Гелен: шпион века - Кукридж Эдвард

Проблемы, с которыми англичане сталкивались на местах, не шли ни в какое сравнение с тем, что творилось в штабе британской разведки в Лондоне, но это, увы, всплыло лишь много лет спустя. Во время войны в «Сикрет Интеллидженс Сервис» (СИС) решили усилить 9-й отдел, занимавшийся СССР. Основан он был более чем за двадцать лет до описываемых событий и подчинялся общей службе контрразведки СИС во главе с подполковником Феликсом Генри Каугиллом. В последние годы войны советское посольство в Лондоне значительно расширилось: в его составе появилась многочисленная военная миссия, которую возглавлял генерал-майор Иван Скляров. При миссии имелись флотский подотдел во главе с контр-адмиралом Николаем Харламовым, подотдел ВВС во главе с полковником Морозовским, отделы военного и технического снабжения. Всего там было занято около двухсот человек. С 1941 года, после того как лорд Бивербрук и Аверелл Гарриман побывали в Москве на совещании у Сталина, Британия и США отправили в СССР танки, пушки, боеприпасы, самолеты, топливо и сырье для военных заводов на многие миллионы долларов и фунтов стерлингов. Все это доставлялось морскими конвоями из британских портов в Мурманск и Архангельск. В Великобританию и США для ознакомления с новой боевой техникой прибыли советские военные и технические специалисты. Вскоре, однако, обнаружилось, что они шпионят против союзников, пытаясь выведать научные и промышленные секреты. В СИС и МИ-5 наблюдали за деятельностью советских спецов с нарастающей тревогой. Было разоблачено несколько случаев самого бессовестного шпионажа, однако это дело быстро закрыли, дабы не давать пищу для геббельсовской пропаганды.

Одной из самых светлых голов 5-го отдела СИС был Гарольд Ким Филби, который на протяжении как минимум десятка лет шпионил против своих соотечественников. Хитростью ему удалось убедить директора СИС генерал-майора Стюарта Мензиса поставить его заведовать новым расширенным сектором контршпионажа, созданного на базе 5-го и 9-го отделов. Каугилла перевели в разведкорпус и в конце концов предложили второстепенную должность в Германии. Так Ким Филби начал работать на своих советских хозяев, передавая им всю попадавшую к нему информацию, а также заранее предупреждая их, какие меры он будет принимать против советских шпионов. По крайней мере раз он подал своему начальству по СИС рапорт о диверсионной деятельности «некоего Бориса Кроткова», который, на самом деле, был его собственным доверенным лицом в Лондоне. Можно представить себе, как они оба тогда посмеялись. Филби разоблачили лишь в 1961 году — кстати, не без участия Гелена; в руки немецкого шпионского ведомства тогда попали материалы от советских перебежчиков.

Французы в своей оккупационной зоне также вели активные поиски потенциальных агентов из числа немецких военнопленных. В австрийском Брегенце и в Фридрихсхафене, на берегу озера Констанц, они устроили два секретных лагеря для бывших офицеров абвера и СД. В Брегенце «звездой» французской разведки, которую возглавлял майор Морис Блондель из деголлев-ской SDECE, стал штурмбаннфюрер СС Отто Хеттль, возглавлявший в свое время шелленберговский 4-й отдел, в ведении которого находилась Юго-Восточная Европа. Во Фридрихсхафене за. вербовку агентов у французов отвечал уроженец Эльзаса Рауль Кайзер.

Зиберт и Гелен, впрочем, могли не опасаться конкуренции со стороны англичан и французов. Англичане в основном полагались на собственные кадры и опыт, хотя и прибегали иногда к помощи немцев. Действия французов с самого начала отличались непрофессионализмом и в конце концов не дали заметных результатов. Тем не менее на какое-то время активность западных союзников на шпионском поприще встревожила американцев, хотя бы по той причине, что им ужасно не хотелось выпускать из своих рук полезных для них людей.

