Проект "Вайнах" - Иван Стрельцов

Терачи скосил взгляд туда, где находился вход в лабораторию, надежно защищенный стальной двустворчатой дверью-заслонкой. Возле нее расположился еще один пост. Вчера Муса там дежурил, и ему даже удалось увидеть огромный стальной остроконечный конус, выкрашенный в ядовито-зеленый цвет. Боеголовка лежала на металлической платформе в центре просторного помещения, облицованного квадратами белого кафеля. От боеголовки к расставленным вдоль стен компьютерам тянулись толстые бронированные кабели. Десятки мониторов высвечивали бесконечные столбцы цифр, между компьютерами передвигались трое мужчин в белых халатах, с блокнотами в руках, периодически делая пометки и что-то бормоча себе под нос.

Все это походило на палату современной клиники, если бы не осознание того, какого "больного" лечат "доктора"…

Снова по спине пробежали мурашки, Муса Терачи зажмурился. Его сознание постепенно привыкало к тому, что скоро придется соприкоснуться с огненной дубиной шайтана. После этого возрождение империи Османов вполне может стать реальностью. Улыбнувшись своим мыслям, турок расправил плечи и попытался размяться, но в узком пространстве караульной кабины это было сделать трудно. Бетонный стакан полусферой, наполовину "утопленный" в гору, пялился на охраняемую дорогу двумя узкими бойницами, прикрытыми пулестойкими стеклами. Тут же размещался пульт управления огнем крупнокалиберных пулеметов и инфракрасными прожекторами.

В задней части караулки был установлен топчан, на нем двое бородатых чеченцев азартно играли в нарды.

"Бродячие псы, — с отвращением подумал о них турок. — Воюют ради того, чтобы воевать, ни великой идеи, ни планов на будущее. Живут, пока их не убили. Да таких и убивать не жалко, дышать после этого будет легче".

Муса втянул ноздрями спертый воздух караулки, густо пропитанный потом и жиром давно не мытых тел. Правая рука скользнула к поясу, пальцы мертвой хваткой сжали рифленую рукоятку армейского ножа Ал Мара: холодное оружие, выпущенное для американских "зеленых беретов", участвующих в операциях "Буря в пустыне". Перед отъездом из Турции такими ножами вооружили весь отряд "бессмертных".

— Разрешите, товарищ генерал, — в Кабинет к первому заместителю СВР вошел офицер связи, моложавый майор с кожаной папкой в левой руке, плотно прижатой к бедру. Приблизившись к столу, доложил: — Сообщение от Зухры.

— Спасибо, вы свободны, майор, — принимая папку, не по-военному произнес генерал-лейтенант Прокопенко.

Майор круто развернулся через левое плечо и поспешно покинул кабинет.

Отодвинув на край письменного стола бумаги с текущими делами, Артур Васильевич поправил на переносице дужку очков и раскрыл папку, в которой находился один-единственный листок с машинописным текстом.

"Падишаху.

Силами внутренней агентуры (завербованные сотрудники посольства) произвели проверку порта Бендере-Экзели после прибытия сейнера 1717. Судно действительно доставило в Иран десять тонн свинца в пятидесятикилограммовых болванках. Автомобиля "Хаммер" на сейнере не оказалось, радиационный фон на пирсе разгрузки возле судна соответствует природному.

Меры безопасности в порту не претерпели никаких изменений.

Зухра".

— Вот так дела, — задумчиво произнес генерал Прокопенко.

Все выходило именно так, как и предполагали "волкодавы", идущие по следам похитителей. Заряд не вывозили в Иран. Теперь картина происходящего представлялась совсем в другом ракурсе. Взяв со стола красный маркер, Артур Васильевич подчеркнул строчки текста, касающиеся "Хаммера" и бездействия сил государственной безопасности Ирана. Потом захлопнул папку и нажал кнопку селектора, связывающего его с референтом:

— Виктор Викторович, зайдите ко мне.

В кабинет вошел подтянутый подполковник, исполняющий обязанности "правой руки" генерала больше десяти лет. Референт за это время научился угадывать распоряжения начальника, схватывая все на лету.

— Артур Васильевич, прикажете фельдъегерем отправить депешу генералу Журавлеву? — спросил референт, указав взглядом на папку.

— Да, — кивнул первый заместитель директора Службы внешней разведки. — Времени, подполковник, в обрез, так что поспешите.

Серый угловатый "ГАЗ" с зарешеченными окнами медленно въехал на территорию следственного изолятора. Выпрыгнувший из кабины невысокий коренастый старшина вытер носовым платком вспотевший лоб, водрузил на голову фуражку с золотистой кокардой и, поправив на поясе кобуру с табельным "Макаровым", пошел открывать дверь арестантского кунга.

