Фиктивная жена для миллиардера (СИ) - Алвин Лана

— Его цель — сделать так, чтобы вы добровольно подали на развод и подписали бумагу об отказе от любых имущественных претензий в адрес Бельского.

— А какие у меня могут быть претензии?

— Он, оставаясь формально вашим мужем, сколотил огромное состояние. И вы имеете право на половину всего.

— Вы шутите?

— Нисколько.

— Боже мой… — выдохнула учительница.

— Не спешите радоваться. Богатые люди, когда у них кто-то пытается отнять даже крошечную часть их имущества, становятся бульдогами — хватка страшная. Бельский натравит на вас всех своих адвокатов. Он заплатит им любые деньги, чтобы вы не получили ничего. Больше скажу: пойдет даже на то, чтобы отнять у вас сестру, — сказала я.

— Как?! Зачем?! — всполошилась Анна, сильно побледнев. — Я её никому не отдам! Она без меня погибнет!

— Не бойтесь, успокойтесь, — сказала я. — Это лишь пример. Вариант того, на что может быть способен Бельский. У меня, например, он попытался отнять Машу, девочку, которую я опекаю.

— Так вы же сказали, что она его племянница.

— И точно так же не нужна ему, как и ваша сестра. Но тут для него дело принципа — «мой должно всегда оставаться моим».

— Как говорят мои дети, сам не ам и другим не дам, — подсказала Анна. — Ну… что же мне делать? Я не умею общаться с адвокатами. И своего у меня нет — мне такие вещи совсем не по карману.

— Теперь важная вещь. Когда я утром была у Колобка… тьфу, то есть Зильбельборда, то предложила ему план из нескольких пунктов. Один из них касается вас. Вот, послушайте, — я достала копию из сумочки и прочитала: — «4. Оказать Анне Ивановне Бельской единовременную материальную помощь в размере десяти миллионов евро».

— Сколько-сколько? — брови Анны полезли вверх.

— Да, именно. Десять миллионов евро. Этих денег вам, при разумном использовании, захватит до конца жизни. Сможете сестру поставить на ноги, дать ей хорошее образование, удачно выйти замуж… Перспективы огромны, — сказала я.

— Но что от меня потребуется взамен?

— Подписать согласие о разводе и больше никогда ни на что не претендовать.

— Да, но я же могу попробовать отобрать у него половину? — робко поинтересовалась Анна.

— Повторяю: в таком случае он сделает всё, чтобы вы ничего не получили, и постарается отнять сестру. С его деньгами и связями это возможно. Если возьмете отступные, в этом случае всё, больше он вас не потревожит.

— Вы в этом уверены? Что, если он отдаст мне деньги, а потом отнимет?

— Мы сделаем такой договор, что близко к вам подбираться не станет, — улыбнулась я.

Анна помолчала, задумчиво водя ручкой по тетрадному листку, выводя какой-то замысловатый рисунок. Я присмотрелась: это была очень миленькая лисичка, выглядывающая из норы. Оказывается, учительница ещё и талантом художника обладает. Эх, я вот всегда завидую умеющим рисовать. Сама только рожицы могу изображать.

— Так что скажете, Анна Ивановна? — спросила я, когда пауза слишком затянулась.

— Какой ваш в этом интерес? — подняла она голову и посмотрела мне в глаза. — Вы так стараетесь ради меня и сестрёнки. Хотите, чтобы я отдала вам потом половину от тех миллионов?

— Мне ничего от вас не нужно. А делаю я это из врожденного чувства справедливости. Будь вы теперь состоятельной женщиной с мужем и тремя детьми, к примеру, я бы не стала помогать. Но вы — человек благородной профессии, в сложных жизненных обстоятельствах. С сестрой-инвалидом на руках.

— Только не нужно нас жалеть… — нахмурилась учительница.

— Это не жалость. И не милостыня. Я хочу, чтобы от миллиардов Бельского вы получили часть, которая вам поможет достойно жить. Вам и вашей сестре, — четко сказала я.

В этот момент в дверь класса осторожно постучали.

— Можно? — заглянула завуч. — Анна Ивановна, тут к вам ещё один посетитель. Представился адвокатом. Что происходит вообще? Можете вы мне сказать, я волнуюсь.

