В пекло по собственной воле (сборник) - Светлана Алешина

В конце концов Турсунов рассвирепел и принялся просто избивать Фиму, а потом сказал, что согласие — это единственная для него возможность остаться в живых. Альтернативы — нет.

Не знаю почему, но Фимка не согласился и под угрозой, что будет убит. Спросить его об этом я не могла. Он бы все равно ответил мне совершенно однозначно: он, мол, не мог предать министра и всех своих друзей среди спасателей, в том числе и меня.

И сколько в этом правды, определить я не смогла бы. Хотя на самом деле он, возможно, боялся того же Чугункова, прикинув, что отказываться от предательства все же менее опасно для его жизни, чем соглашаться на него. Но все это так теперь и останется, так сказать, «тайной личности». Я давно уже обратила внимание, что все «тайны личности» состоят из чего-то в этом роде — из каких-то пограничных размышлений в ситуации выбора — переступать через себя или нет, а главное, что и выбор-то, сделанный в каждом таком случае, аргументирован, как правило, столь же непривлекательно выглядящими соображениями.

Но как бы там ни было, а работать против министра Фимка отказался. Турсунов рассвирепел еще больше и сказал Фимке, что дальше они будут разговаривать в другом месте. Он погрузил его в вездеход. Этот момент я, на Фимкино счастье, увидела в окно. Турсунов повез его на Лысую гору. Там они спустились к берегу бухты по склонам Птичьего ущелья, и Турсунов еще раз Фимку избил.

Фима думал, что уже все и выкарабкаться ему не удастся, но упрямо не соглашался на предложение Турсунова. И что меня совсем уж поразило, Фимка отказался, по его словам, даже когда узкоглазый иезуит пообещал ему то же самое место редактора «Мира катастроф» и большую сумму денег за согласие, в случае, конечно, если президентом станет не наш министр, а другой человек.

— Кто? — тут же спросила я.

— Не знаю, — покачал головой Шаблин. — Фамилию он не назвал.

Потом Турсунов объявил Фимке, что с ним поговорит еще один человек, и если Фимка и в этот раз не согласится, то он останется здесь, в этом ущелье, а через полчаса начнется прибой.

Чем это должно закончиться, Фимка хорошо понял. Турсунов поднялся наверх и куда-то исчез. Вода начала прибывать, и тут появились мы с Евграфовым. Что было дальше, мне известно.

Мы с ним помолчали. Один вопрос не давал мне покоя, и я никак не решалась его задать, поскольку не уверена была, что Фимка ответит правду. Но даже если он соврет, то я это тут же пойму. Так что я ничего в принципе не теряю. Как не знала ответа на свой вопрос, так и знать не буду. Так почему бы и не попробовать?

— Мне одно непонятно, Ефим, — сказала я, и такое несколько отстраненное обращение к Фимке само слетело с моих уст. — Ты же не мог знать, что я случайно увижу, как Турсунов ведет тебя к вездеходу. То есть ты не мог рассчитывать, что мы с Евграфовым придем тебе на помощь. Ты не знал об этом.

— Да, — подтвердил Фимка, — я на это и не рассчитывал.

— Вот и я о том же, — сказала я. — Рассчитывать тебе было, в сущности, не на что… Избили тебя крепко, это я сама видела, выплыть из бухты во время прилива ты вряд ли смог бы, даже если плаваешь очень хорошо, в чем я, конечно, сомневаюсь…

Фимка отвернулся от меня и уставился в пол.

— Подняться наверх тебе не дал бы Турсунов, — продолжала я. — Ведь он пообещал тебе, что вернется, и не один, чтобы продолжить разговор…

Фимка упрямо молчал. Мне оставалось только сформулировать сам вопрос, раз уж он сам не хотел проявить инициативу и ответить, хотя я видела, что он прекрасно понимает, что я сейчас спрошу.

— Почему же ты все-таки не согласился, Ефим? — негромко спросила я, глядя в его выставленную в мою сторону макушку.

— Почему? — он посмотрел на меня со страхом и даже с некоторой долей ненависти. — Спроси об этом тех, на кого ты работаешь!

— Что-о? — заорала я на него. — На что ты намекаешь? Меня-то ты в чем обвиняешь?

— А ты думаешь, я поверил, что ты случайно увидела, как меня Турсунов увез? — прорвало наконец Фимку свистящим шепотом. — Даже если случайно! Как вы с Евграфовым нашли нас на другом конце острова?

Он вскочил, схватился за раненую руку и возмущенно бросил мне в лицо:

— Ты знала, где меня искать!

Я села и схватилась за голову. Слов у меня не было. Я просто не верила, что весь этот бред несет Фимка и говорит он мне!

— Дурак! Ну и дурак! — повторяла я, в отчаянии качая головой.

— Сама — дура! — буркнул он, сел и как-то испуганно примолк.

«Да что же это происходит-то? — задавала я сама себе вопрос. — Это у него просто бред какой-то! Но необходимо понять, откуда этот бред! Что-то очень странное скрывается за его словами. Как он сказал? „Спроси у тех, на кого ты работаешь!“ А на кого я работаю, в его представлении? На ФСБ, что ли? Опять-таки — бред! С какой, собственно, стати? Или на Турсунова? В чем же тогда он меня подозревает? В том, что я участвую в спектакле, который для него разыграли: злой Турсунов его давит и почти уничтожает, а тут появляется добрая спасительница Николаева и завоевывает окончательно Фимино доверие. А что потом? А потом я его пытаюсь завербовать, то есть сделать то, что не удалось Турсунову? Это я-то, офицер МЧС, работающий в контрразведке? Ерунда! А кстати, знает ли Фимка, что я работаю в контрразведке, или нет? Сама я никогда об этом ему не говорила…»

— Детство! — сказала я Фимке, слегка улыбнувшись. — Сплошное детство и детские фантазии! Я никогда не работала ни на ФСБ, ни на какую другую структуру, кроме МЧС, и не буду никогда работать! Уж поверь мне, Фимочка, на слово!

— При чем тут ФСБ? — все так же зло буркнул он, искоса взглянув на меня.

«Так! Сработало! — обрадовалась я. — В связях с ФСБ он меня не подозревает… И то — слава богу! Тогда что же? Ну, давай, Фима, колись дальше!»

Я молчала, глядя на него неопределенно и даже с некоторой усмешкой, чтобы помочь ему остаться в том же эмоциональном состоянии, которое заставило его произнести предыдущую фразу.

— Это у тебя что? Девичья забывчивость или старушечий склероз? — зло набросился на меня Фимка. — Ты забыла своего непосредственного начальника? Того, что отдает тебе приказы?

«Откуда же он знает о Чугункове? — удивилась я. — Приказы мне только Чугунков отдает».

Я взяла его рукой за подбородок, подняла голову и заставила посмотреть мне в глаза.

— Так, Фима! — сказала я сурово. — Теперь поиграем с тобой в сцену допроса советского разведчика из старого фильма «Мертвый сезон». Отвечай: откуда ты узнал, что я работаю на Чугункова?

Он молчал, со страхом глядя на меня. Чего только не видела я в этих его испуганных глазах. И это прославленный в любовных стычках сердцеед Ефим Шаблин! Видели бы его сейчас его пассии! Сколько страха перед женщиной, сколько растерянности передо мной, словно я не к слабой половине рода человеческого отношусь, а к каким-то мифическим и тем самым еще более ужасным чудовищам. Но страх — это самое сильное для Фимки чувство. Извини уж, Фима, но я доведу до конца то, что начала.

— Откуда ты знаешь про Чугункова? — еще жестче спросила я, не выпуская его подбородка из своих ставших вдруг стальными тонких пальцев.

Он молчал, только левая щека начала немного дергаться, а губы слегка задрожали.

— Кто тебе сказал, что я работаю на Чугункова? — настаивала я, не смягчая голоса.

Право, тот советский шпион, был, кажется, намного крепче, чем Фимка. Его испуганная физиономия скривилась, он оттолкнул мою руку и, спрятав лицо в ладонях, уткнулся себе в колени и зарыдал.

— Чу… Чу…гун…ков, — выдавил он из себя сквозь душившие его рыдания.

— Чугунков? — растерялась я, и голос мой сразу утратил всю свою жесткость. — Зачем?

Глупее вопроса я, конечно, не могла придумать. Это насмерть перепуганный Фимка будет объяснять мне — зачем? Но Фима уже совсем не видел ничего вокруг себя и не соображал, что происходит. Он никак не мог выбраться из своего переполнившего душу страха, который бился в нем попавшей в силки птицей.

— Он… Он сказал мне, что я… — кидался Фимка сквозь рыдания обрывками фраз, из которых я кое-что начала понимать. — Что если я… Он будет знать обо мне все. Где я нахожусь… Что делаю. Даже — о чем думаю… И он будет всегда рядом. Или его люди… Он сказал, что давно уже следит за мной. И все про меня знает… Он мне назвал твое имя… И я поверил. Потому что я почти всегда тебя встречаю, куда бы я ни поехал… Он знает про меня все. Понимаешь? Все! Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, что он мне пообещал, если я сделаю шаг в сторону от того пути, который он для меня выбрал? Да? Ты же знаешь прекрасно, чем он меня запугивает. Он знает! И ты знаешь! Я не хотел заниматься политикой… Он пригрозил мне, что если я… Если откажусь, то он передаст все материалы обо мне в прокуратуру! Ты знаешь, о чем я! Конечно, ты знаешь! Но я еще раз тебе расскажу! Слушай! Ведь вы получаете удовольствие от таких историй! Это было год назад, и тогда вы уже искали, как бы меня подцепить! Теперь я это хорошо понимаю. Но тогда… Тогда я этого не понимал. Тогда я просто влюбился в Наташу, в это маленькое чистое создание с огромными прозрачными голубыми глазами…