают, отвлекают от окружающего, а если кто и отвернется от костра, то глазам не так просто адаптироваться к темноте. То есть больше шансов, что остроглазые пацаны не заметят пятиминутного отсутствия Полынова на своей скамеечке.

Дождавшись, когда ночь окончательно опустилась на Каменку, Никита покинул скамейку и стал бесшумно пробираться в темноте между деревьями скверика, по широкому кругу далеко обходя световое пятно от фонаря возле рынка. Зайдя за корму вездехода, Никита нырнул под него, ужом скользнул между колесами и перевернулся на спину. Благодаря сухой погоде, днище было чистым, без налипших комьев грязи, и это упрощало задачу. Тем не менее Полынов тщательно протер ладонью от пыли небольшой участок и только затем прилепил к нему лепешку взрывчатки. Пластид приклеился намертво — никакой встряской не оторвать, разве что ножом соскоблить. Протянув к колесу шнур, Никита завязал на его конце узелок, проткнул булавкой, а затем с усилием вогнал булавку в неподатливую резину ската. Шнур провис под днищем, но земли не касался. Никита потянул за него, проверяя свою работу, и услышал, как будильник затикал. Нашарив в темноте самодельную бомбу, он снова отключил будильник. Все нормально. В какую сторону ни поедет вездеход, шнур натянется и приведет в действие самодельное взрывное устройство. Единственным слабым звеном был ширпотребовский будильник — он мог перестать работать от тряски вездехода во время езды, — но тут уж ничего не попишешь. Дистанционных радиовзрывателей у Полынова «совершенно случайно» под рукой не оказалось…

Он уже собирался тихо выскользнуть из-под вездехода, как дверь кафе распахнулась, и на улицу вышли два десантника. На мгновение в душную ночь из кафе, как пробка из бутылки шампанского, вырвалась веселая песня про удалого атамана, крушившего саблей всех и вся в капусту, гам застолья, топот армейских ботинок в разухабистой пляске, и тут же звуки стихли, приглушенные закрывшейся дверью. Десантники подошли к вездеходу и стали мочиться на колесо, за которым лежал Полынов.