— Всё в порядке, — улыбнулась я. — Пойдемте, поговорим. А вы, Анна Ивановна, пожалуйста, помните обо всем, что я вам сказала. Просто стойте на своём, и точка. Как говорится, отступать некуда — позади Москва.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мы с завучем вышли. Она отвела меня в свой кабинет, и мне пришлось с ней минут сорок пить чай, рассказывая о том, какая Анна Ивановна замечательная. Настолько, что её хотят теперь пригласить на работу в министерство. Вот даже юриста прислали, чтобы тот помог оформить документы.

— Но он же назвался адвокатом, — поправила завуч.

— Ну, это у него специальность такая. Основная, он у нас, так сказать, на аутсорсинге. По основной работе адвокат, для нас подрабатывает юристом.

Беседа закончилась, завуч успокоилась (она решила, что Анна все-таки что-то натворила), и я поспешила в класс. Бельская встретила меня с улыбкой.

— Как всё прошло? — спросила я с порога.

— Превосходно! Этот Колобок уехал злой, как чёрт. Он на меня накинулся, стал требовать немедленно подписать заявление о разводе. Я отказалась и сделала всё, как вы сказали: что сначала мы подпишем договор, а уже потом всё остальное, — рассказала учительница.

— Отлично! Вы большая умница! — похвалила я. Дальше мы договорились, что я завтра отправлю Анне по электронной почте договор. Она его почитает, выскажет своё мнение. После мы пошлем его Бельскому. Тот посмотрит со своими юристами, а дальше решим, как быть. Если согласится — подпишем.

— А если нет?

— Да куда он денется с подводной лодки?

— Он же миллиардер… Вдруг меня убьют? Устроят автокатастрофу, или мне на голову случайно кирпич упадёт, — испуганно спросила Анна.

— Во-первых, сейчас не «лихие девяностые». Во-вторых, для вашего спокойствия сделаем вот что. Запишем вас на телефон.

— Зачем?

— Для подстраховки. Расскажете свою историю, что у вас был адвокат Бельского, что вы ему предложили. Словом, всё. И в конце скажете: если со мной что-то случится, значит, это дело рук миллиардера, — сказала я.

— Но ему-то что с того? Он об этой записи и знать не будет. Потом скажет, что я всё выдумала.

— Не скажет. Я свидетель. И пока вы будете делать запись на свой телефон, а буду вас снимать на свой. Потом обменяемся видео. Когда в следующий раз буду общаться с Колобком, предупрежу его об этом. На всякий случай, — сказала я.

Так мы и сделали. Потом я вернулась в Москву и стала ждать, что ответит Бельский на мои четыре пункта. Отступать и тем более сдаваться я не собиралась. Пусть знает: маленькие одинокие девушки тоже способны за себя постоять! Пока ждала, попросила Нюшу помочь мне с грамотным юристом. Всё-таки обратилась к парню! Могла бы и сама найти, но карточку с миллионами мне пока не разблокировали, хороший же юрист в Москве стоит безумно дорого.

Глава 44

Бельский вскоре ответил. Сделал он этого весьма элегантно: прислал за мной машину, предварительно позвонив и пригласив в свой офис. Я согласилась. Очень захотелось ему в глаза посмотреть после того, как он вознамерился сделать меня нищей и одинокой, отняв и Машу, и честно заработанные деньги. Если бы поездка в Швейцарию оказалась обычной увеселительной прогулкой, может, я бы так и не считала. Всё-таки я человек совестливый и знаю цену вещам и поступкам. Но я пережила очень многое, ещё больше помогла Бельскому, в том числе раскрыть совершенное против него преступление. Так что сомнений не было: я честно выполнила условия договора.

А вот миллиардер — нет.

Все напоминало ту нашу первую встречу. Я зашла в его кабинет, уселась за стол, положила ногу на ногу и приготовилась слушать. Заодно внутренне выстроила против Бельского крепкую оборону. Всё-таки он мужчина симпатичный, обаятельный, а я хоть и журналистка, повидавшая всякое, несмотря на это одинокая девушка. «Лана, черт возьми! — одёрнула я себя, когда стала так думать. — Приди в себя, это деловая встреча!»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Бельский меня озадачил. Вместо того, чтобы признать свои ошибки, он по громкой связи попросил вызвать к себе адвоката Зильбельборда. «Начинается, — подумала я устало. — Сейчас станет навязывать мне свои условия. Блин, ну почему я своего юриста, которого мне Нюша нашел, не взяла с собой?» «Да потому что дурочка ты наивная, Ланочка, — прозвучал в голове голос разума. — Всё надеешься на человеческую порядочность. Ха-ха. В Москве, в первой четверти XXI века. Наивная, как ребёнок!»