Ход конем - Василий Горъ

Что самое смешное, даже при такой идиотской программе у господина Ламарка были весьма неплохие шансы на победу: почти для каждого из действительно сильных игроков он был лучшей альтернативой, чем «воцарение на троне» любого из более значимых противников.

«Выставить его на посмешище не составит никакого труда, — решил Нюканен через десять часов каторжного труда. — Но сделать это надо будет только тогда, когда падут все остальные монстры».

«Монстров», которых следовало бы опасаться, в КПС было немного: Блохин не терпел конкуренции и давал возможность «дышать» только тем политикам, которые знали свое место и не пытались прыгнуть выше головы.

Исключений из этого правила было всего четверо: действующий президент Кальтора Филипп Чанг, глава корпорации Future Дональд Краун, бывший мэр столицы Ньюпорта Стивен Стинсон и представитель системы Ротанз в КПС госпожа Стелла О’Лири, в теле которой Сеппо имел несчастье оказаться.

Освежив в памяти политическую программу господина Чанга, Сеппо открыл его досье, вгляделся в лицо… и замер: один из самых молодых президентов современности, впрочем, как и любой другой из этой троицы, мог оказаться той самой «подводкой», о которой говорил Александр Филиппович! А значит, планировать кампанию по их дискредитации следовало только после консультации с их предполагаемым создателем…

Дозвониться до «Григория Гладышева» удалось без особого труда: он ответил на вызов буквально через секунду. И пообещал прилететь после обеда.

Прилетел. В великолепном настроении. И, ворвавшись в кабинет, рухнул на диван. Нещадно сминая модный костюм от Клауса Тотти:

— Ну?

Спрашивать о том, отключены ли оптические датчики в его кабинете, Сеппо не стал — последнее время Блохин делал это систематически. Поэтому автоматически поправил выбившийся из прически локон и улыбнулся:

— Я закончила анализ политической программы господина Ламарка и пришла к выводу, что убирать его с пути следует только после завершения работы с игроками классом повыше… Таковых у нас трое: Филипп Чанг, Дональд Краун и Стивен Стинсон. Убрать можно каждого. Но прежде чем тратить время на разработку стратегии их устранения, мне надо определиться с вашими планами в отношении каждого из них. В частности, убедиться в том, что они не являются вашей подводкой…

Дослушав его монолог до конца, Блохин нехорошо прищурился:

— Почему вы решили, что они — «подводки»?

Легкая угроза, прозвучавшая в голосе Александра Филипповича, не могла быть ничем, кроме очередного теста. Поэтому Сеппо не обратил на нее никакого внимания. И, вывесив перед «гостем» еще один экран, вывел на него один из выстроенных графиков:

— Ось абсцисс — годы, ось ординат — условные ступени политической карьеры. Или степень известности. Под графиком — фамилии пятидесяти самых известных политиков Конфедерации. Каждая обозначена цветом…

Блохин с интересом проглядел список и перевел взгляд на пучок кривых. Вернее, на ту его часть, которая загибалась книзу:

— И что?

— К власти все эти люди шли по-разному. Кто-то полз, скакал вверх-вниз, кто-то бежал. И это абсолютно нормально, ибо скорость продвижения к вершине зависит от безумного количества факторов, начиная от полученного образования и заканчивая наличием влиятельных родственников. Но стоило каждому из них преодолеть во-о-от эту условную черту, как он попадал в некую аномалию. Или в зону влияния, которая быстренько отправляла его в забвение. Эта судьба постигла всех, кроме десятка ничего не значащих пустышек, этой троицы и госпожи О’Лири, то есть меня.

— Что ж, весьма образно и не лишено смысла, — задумчиво пробормотал Александр Филиппович. Потом криво усмехнулся и посмотрел на Сеппо: — Да, они мои «подводки». Все трое. Проголосуют тогда, когда надо, и так, как надо. Поэтому не тратьте времени на изучение их политических платформ, а лучше займитесь поиском изъяна, который позволит нам уронить… вас!

Нюканен мысленно поздравил себя с очередной победой, зачем-то прикоснулся к кольцу на безымянном пальце и изобразил на лице гримасу сожаления:

— Изъянов, которые позволили бы нам уронить Стеллу О’Лири до завершения срока ее полномочий, нет: госпожа О’Лири бредила Большой Политикой чуть ли не с рождения. Поэтому держала себя в руках всегда и везде. Так, как будто находилась под прицелом оптических датчиков ботов круглые сутки. Прогонять ее досье через программы типа «Spot»[133] бесполезно — этим занимались все ее политические противники с самого начала ее карьеры и ничего не нашли.

— Идеальных людей не существует! При должном усердии…

Перебивать начальство Сеппо не любил. Однако сделал это, не задумываясь:

— Я очень подробно просмотрел все имеющиеся у меня видеоматериалы, сэр, и не нашел ни единой зацепки! Железная Стелла вела себя безупречно как на светских приемах, так и в ночных клубах, отелях, клиниках и даже в собственной ванной! Я мог бы перечислить все то, что она могла, но НИКОГДА НЕ ДЕЛАЛА, но не хочу тратить ваше и свое время. Просто поверьте, что она не позволила себе ни единой слабости, ни единого промаха, который можно было бы использовать против нее.

Блохин поморщился:

— Материалы, которые мы вам передали, — еще не вся ее жизнь. Существуют личные архивы ее близких, однокашников… Недоброжелателей, в конце концов!

— Мне кажется, что тратить время на поиск «жареных» фактов нерационально. Ибо, находясь в ее теле, я могу создать изъян на любой вкус. И подкрепить его любым количеством доказательств.

— Пожалуй, так будет даже лучше, — задумчиво пробормотал Александр Филиппович. — Если о нем будем знать только мы, то в нужный момент он произведет впечатление разорвавшейся бомбы…

Ужинать Блохин не остался, сославшись на то, что у него пара серьезных встреч в столице. Сеппо не протестовал: каждая минута общения с этим человеком выматывала его больше, чем утренние косметические процедуры или беседы с «родственниками». Поэтому, проводив Александра Филипповича до лифта, он отправился в тренажерный зал.

Процесс переодевания в то, что О’Лири считала спортивной формой, прошел на удивление спокойно: стринги, зачем-то надеваемые поверх шорт, оказались не такими уж и узкими. И в этот раз не врезались в задницу. До смерти надоевшая грудь удобно упаковалась в топик с первого (!) раза. А длиннющие волосы получилось собрать в любимую прическу Стеллы за каких-то пять минут.

Кроме того, процесс осмотра себя в зеркале окончательно перешел в привычку, и Сеппо провел перед ним обычные пять минут, придирчиво изучая состояние своего макияжа и обдумывая варианты возможных изъянов: