Призрачный город - Андре Нортон

Решив не допустить, чтобы с ним самим произошло подобное, Саймон слегка пошевелил рукой и ногой, стопой и кистью, медленно и незаметно, надеясь лишь на то, что последнего в ряду не заметят. Он окоченел, но тело все-таки повиновалось ему.

Лаборант в сером закончил возиться с первым из лежавших и перешел ко второму. Саймон сел. Секунду—другую голова его кружилась, и он ухватился за стол, чтобы не упасть, молитвенно благодарный, что тот не выдал его скрипом при этом движении.

Сложная работа явно поглощала все внимание существа. Почувствовав, что стол может накрениться под ним, Саймон спустил ноги, осмелившись вздохнуть лишь тогда, когда твердо встал на холодный гладкий пол.

Он поглядел на ближайшего соседа, надеясь, что он тоже может встать, но мальчик — он был юн — бессильно лежал с закрытыми глазами, лишь необычно медленно вздымалась и опадала его грудная клетка.

Саймон шагнул от стола к стеллажу. Только там могло оказаться что-нибудь, чем можно воспользоваться в качестве оружия. Бежать из этой комнаты, пока он еще не сообразил что к чему, даже если он сумеет добраться до двери, было рискованно. А еще — он был не в силах забыть, что подобное бегство будет стоить жизни пятерым… и если бы только жизни.

Он выбрал оружие — бутыль, до половины наполненную чем-то желтым. Она была похожа на стеклянную, но оказалась тяжелее. Тонкое горлышко над пузатым туловом служило хорошей рукоятью, и Саймон неслышно двинулся вперед, к столу, где работало это существо.

Босые ноги бесшумно ступали по гладкому полу, и, наконец, он оказался за спиной ничего не подозревавшего работника. Саймон яростно взметнул бутыль и обрушил ее на затылок в серой шапочке.

Существо беззвучно повалилось вперед, потянув за собой металлическую шапочку с проводниками, которую колдерит как раз собирался одеть на голову беспомощной жертвы. Саймон успел сзади схватить упавшего за горло, но потом заметил, что вмятина на затылке уже наполняется темной кровью. Он сбросил тело вперед головой и повернул на спину, желая рассмотреть первого несомненного колдерита, попавшего к нему в руки.

Правда оказалась много проще того, что накручивало его воображение. Это был человек… По крайней мере ничего неожиданного в лице его для Саймона не было. Плоское лицо, широкие скулы, нос почти без переносицы — подбородок был скошен и слишком мал для такого лба. Но на глаз в нем не было ничего чуждого человеку, ничего демонического, что бы там ни таилось под куполом черепа.

Саймон отыскал застежки на сером одеянии и стянул его с лежавшего. Прикасаться к серой шапке и ее содержимому было неприятно, но он заставил себя взять и ее. В другом конце комнаты в водостоке текла вода, он бросил в него головной убор, чтобы отмыть кровь. Под верхним одеянием на человеке был облегающий костюм без застежек — по крайней мере Саймон не смог их найти, а потому был вынужден обойтись только верхней одеждой.

Для тех двоих, кого этот лаборант уже подсоединил к стеллажам с приборами, Саймон уже ничего не мог сделать — аппаратура была слишком сложна для него. По одному он обошел лежавших, попытался их поднять и понял, что это невозможно. Они казались глубоко одурманенными, и теперь он еще менее понимал, почему ему удалось избегнуть общей с ними судьбы, если и они попали сюда с того же корабля.

Разочарованный Саймон отправился к двери. Она была закрыта, ни ручки, ни замка; методом проб и ошибок он убедился, что она сдвигается в стену направо. Выглянув из двери, он увидел перед собой коридор. Стены, потолок и пол его были покрыты тем же монотонным серым материалом. В коридоре никого не было. Поблизости виднелись несколько дверей, он устремился к ближайшей.

Едва приоткрыв ее с той же осторожностью, с какой, придя в себя, делал первые движения, он увидел перед собой целый склад людей, которых колдериты доставили на Горм, если это был и в самом деле Горм. Рядами было разложено около двадцати тел, некоторые еще были одетыми. Никто не подавал признаков сознания, хотя Саймон поспешно оглядел всех. Можно было надеяться спасти тех, что в лаборатории. Рассчитывая на это, он перетащил троих в комнату, где лежали их товарищи по несчастью.

В последний раз оглядев лабораторию в поисках оружия, Саймон наткнулся на ящик с хирургическими ножами и выбрал самый длинный. Вспоров одежду на убитом, он раздел его догола и уложил на один из столов так, чтобы разбитый затылок не было видно от двери. Если бы он знал, как запирается дверь, то, конечно, покрепче запер бы ее.

Заткнув нож за пояс украденного балахона, Саймон отмыл шапку и брезгливо натянул ее, мокрую, на голову. Вне сомнения, среди веществ, что находились в различных горшках, бутылях и трубах, таились сотни видов разнообразного смертоносного зелья. Но как их определить? Какое-то время придется положиться лишь на собственные кулаки и прихваченный нож.

Саймон вернулся в коридор, плотно закрыв за собою дверь.

Сколько же времени не хватятся убитого? Может быть, за его работой следили и вот-вот явятся с проверкой или же есть еще достаточный запас времени.

Две двери в коридоре не поддались его усилиям. Но там, где коридор оканчивался тупиком, дверь оказалась полуоткрытой, он скользнул внутрь и попал, должно быть, в жилую комнату.

Мебель была строгой, сугубо функциональной, но кресла и коробчатая кровать оказались удобнее, чем на первый взгляд. Рядом была парта или стол.

Его охватило изумление, разум никак не хотел признать, что и эта лаборатория, и Эсткарп, и Гнездо, и Каре с его кривыми улочками находятся на одной планете. Лаборатория была из будущего, все остальное — из прошлого.

Открыть отделение парты он не сумел, сверху на ней были какие-то углубления, в которые можно было вставить палец. Озадаченный, он сел.

В стенах здесь тоже были какие-то шкафчики с такими же замками, они тоже были закрыты. Упрямо выпятив челюсть, он уже подумывал использовать длинный нож-отмычку.

А потом обернулся и вдруг прислонился спиной к стене этой почти пустой комнаты, где не было ничего, кроме грубой мебели. Из самого воздуха, казалось, возник этот голос, говоривший на языке, понять который было невозможно, — он не понимал ни единого слова, но тон говорящего не оставлял сомнений в том, что от него ждут ответа.

Значит, за ним следили? Либо просто подслушивали через какую-то систему всеобщего оповещения. Зная, что в комнате он один, Саймон вслушивался в звуки речи, не понимая ни слова, стараясь по интонации угадать смысл. Сообщение повторилось. Саймон был уверен, что узнал несколько звуков. Не означало ли это, что его засекли?