Нельзя (не) любить - Елена Гром

семьи в детстве не было, вот он и хочет, чтобы его семья была большая. Мой папа кстати такой же. Поэтому, несмотря на частые ссоры, они очень единодушны в вопросах брака и семьи.

– Ну значит они не будут против, если я привезу тебя к ним в гости уже замужнюю, – я только открываю рот, чтобы еще что-то спросить, как он меня коротко целует и вдруг выдает.

– Я люблю тебя. И даже если бы Ингрид была беременна от меня, что не возможно…

– Почему?

– Не перебивай. Даже если это бы случилось, я все равно бы на ней не женился. Ты конечно сильно меня выбесила своим поступком, но я все равно за тобой бы приехал.

Я закусываю губу, чтобы просто не расплакаться от счастья, но говорю тихо, почти покорно.

– Я бы поехала с тобой. Куда угодно.

– И?

– И я тоже тебя люблю, – обнимаю его, и нос к его прижимаю. – Очень. Очень.

– В таком случае, собирайся, надо нам в одно место съездить.

– Куда? – смотрю за тем, как его великолепное тело шествует к стулу, где сложены его вещи.

– Пусть будет сюрпризом.

Я улыбаюсь шире уже некуда и быстро натягиваю сброшенные на пол вещи.

– А все-таки… – задаю вопрос, когда мы садимся в его большой внедорожник.

– Настя…

– Ну Платон убеждал меня, что всегда предохраняется. Могла ли Ингрид соврать. Или не знать, например.

– Я тебе тайну открою о женщинах. Женщины всегда знают от кого забеременели. Всегда.

– Да?

– Да. А еще Ингрид знала, что я детей не хочу.

– Не хочешь?

– Ты дослушаешь?

– Прости, молчу, – я даже руки на коленях сложила.

– Ингрид очень умная женщина. И если она, не услышав от Платона нужного предложения, пошла прямиком к его отцу, то можешь мне поверить, она уверена, что ребенок от Платона. А твой дядя просто очень хочет свинтить, потому что ему нахрен сейчас все это не нужно. Ему сколько… двадцать один? Я в его годы…

– Даже слушать не хочу, – осознаю, что похоже не только мне скоро играть свадьбу. Думаю. Платону ему организуют ее даже раньше.

– Но даже в те годы я уже знал, что нужно предохраняться.

– А со мной.

– А с тобой весь мой мир перевернулся, – поднимает он мою руку, скрещивает наши пальцы и целует тыльную сторону. Мы едем в город, я это понимаю. Закралась крамольная мысль, что он везет меня в аэропорт, но весь его вид говорит о том, что он больше меня никуда не отпустит, а я, наверное, буду только счастлива сдаться в добровольный плен любимому мужчине. И я уже снова хочу спросить про пункт назначения, как вдруг мы тормозим возле русского консульства. Внутри все трепещет от волнения, я смотрю на Ника, а он усмехается.

– Паспорт то взяла?

Он уже выходит из машины, идет открывать мне, а я не подаю руку. Я все понимаю, сейчас он сделает меня своей женой, просто я если представляла нашу свадьбу, то совсем не так.

– Настя? – садится он на корточки рядом со мной. – Красиво хочется? С белым платьем?

– Это плохо?

– Я бы тоже очень хотел увидеть тебя в белом платье, а потом снять его с тебя.

– Ник… Это не важно, я знаю, просто…

– У нас все будет. На декабрь уже забронирована самая красивая церковь Швейцарии, а ты будешь самой красивой невестой, но распишемся мы сегодня, прямо сейчас, чтобы я больше никогда не слышал в твоем голосе неуверенности касательно наших отношений.

Я сглатываю, но слезы все равно ручьем.

– Я уже говорила, что люблю тебя? – выпрыгиваю я из машины и целую его лицо, куда попадают губы. Снова и снова. Висну на шее, пока он умудряется встать, закрыть машину и поставить меня на ноги, застегнув куртку до конца.

– Да. И вытри слезы, а то решат, что я тебя силой сюда привез, – смеется Ник, и я в ответ. Мы вместе заходим в консульство, туда, где начнется наш совместный путь. Наше счастье.

Глава 44. Настя

Уехать мне все-таки пришлось. Из-за Эли, про которую я если честно за эти несколько часов совершенно забыла. Только вот одну меня Ник не отпустил, так что обратно мы летели на его частном самолёте. Эля была в восторге. Она буквально с открытым ртом рассматривала обстановку и даже заглядывала в спальню, куда меня намеками манил Ник. Но я была непреступной стеной. Ну во – первых, здесь ребенок, а во-вторых, я, если честно, в такой нирване, что двигаться не могу, просто кайфую от Ника, от его руки на моей, от колечка на пальчике.

– А знаешь, что самое прекрасное. – шепчу ему, пока он успевает делами заниматься, открыв лэптоп.

– Что?

– Что нет больше страха перед мамой. Ну… ты знаешь.

Ник вдруг вздрагивает, смотрит на меня.

– Есть еще моя мама.

– Твоя мама?

– Представь себе, у меня тоже есть мама.

– Какой кошмар.

– Издеваешься?

– Да не, просто… Это ведь я могу ей не понравиться.

– Ты ей понравишься. Просто мама очень хотела в невестки Ингрид, она ей саму себя напоминает. Ладно, разберемся.

Внутри все упало. На шкале счастья теперь полный ноль. Даже хотелось показать язык Нику, потому что это он виноват. А я тоже. Ну почему я не могла помолчать и просто еще купаться, и купаться в неге наслаждения. А что теперь? А если она настроит Ника против меня, а если все-таки ребенок от Ника. Мысли самых страшных кошмаров давят все сильнее. И кажется это слышно, потому что Ник вздыхает и закрывает ноут.

– Настя, давай рассказывай.

– А если она захочет нас разлучить.

– Точно. Только мы женаты.

– Ты поэтому поторопился, боялся ее.

– Я вообще про нее забыл, так же, как ты про эту бедную девочку, – кивает он на Элю, а я бросаю на нее взгляд. Спит.

– А вдруг, ну вдруг она настолько возненавидит меня, что убьет. Ради сына то…

– Ты фамилии Фогель с Распутиными не перепутала? – я даже крякнула от смеха. Он улыбнулся и поцеловал меня. – Слушай, она полюбит тебя, знаешь почему?

– М? – провожу я губами по его, скользя, как перышком.

– Потому что ты любишь меня. А вот Ингрид любила мое положение.

Я больше не волнуюсь. Ну, так чтобы прям сильно. Но решаю все таки попросить маму о помощи. Странно, но когда они нас стречают я не чувствую волнения или страха. Даже когда она после меня обнимает Ника, упираясь в него животом, я не ревную. А может потому что вижу вон