Первые успехи

Поначалу Гелен сосредоточил свои усилия на «ближайшей инфильтрации», то есть на засылке агентов в советскую оккупационную зону. Для «глубокой инфильтрации» у него не было ни нужных людей, ни средств для засылки их на территорию СССР. Гелен предложил генералу Зиберту забросить в Советский Союз нескольких парашютистов, но тот отверг его предложение как нечто «из области фантастики», хотя Гелен предполагал использовать самолет без опознавательных знаков. Дело в том, что даже полеты через советскую оккупационную зону в Западный Берлин стали опасны для самолетов ВВС США. Советская комендатура всякий раз, еще до вылета, запрашивала план полета и его точный маршрут. Позднее русские придумали так называемые «воздушные коридоры». За американцами велась слежка даже во время «законных полетов», а однажды был сбит грузовой борт С-47, в результате чего погибло несколько человек.

Зиберт и руководство ВВС США отказывались слушать Гелена, хотя тот предлагал лететь через Австрию и Венгрию. Дело в том, что над Западной Венгрией был перехвачен советскими истребителями и вынужден совершить посадку на советском военном аэродроме в Венгрии самолет С-47, вылетевший из Эрдинга, под Мюнхеном, в Белград. Там самолет обыскали агенты МГБ. Они обнаружили четыре обыкновенных радиоприемника, которые работники посольства захватили для личного пользования. Пилот самолета, капитан Дейв Хендерсон, уроженец шткта Оклахома, и члены его экипажа были объявлены шпионами и диверсантами и в результате приговорены к длительному тюремному заключению. Их освободили лишь после того, как Вашингтон, проведя длительные переговоры, согласился заплатить выкуп в размере 120 тысяч долларов. Самолет же, стоивший гораздо больше, был конфискован и так и остался у русских.

Проникновение в СССР через Австрию и Чехословакию представлялось столь же проблематичным. Приграничные районы Чехословакии тщательно охранялись, большая их территория была русскими заминирована. Венгерская граница оказалась столь же укрепленной. Идеал коммунистического единства, который Москва не уставала пропагандировать, представляется еще более лживым, если учесть все те барьеры, которые она возводила внутри коммунистического блока. Так что, какими бы убедительными легендами не снабжали агентов, какие бы виртуозно сделанные фальшивые документы не давали им, немцу по национальности было бы наивно даже мечтать о том, чтобы проникнуть на территорию СССР. Даже если он туда и пробрался бы, выжить там он никак не смог бы: его бы разоблачили в два счета. Вот почему позднее Гелен стал прибегать к услугам агентов восточноевропейских национальностей, которых он завербовал среди оказавшихся на территории Германии перемещенных лиц и беженцев.

Куда проще было проникнуть в Восточную Германию, в особенности из английского, американского и французского секторов, в советский сектор Восточного Берлина. Правда, сначала Гелену требовалось обзавестись необходимыми для этого кадрами. Ему удалось-таки заслать туда нескольких человек, среди них Герхарда Пинкерта и Фридриха Вильгельма Поппенбергера. Пинкерт — в прошлом подполковник подразделения абвера по борьбе с саботажем — имел неплохой опыт разведывательной работы. Во время Гражданской войны в Испании он натаскивал секретных агентов для генерала Франко, а в 1943 году в тылу у русских творил чудеса разведдеятельности, диверсий и саботажа. Пинкерт проник в Саксонию и создал там несколько подпольных групп, наладив контакты с «замороженными» точками радиосети и бывшими участниками «Вервольфа» в Лейпциге и Дрездене. Он также действовал в Тюрингии, откуда ему удалось установить на какое-то время радиоконтакты с Оберурзелем. В конце концов он был разоблачен — по всей видимости, на него донес кто-то из тех, кого он пытался завербовать, — и приговорен советским Военным трибуналом к двадцати пяти годам тюрьмы по обвинению в шпионаже и попытке воссоздания нацистской организации.

Более удачливым оказался майор Поппенбергер, немец румынского происхождения, служивший под началом Гелена: он курировал русских перебежчиков в лагерях для военнопленных при Люкенвальде. Его тоже забросили в Саксонию, где у Советской армии стояло наготове несколько резервных дивизий. Там ему удалось выдать себя за поборника коммунизма. Он получил должность на государственной службе и сумел завербовать нескольких агентов. В конце концов он попался с поличным в Силезии, в городе Бреслау (Вроцлав), который после войны отошел к Польше. Поппенбергера два года продержали в тюрьме, и он вполне мог плохо кончить, однако в 1950 году ему удалось бежать и в конечном итоге добраться до Западной Германии.