Вампиры тут голодные (СИ) - Тони Марс

Маниэр и сам не верила, что это возможно, но упускать такой шанс, нет, она обязана хотя бы попробовать.

Веце пришел, когда запахло едой, походил по лаборатории туда-сюда, делая вид, что работает, но все время поглядывал в угол, отведенный под кухню. Маниэр так же старательно его игнорировала. Не то чтобы они не ладили, просто общих тем для разговора никогда не находили. Она находила полукровку слишком наглым и громкий, он её — чрезмерно сдержанной и скучной. и каждый из них был в чем-то прав.

— Слушай, Маниэр, как господин проснется, надо будет помочь обработать ему раны. — заговорил Веце, как бы невзначай оказываясь совсем рядом и вовсе не его рука пыталась стащить кусок яблока со стола. Вампирша огрела полукровку лопаткой по загребущей лапе и недовольно вздернула бровь.

— Когда господин успел пораниться? И что ты делал в это время, что он лег спать, не обработав ран? — Веце замялся, не говорить же, что он пил чай с пирожками, пока граф рисковал жизнью, сражаясь с монстрами во время рейда? — И давай сразу проясним, разве это не твоя обязанность, позаботиться об этом? Ты больше не кормушка, у графа полно крови. Веце, тебе следует понимать, что мы должны хорошо служить хозяину, если не хотим, чтобы он нас выгнал. — полукровка поморщился. Он и сам вчера всю ночь об этом думал. Живя среди вампиров, слышал, что у каждой крови свой вкус, и вряд ли господин будет рад питаться одним и тем же несколько столетий. Быть полноценной кормушкой Веце уже не мог, а значит стал бесполезен — Мне есть куда идти, а тебе нет. Будь благоразумен. — сурово закончила Маниэр.

Веце поджал губы. Чем-то она ему напоминала герцога Ибенира. Наверно тем, что говорила правду жестко, как есть, не пытаясь смягчить слов или как-то подготовить собеседника.

— Давай не будем об этом говорить. Не сейчас. Граф Кифен сражался с монстрами и его ранения могут оказаться достаточно серьезными. — парень неуверенно потер шею, — Он приказал отстать от него и дать поспать, поэтому и валяется там наверху теперь. Граф, наверно, и встать сам не сможет. Ну, ты же знаешь, прошлый господин Кифен не особо заботился о своей физической подготовке, поэтому графа и подкосило так после рейда. Его тело было не готово к подобной нагрузке.

Вампирша кивнула. Прошлый Кифен в рейд бы ни за что не отправился, ну или умер бы на первом же. Он вообще старался держаться как можно дальше от монстров, не сказать, что это плохо, но… когда наследник графа панически закидывает тварей зельями и ядами, как-то перестаешь верить, что у клана наступит то самое “светлое будущее”.

Маниэр с Веце подождали еще пару часиков — она закончила готовить, а после вместе прибрались в жилой комнате, в лаборатории и в кабинете. Накрыли кровать господина простыней поверх покрывала, чтоб не запачкать, и подготовили зелья и лекарства. Полукровка периодически бегал проверять, не сожрал ли кто их господина. Как и предположил Веце, Степан так и не шелохнулся за последние четыре часа. Только с трудом болезненно приоткрыл глаза, когда слуга поднял его с пола и порталом, который открыла Маниэр, увел вниз, сразу положив на кровать.

Граф то ли не просыпался, то ли не спал. Дышал хрипло, рвано, иногда вздрагивал от боли, но упрямо не шевелился.

— Господин, вы хотите умереть или умереть? — с издевкой спросил Веце, обиженный на то, что граф не послушал его утром и отказался лечиться. — Ох, кажется, вы умрете! — продолжил полукровка, за что получил по шее от вампирши. — Что?! Он не ребенок, если б сразу его подлатали, всё бы было нормально! — цыкнул парень, стягивая броню с хозяина.

— Ты переоцениваешь силы хозяина. Даже если б захотел, то не смог бы. Ему сейчас очень тяжело. — угрюмо ответила девушка, не понимая, как вообще граф добрался до дома в таком состоянии.

Возиться как Веце, истративший весь свой резерв, она не собиралась — магией сняла всю броню с графа, очистила одежду и поняла, что и вещи его превратились в лохмотья, и сам господин сейчас как рваный лоскуток — весь израненный, но живой.

Веце бесцеремонно разрезал рубашку хозяина и укоротил штаны до колен — пусть граф и не любит, когда кто-то его лечит, и предпочитает делать все сам, в этот раз вампиру придется утешаться мыслью, что хотя бы не голый. Полукровка коварно рассмеялся, Маниэр странно взглянула на Веце и покрутила у виска.

Глава 27, про тех, кто очень старался, чтоб граф наш жив остался

Полукровка принес кастрюлю с водой, вылил туда несколько эликсиров и смочил платок.

Мда, господин как будто в грязи валялся, это будет долго.

Вампир иногда хрипел в сонном бреду, но не просыпался. Прошло больше получаса, а Веце и Маниэр закончили только отмывать и обрабатывать руки.

Парень в этот миг был рад, что не стал лекарем — это же состариться можно, пока всё вылечишь! Каждую рану приходится проверять на наличие яда, а потом подбирать противоядие… нет, Веце был взят к Вальдернеским кормушкой, почему он должен делать грязную работу простых слуг? Нормально вообще?

— София… — раздалось едва слышное от графа. Парень тяжело вздохнул и закатил глаза. Вот опять, опять! Да сколько можно! Когда уже господин отпустит прошлое и будет нормально жить?

Вида крови хозяин не переносит, на балы не ходит, с вампирами не общается. Потому что “это не его”. Гхх, и как господин собирается жить здесь с таким подходом?

— Это кто? — настороженно уточнила Маниэр, потому что, ну мало ли, придет эта София в замок, а она ее прогонит случайно, вдруг важный гость?

— Сестра его, еще в том мире погибла, а господин, дурак, считает, что виноват. — проворчал полукровка, выслушавший уже с миллион рассказов о том, как плохо было там, в том мире, как же Степан бесконечно виноват и вообще, жизнь ему теперь не мила. Ладно, Веце вас обманул, Степан говорил с ним о своем прошлом всего два раза, но тоскливое лицо господина… тоже говорило само за себя. И полукровка терпеть это не мог.

Лучше б господин так из-за бедности горевал, чем из-за того, что уже не изменит. А разбогатеть никогда не поздно.

Собственно, Веце, выросшему как слуга вампиров, без рода и племени, оставались чужды чувства семейных уз. Он правда не мог этого понять. Зачем так страдать из-за чьей-то смерти? Разве его новый хозяин настолько глуп,