Сильнее магии - Аманда Квик

– Почти сразу после того, как формулу нашли, была сделана попытка выкрасть ее, – продолжил он. – Тогда же Гейб Джонс и его невеста, а теперь молодая жена, уничтожили формулу. В то время все сочли, что на этом история заканчивается. Так оно и было, во всяком случае, в отношении того инцидента. Безумец, который задумал тот план, мертв.

– Все в этом уверены? – с подозрением спросила Леона.

– Сомнений в этом нет. Гейб и Венеция были свидетелями его смерти, однако Калеб считает, что сейчас ящик Пандоры вновь открылся, если можно так выразиться. Он опасается, что успех первоначального плана вдохновил на составление еще одного.

– Думаю, в этом предположении есть определенный смысл, – промолвила Леона. – Но каким образом камень утренней зари может быть связан с формулой Силвестера?

Повернувшись, Таддеус посмотрел на нее. Леона буквально прожигала его взглядом.

– Мы не знаем, – признался он. – Единственное, в чем Калеб уверен абсолютно, так это в том, что участники этого нового заговора являются членами верхушки общества «Аркейн». Это люди вроде Делбриджа. И мы должны выяснить, кто они.

Судя по взгляду Леоны, она поняла его.

– И все эти высокопоставленные члены общества «Аркейн» придут на Весенний бал? – спросила она.

– Сейчас мы с Калебом придерживаемся именно этой точки зрения, – ответил Таддеус.

Леона нахмурилась:

– А как же мы их узнаем? Если бы кто-то из них прихватил с собой кристалл, я бы смогла почувствовать его, подойдя ближе. Однако… я сомневаюсь в том, что кто-то принесет кристалл на официальный бал.

– Согласен. В карман пальто он влезает легко, а вот в карман фрака его не засунешь – сразу будет видно, что в нем лежит что-то крупное. Все линии костюма будут искривлены.

По лицу Леоны пробежала улыбка.

– Явно сказано одним из Джонсов, – произнесла она.

– Что? – не понял Таддеус.

Леона взглянула на его галстук-самовяз и на серебряные запонки с ониксом.

– Дядя Эдвард как-то упоминал, что мужчины из семейства Джонсов славятся своим пристальным вниманием к стилю в одежде.

Таддеус пожал плечами.

– Это у меня в крови, – сказал он. – Наши портные нас любят. Но, возвращаясь к обсуждаемой теме… Целью будет определить в зале остальных участников заговора, кроме Делбриджа.

– Но как ты это сделаешь?

– В определенный момент Гейб Джонс встанет и сделает официальное заявление о том, что камень утренней зари был только что возвращен в общество «Аркейн». Об этом камне в организации ходят легенды, поэтому большинство присутствующих будут просто шокированы этой новостью.

Ее губы изогнулись в медленной улыбке.

– Делбридж и все остальные, имеющие отношение к краже камня, обязательно запаникуют, – договорила она.

– А паника создает свою собственную уникальную энергию, – сказал Таддеус. – Она распространяет сильные споры. На балу будут присутствовать несколько доверенных членов Общества, которые способны распознать такой страх.

– Какого рода талант дает такие способности?

– Полагаю, необходимо несколько разнообразных талантов. Впрочем, паника – одно из тех чувств, распознать которые очень просто, потому, что оно сильное и простое. Я могу распознать ее. Ты тоже, если окажешься рядом с человеком, которого охватила паника. Скрыть ее очень трудно.

– Что ты будешь делать, если определишь остальных участников заговора? – поинтересовалась Леона.

– Несколько охотничьих талантов проследят за ними и посмотрят, куда те направятся, что будут делать после бала. Поверь мне: ни один из участников заговора не узнает, что за ним следят, – промолвил в ответ Таддеус. – Если повезет, один из мерзавцев приведет нас к камню. И даже если наш план провалится, мы получим дополнительную информацию к той, которая у нас уже имеется.

– Иными словами, бал станет ловушкой для заговорщиков?

– Да, – кивнул Уэр. – И ты тоже будешь там, поможешь нам захлопнуть эту ловушку. Так теперь ты понимаешь, почему так важно, чтобы ты пошла на бал вместе со мной?

Сияющий восторг Леоны выбрасывал в атмосферу так много энергии, что Фог радостно взвизгнул и сунул нос ей в руку.

Леона взъерошила шерсть у него на шее, улыбаясь своей таинственной улыбкой.

– Ни за что на свете не пропущу этот бал! – воскликнула она.

Глава 25

Шум из утренней гостиной вырвался наружу и по холлу дошел до библиотеки. У мадам Лафонтен, портнихи, был резкий раздражающий голос. При этом говорила она с чудовищным французским акцентом, который выдавал в ней женщину, выросшую скорее в районе доков, чем вблизи Парижа.

– Нет, нет, нет, мисс Хьюитт! – тараторила она, путая английские слова с французскими. – Только не шелк грибного цвета. Это исключено! Я запрещаю! Такой унылый оттенок серого, совершенно не подходящий к вашим глазам и волосам! Неужели вы хотите слиться с окружением?

Отложив ручку, Таддеус взглянул на Фога, который предпочел остаться с ним. Пес стоял возле окна и тоскливо смотрел в сад.

Таддеус встал.

– Я понимаю, что тебе хочется выйти из дома, – сказал он. – Пойдем со мной.

Фог быстро побежал следом за ним, прижимая уши, чтобы не слышать громкого голоса портнихи.

– Шляпа с вуалью? Вы с ума сошли, мисс Хьюитт! – раздавалось из утренней гостиной. – На бал такие шляпы не надевают, во всяком случае, с моим платьем! Я позволяю украшать волосы лишь цветами из драгоценных камней. Кстати, о волосах… Мод, запиши-ка. В день бала я пришлю к мисс Хьюитт мистера Дюкена – он уложит ей волосы. Только он способен сделать такую прическу, которая подойдет к моему платью.

Таддеус улыбнулся про себя. Несмотря на его слова, Леона, судя по всему, старается сделать все возможное, чтобы замаскироваться.

Он открыл заднюю дверь и выпустил Фога в сад. Возвращаясь в библиотеку, он остановился у дверей в утреннюю гостиную и стал удивленно наблюдать за безумным действом. Еще ни разу он не видел Леону столь ошеломленной, даже когда она наткнулась в галерее на мертвое тело.

В гостиной властвовала мадам Лафонтен – миниатюрная женщина с резкими чертами лица, одетая в элегантное темно-синее платье, которое прекрасно сидело на ней. Ее миниатюрные размеры никак не вязались с ее громким голосом. Она стояла посреди отрезов ткани, разваленных на ковре и разложенных на столе, и яростно командовала двумя измотанными помощницами. В одной руке она держала сложенный веер и размахивала им с таким видом, словно дирижировала оркестром.

– Вот что, мисс Хьюитт, отойдите-ка от дымчатого шелка! – Мадам Лафонтен весьма ощутимо шлепнула Леону веером поруке.

– Ай! – вскрикнула Леона, выронив образец серого шелка.