Наружу выкатился, тяжело отдуваясь, еще один милиционер в бронежилете, с короткоствольным "АКСУ" на плече. Поправив автоматный ремень, конвойный рявкнул в темное чрево автозака:

— Арестованный, на выход.

В проеме кузова появился Игорь Волин. Он на мгновение задержался, обведя глазами глухой тюремный двор, и внезапно сообразил, что это не гарнизонная гауптвахта. Рот офицера искривился в злобной ухмылке. Не произнеся ни звука, он спрыгнул вниз, каблуки сапог мягко погрузились в разогретый за день асфальт.

— Руки за спину. Вперед пошел, — снова прикрикнул конвойный. Заложив руки за спину, сцепив пальцы в замок, подполковник последовал за старшиной. Сержант с автоматом пристроился в хвосте. Идти далеко не пришлось, административный корпус располагался метрах в двадцати.

В тесном помещении канцелярии находился лишь немолодой капитан с узким продолговатым лицом и желтоватой нездоровой кожей, свидетельствующей о желчном характере недовольного жизнью человека.

Приняв из рук старшины папку с документами на Волина, капитан внимательно оглядел выгоревший и латаный-перелатаный камуфляж подполковника, недобро хмыкнул и сквозь зубы процедил:

— Еще один герой Кавказа.

Подполковник никак не отреагировал на этот выпад, продолжая по-прежнему держать руки за спиной. В его пустых глазах не было к тюремщику даже презрения. Эти люди жили в разных измерениях. Один был вольным хищником, дышавшим лесным и горным воздухом, охотился на равных противников; одерживая верх, напитывался жизненной энергией поверженного врага. Другой же был мелким казематным грызуном, мрачные своды, сырой и спертый воздух — это были его владения, а его власть заканчивалась за высокой кирпичной оградой.

— Значит, уже и подполковников стали сажать? — Капитан внимательно изучал бумаги, присланные на арестанта, что-то негромко мурлыча под нос, одновременно комментируя: — Видимо, переизбыток в Министерстве обороны старших офицеров, решили немного разрядить. Ну что же, благое пожелание. Попытаемся помочь коллегам. Пойдет подполковник к сослуживцам, которых РУБОП повязал с пластитом. — Он уж было собрался закрыть папку, как на глаза попала последняя справка. — Что? — Глаза капитана полезли из орбит. — Какая еще одиночная камера? — Но тут же осекся: внизу стояла подпись военного прокурора Северо-Кавказского округа и штамп с грифом "Совершенно секретно". С подобными вещами шутить не стоило.

Капитан недовольно крякнул, обложил папку и во всю мощь рявкнул:

— Сидоренко, ко мне!

В канцелярию, скрипя новыми ремнями портупеи и поигрывая длинной резиновой палкой, вошел крепыш в зелено-желтом камуфляже.

— Ну? — важно спросил он, поблескивая погоном с широкой "соплей" старшего сержанта.

Капитан пропустил мимо ушей неуставное обращение надзирателя и, указывая на Волина, приказал:

— Арестованного в двадцать вторую камеру.

— Так это же коммерческий одноместный "люкс", — удивился вертухай. Явно намекая на то, что камера на особом счету, куда попадают не совсем простые арестанты.

Но капитан грубо его оборвал:

— А теперь там посидит подполковник.

— Ясно, — недовольно буркнул старший сержант, оценивающим взглядом окидывая нового постояльца СИЗО. Весь внешний вид того говорил — поживиться не удастся. И с тяжелым вздохом произнес: — Ну, пошли, подполковник…

Камера оказалась небольшой, квадратной, похожей на каменный мешок. У стены приютилась узкая койка со стертым матрасом, небольшой стол в дальнем углу, мерно журчала вода в унитазе. Небольшое зарешеченное окно под самым потолком почти не давало света, поэтому даже днем горела лампочка, прикрытая плафоном из металлической сетки.

— Вот это и есть "люкс", — раздался за спиной Волина голос надзирателя. До него уже дошло, что такие льготы новому арестанту положены неспроста, поэтому он благоразумно решил соблюдать дипломатичность. — Располагайтесь, подполковник. Раздача пищи у нас строго по графику.

Игорь ничего не ответил, продолжая монументом стоять в проходе, по-прежнему держа руки за спиной. Только после того, как за надзирателем грохнул дверной замок, он сдвинулся с места. Подойдя к кровати, машинально провел рукой по продавленному матрасу, стащил с ног тяжелые кирзовые сапоги и устало растянулся на арестантском ложе, не забыв помянуть добрым словом начальника батальонной разведки. Ким разыскал в Моздоке Волина, сидящего в отдельном модуле под охраной солдат внутренних войск. Проникнуть к нему для капитана особого труда не составило, и пришел он не с пустыми руками, принес от диверсантов смену белья, разных консервов и пару кирзовых сапог.