Спаси меня (ЛП) - Рэйчел Гибсон

Винс посмотрел на нее, затем перевел взгляд обратно на дорогу.

- Что?

- Все нормально, если нет. – Она сделала глоток. – Мне просто интересно.

В задницу нормально. Неважно, что говорит женщина, ей никогда не будет «нормально» с этим дерьмом.

- Ты хочешь поговорить об этом?

Сэйди кивнула.

- До Амарильо полчаса, Винс. Я не могу сейчас говорить об отце. – Она прижала руку к груди, будто пытаясь что-то удержать в себе. Глубоко вдохнула и медленно выдохнула. – Не могу. Не сейчас. Пока я еще не знаю всего. – Ее голос дрогнул, почти прервался. – Если я начну плакать, то не остановлюсь. Пожалуйста, поговори со мной. Поговори со мной, чтобы я не думала о том, что мой отец умер совсем один, а меня не было рядом. Поговори о чем угодно.

Дерьмо.

- Да, - сказал Винс, глядя на дорогу, - ты единственная женщина, с которой я спал за долгое время. – Он все еще не мог поверить, что уснул в ее постели. Потому что не позволял этому случиться с тех пор, как ушел из армии. И как будто этого было недостаточно, его еще и поймали, словно ребенка. – И «сейчас» ты – единственная женщина, с которой я занимаюсь сексом.

- О. – Сэйди посмотрела в окно и закрутила крышку бутылки. – Прямо сейчас ты – единственный мужчина, с которым я занимаюсь сексом. – Она помолчала несколько секунд, затем добавила: – Если тебе интересно.

- Нет. Без обид, дорогая, но я встречал в Ловетте мужчин, которым есть, что предложить.

Сэйди опустила глаза и почти улыбнулась.

- Здесь и в самом деле хорошие парни. Не то чтобы я хотела встречаться с кем-то из них. В основном потому, что большинство я знаю со школы и помню, как они ковырялись в носу. – Уголок ее рта дернулся, будто на секунду она забыла, куда они едут и почему, но потом внезапно вспомнила. – Слава Богу, я не спала ни с кем из них.

Это немного удивило Винса. Вероятно потому, что подростком он жил в нескольких маленьких городках, и там было не так уж много занятий, кроме как валяться на сеновалах.

- Ни с кем?

Сэйди покачала головой.

- Я оставалась девственницей, пока не уехала в колледж.

- И как его звали?

- Снеговик Бэйсингер. – Ее голос дрогнул.

- Снеговик? – усмехнулся Винс. – Ты отдалась парню по имени Фрости?

- Ну, на самом деле его звали Франк. – Она открыла бутылку и сделала глоток. – Сколько тебе было?

- Шестнадцать. Ей было восемнадцать, и ее звали Хизер.

Сэйди задохнулась:

- Шестнадцать? А твоей подружке восемнадцать? Это же незаконно.

- Это была моя идея, а она не была моей подружкой.

- Ты даже в шестнадцать не признавал серьезных отношений?

Взглянув на Сэйди, Винс улыбнулся:

- У меня было несколько подружек в школе.

- А потом?

Он снова посмотрел на нее. На техасские равнины, коричневую и зеленую траву, проплывавшую в окне за головой Сэйди. На отчаяние в ее голубых глазах, моливших его не замолкать. Просто продолжать говорить, чтобы ей не нужно было думать об отце и о реальности, которая ожидала ее в Амарильо.

- Ничего серьезного с тех пор, как я пошел в армию. – Винс никогда не умел вести бессмысленные беседы или говорить просто чтобы говорить. Но он попытается, если это ее отвлечет. – Я не знаю никого, кто был бы женат в первый раз, но знаю множество парней, у которых уже третий по счету брак. Хороших парней. Надежных. – Перестроившись в левый ряд, он обогнал «ниссан». – В армии почти девяносто процентов пар разводятся.

- Но теперь ты не в армии. Прошло уже пять лет.

- Почти шесть.

- И ты никогда не влюблялся?

- Влюблялся, конечно. – Он положил запястье на руль. – На пару часов.

- Это не любовь.

- Нет? – Взглянув на нее, Винс решил отплатить той же монетой. – А у тебя когда-нибудь были по-настоящему серьезные отношения? С обязательствами?

Покачав головой, Сэйди поставила бутылку в держатель для стаканов.

- У меня были отношения, но никогда дело не доходило до кольца. – Тревога звенела на кончиках ее пальцев, заставляя постукивать по торпеде. – Я встречалась с эмоционально холодными мужчинами, вроде моего отца, и пыталась заставить их полюбить меня.

- Ты узнала это от психиатра?

- Из программы «Линия любви» с Марком и доктором Дрю.

Он никогда не слышал о «Линии любви», но у него был психиатр, объяснивший Винсу, почему тот избегает отношений.

- Очевидно, у меня отсутствует способность к глубоким эмоциям. – Он посмотрел на Сэйди, затем снова на дорогу. – Так мне сказали.

- Женщина?

- Ага. Армейский психиатр. – Винс чувствовал взгляд Сэйди. – Чертовски умная женщина.

- Почему же у тебя проблемы с эмоциями?

Он был готов отвлекать Сэйди… до определенного предела. Предела, который не включал в себя копание у него в голове или в его прошлом.

- Так легче.

- Чем что?

Чем жить с чувством вины.

- Марк и доктор Дрю подсказали тебе, как избегать эмоционально холодных мужчин?

- Они научили видеть предупреждающие знаки.

- И ты следуешь советам?

Сэйди изучала профиль Винса с пассажирского сиденья его большой машины. Сильную челюсть и щеки, покрытые темной щетиной. Он не побрился с тех пор, как они виделись утром, но выглядел так, будто принял душ и переоделся.

- Я связалась с тобой. Это явно указывает на факт, что советам я не следую.

Прямо под кожей Сэйди чувствовала боль и мучительную тоску. Которые были так близко. Так близко к тому, чтобы выплеснуться, если она позволит.

- Точно.

Она посмотрела в окно на пыльные равнины Техаса. Ее папа умер. Умер. Это было невозможно. Он был слишком своенравным, чтобы умереть.

Следующие полчаса Винс продолжал отвечать на ее мольбу поговорить с ней. Он не трепался без перерыва, просто высказал несколько наблюдений о Техасе и Ловетте. Каждый раз, когда молчание подталкивало Сэйди к краю, голос Винса вытягивал ее обратно. Она в самом деле не знала, зачем свернула на заправку, ведь могла бы и сама доехать до Амарильо. Но так помогало - чувствовать рядом надежное присутствие.

В госпитале Винс положил ладонь ей на поясницу, и они прошли через раздвижные двери. Винс с медсестрой ждали около палаты отца, когда Сэйди зашла внутрь. Маргаритки, которые она оставила здесь вчера, стояли на столике, а рядом лежали нескользящие носки с подковами. Кто-то натянул простыни отцу до груди. Его старческие руки лежали по бокам, а глаза были закрыты.

- Папочка, - прошептала Сэйди. Ее сердце стучало в груди. В горле. – Папочка, - сказала она громче, будто могла пробудить его.

Но даже говоря это, знала: он не спит. Сэйди подошла на шаг ближе к кровати. Отец не выглядел спящим. Он выглядел высушенным… ушедшим. Сэйди коснулась пальцами холодной руки.