Цезарь Каскабель - Жюль Верн

Одному из матросов было лет тридцать пять, другому около сорока. Оба русские. Вид они имели жалкий. Закутанные в остатки матросской одежды и в какие-то меховые лохмотья, бледные, худые, полуголодные и полузамерзшие, с всклокоченными волосами, обросшие бородами чуть не до глаз, они производили ужасное впечатление. Тем не менее было видно, что они люди сильные и крепкие и что при случае могут оказать большую помощь. Одно казалось странным: как будто они не спешили познакомиться с новыми пришельцами, о прибытии которых безусловно уже слышали. А ведь думалось бы, что всем потерпевшим надо скорее соединиться.

Сергей Васильевич заговорил с ними по-русски. Старшего звали Ортик, младшего — Киршев. После некоторого колебания они решили рассказать свою историю.

— Мы оба матроса из Рижского порта, — сказал Ортик. — Год тому назад мы поступили на китоловное судно «Сераски», уходившее на промысел в Арктическое море. К несчастью, наше судно не успело вовремя попасть в Берингов пролив, его затерло льдами, и оно потонуло немного севернее архипелага Ляхова. Весь экипаж погиб, за исключением Киршева и меня. Мы успели сесть в шлюпку, и буря занесла нас к островам Новой Сибири, где мы и попали в плен к туземцам.

— Когда это было? — спросил Сергей Васильевич.

— Два месяца назад.

— А как вас приняли туземцы?

— Так же, очевидно, как и вас. Мы здесь пленники, и Чу-Чук не выпускает нас без выкупа…

— А где мы его возьмем? — проговорил Киршев.

— Разве только вы нам его дадите, — прибавил мрачным тоном Ортик. — У вас, верно, хватит денег и на вашу долю и на нашу… Мы ведь земляки…

— Это правда, — отвечал Сергей Васильевич, — но туземцы украли наши деньги, и мы теперь в таком же положении, как и вы.

— Тем хуже! — пробормотал Ортик.

Затем, понемногу, оба матроса рассказали о той жизни, которую им пришлось здесь вести. Жили они в тесной и темной землянке и пользовались свободой лишь в известных пределах. Одежда их уже обратилась в лохмотья. Пищу им давали ту же, которая была и у самих туземцев, но в таком скудном количестве, что ее едва хватало для утоления голода. При этом они высказывали предположение, что относительная свобода им дана лишь до тех пор, пока бегство невозможно, но лишь только наступит весна, как надзор станет бдительнее.

— Так как тогда, — основательно заявил матрос, — стоит лишь захватить рыболовную лодку, и на ней можно будет достичь материка. Так что возможно даже, что нас будут держать взаперти.

— Да, но весна не настанет раньше, как через четыре или пять месяцев, и быть столько времени в плену…

— А разве у вас есть возможность бежать?.. — живо спросил Ортик.

— Пока еще нет, — отвечал Сергей Васильевич, — но до тех пор нам надо помогать друг другу. Видно, что вы много перенесли, друзья, и если мы можем быть вам полезны, то…

Оба матроса довольно сухо поблагодарили Сергея Васильевича. Хорошо было бы, если бы время от времени они могли пользоваться немного лучшей пищей. Да если бы к этому прибавить еще два одеяла… Но жить вместе они решительно отказались, пообещав заходить иногда в повозку.

Сергей Васильевич, Каскабель и Жан вернулись к своим. Хотя оба матроса показались им несимпатичными, тем не менее было решено помогать им по мере возможности и, если представится случай бежать, то Сергей Васильевич решил не покидать их здесь.

Прошло две недели, и за это время все попривыкли к новому положению. Каждое утро надо было являться к царьку и выслушивать от него требования выкупа. Он сердился, угрожал, ссылался на своих идолов, уверял, что выкуп этот нужен не ему, а богам…

— Старый плут! — ворчал Каскабель. — Лучше бы отдал наши деньги… Ну да мы посмотрим! — прибавлял он.

Тем временем Каскабель ломал себе голову, придумывая, какую бы шутку сыграть с этим плутом. В самом деле, ведь не опустел же его «мешок», как он называл свою голову. Если в этом «мешке» возникла такая смелая мысль, как возвращение из Америки в Европу через Азию, то неужели там не отыщется еще какой-нибудь идеи!.. Да после этого он признает себя круглым дураком!

— Нет, нет, Цезарь! — повторяла ему Корнелия. — Ты все-таки кончишь тем, что придумаешь что-нибудь особенное!.. Это явится в твоей голове в тот момент, когда ты и думать об этом не будешь.

— Ты в этом уверена?..

— Вполне!..

Того же мнения держался и Сергей Васильевич, который всех ободрял и поддерживал. Но его попытки убедить Чу-Чука отказаться от выкупа до сих пор не имели успеха. Да к тому же некуда было торопиться. Если бы даже царек и согласился отпустить их, все-таки теперь, при тридцати и сорока градусах ниже нуля, нечего было и думать уехать с острова Котельного.

Наступило 25 декабря. Корнелии захотелось приготовить вкусный обед, и она испекла огромный сладкий пирог, так как и муки, и рису, и сахару у нее было еще много.

Оба русских матроса были приглашены к обеду. По этому случаю они в первый раз вошли внутрь «Красотки».

Когда один из них заговорил, голос его поразил Кайету. Ей показалось, что она слышала этот голос, но когда и где — она совершенно не могла припомнить.

Говорил Киршев.

Впрочем, матросы не понравились ни Корнелии, ни Наполеоне, ни даже Гвоздику. Казалось, что и гости чувствуют себя неловко в непривычном для них обществе.

К концу обеда, по просьбе Ортика, Сергей Васильевич рассказал приключения семейства Каскабель во время их пребывания на Аляске и о том, как его подобрали полумертвым после покушения на него разбойников из шайки Карпова.

Если бы матросы сидели поближе к свету, можно было бы заметить, что они обменялись странным взглядом, когда речь зашла о преступлении. Но взгляда этого никто не заметил. Закончив обед куском пирога и стаканом вина, Ортик и Киршев вернулись домой.

Едва они вышли из повозки, как один из них сказал:

— Вот так встреча! Ведь это тот самый русский, на которого мы напали на границе и которого эта проклятая индеанка помешала нам прикончить…

— И ограбить, — прибавил второй.

— Да!.. А его тысячи теперь достались Чу-Чуку.

Таким образом, предполагаемые матросы оказались разбойниками из шайки Карпова, грабежи которого навели страх на побережье западной Америки. После неудачного нападения на Сергея Васильевича, лицо которого они не могли рассмотреть в темноте, они достигли порта Кларенс. Там они украли лодку и попытались перебраться через пролив, но течение, бороться с которым они были не в силах, увлекло их к северу. После того как они натерпелись и голоду и холоду, их в конце концов выбросило на один из островов архипелага Ляхова, где их и захватили туземцы.