Гелен: шпион века - Кукридж Эдвард

Американцам не терпелось, чтобы геленовская «Организация» заработала как можно раньше — отношения со Сталиным портились буквально с каждым днем. На Востоке он нарушил договоренности относительно Венгрии, Румынии и Болгарии и приготовился нанести очередной удар по Чехословакии, чтобы затем уже не выпустить ее из своих цепких коммунистических объятий. На Западе коммунистические партии, покорно плясавшие под дудку недавно созданного Коминформа, занимались явным подстрекательством, призывая народ к массовым забастовкам, беспорядкам и хаосу, чтобы сорвать воплощение в жизнь «Плана Маршалла» и, наоборот, создать — особенно во Франции и Италии — революционную ситуацию. Союзники, и в частности Соединенные Штаты, действовали слишком нерасторопно. Их усилия по организации разведдеятельности осуществлялись с превеликим опозданием, в то время как Сталин еще на XII съезде партии говорил о. том, что «необходимо наладить барометры, которые заранее почувствуют любые изменения, зарегистрируют… и предотвратят любые бури и потрясения». Теперь такие барометры понадобились Западу, и главной и неотложной задачей, стоявшей тогда перед всеми разведслужбами, было получение надежной информации о вынашиваемых Советами планах.

В три миллиона долларов обошлось американцам превращение Пуллаха в настоящую крепость. Работой команды архитекторов руководил лично Гелен. Многое пришлось перестраивать, а кое-что добавить — например современный центр связи. Соорудили также несколько просторных подземных бункеров, каждый глубиною в три уровня. Стены помещений укрепили слоями бетона и стали, провели систему кондиционирования воздуха. Двери и ворота приводились в движение посредством электрических реле. Повсюду были установлены электронные устройства по последнему слову тогдашней техники.

Стену вокруг городка также надстроили, протянув по периметру невидимый из-за карниза электрический провод. Ни одно из новых зданий не превышало двух этажей, так что от глаз любопытного прохожего было скрыто все, что происходило за стеной. Не забыли также соорудить вышки для часовых и караульные посты, где круглосуточно несли вахту одетые в баварскую егерскую форму вооруженные охранники, готовые в любую минуту спустить на непрошеного гостя овчарок. Жилые корпуса были отремонтированы и обустроены, в одних из них поселились семьи ведущих сотрудников, в других — различного рода служащие, секретари, телефонистки, радиооператоры, шифровальщики, которые также обосновались тут же, в городке. Бывший центр «Гитлерюгенда» подновили и приспособили под разведшколу, где ежедневно проводились лекции — их читал, кроме самого Гелена и начальников ведущих отделов, целый штат инструкторов, который рос буквально с каждым днем. В хорошо оснащенной лаборатории проводились испытания современной американской шпионской техники и оборудования, а также разрабатывались и совершенствовались всякие хитроумные приспособления шпионского ремесла. Разумеется, в Пуллахе не занимались подготовкой рядовых агентов и диверсантов — для этих целей основали целый ряд специальных школ, рассказ о которых пойдет ниже.

В первые два года, хотя штат сотрудников разросся до четырехсот человек, им не рекомендовалось покидать территорию городка, кроме как по долгу службы. Дети ходили здесь же в школу, как, например, обе младшие дочери самого Гелена. Чтобы народ не тосковал взаперти, в городке имелись возможности для увеселения, а также замечательные магазины американских товаров. Здесь, в Пуллахе, семьи геленовских служащих жили в таком достатке и комфорте, какие и не снились в ту пору рядовому немцу. Масло, натуральный кофе, богатый ассортимент консервов и американских сигарет — и все это за символическую цену по сравнению с тем, сколько все это стоило на черном рынке, правившем бал за стенами этого островка сытой жизни.

Задолго до переезда в Пуллах (это произошло на второй неделе декабря 1947 года, специально для того, чтобы одновременно отпраздновать новоселье и Рождество) Гелен разрабатывал самые подробные планы обеспечения полной непроницаемости его нового ведомства. Разумеется, он не мог не учитывать любопытства местных жителей. Слухи о загадочном городке вполне могли достичь Мюнхена и привлечь внимание газетчиков. После двенадцати лет жесточайшей нацистской цензуры журналисты с невиданным доселе рвением принялись претворять в жизнь принцип свободы слова, разоблачая всех и вся. Разумеется, местное население Пуллаха и его окрестностей не могли не заинтересовать новые обитатели полуразрушенного эсэсовского городка, которые с завидным усердием взялись за его восстановление. Гелен по ряду причин изобрел для своей твердыни фальшивую, однако вполне правдоподобную, вывеску. В своих действиях он руководствовался старым шпионским принципом, которым пользовался не раз: если хочешь, чтобы твой секрет никто не узнал, то лучше всего представить его как нечто малоинтересное и малозначительное, хотя и секретное. Как ни странно, но в большинстве случаев это удовлетворяет любопытство всех, за исключением, разве только, самых дотошных профессионалов; однако какое-нибудь уж совсем невинное объяснение только подогреет подозрения. Воспользовавшись тем же «научно-промышленным» предлогом, что и в Фалеппе (как мы помним, тогда на этот крючок попались все, кроме крестьянина-пастуха), Гелен распорядился прикрепить к главным воротам медную табличку. На ней было написано: «Южнонемецкая промышленно-эксплуатационная компания».

Таким образом, Гелен замаскировал свою штаб-квартиру под офис недавно созданной «корпорации», занимающейся научными исследованиями и технологическими разработками. Служащие его ведомства были завсегдатаями кафе и пивных в Пуллахе, Гроссхесс-алоэ и других окрестных деревушках: с многозначительным видом они давала понять, что их компания якобы занимается разработкой патентов, которые следует держать в тайне от зарубежных конкурентов. Как и раньше, подобная стратегия будила в баварцах патриотические чувства. За кружкой пива народ понимающе подмигивал — еще бы, в Германии не перевелись светлые головы, а значит, есть что скрывать от конкурентов-иностранцев.

Если бы Гелен на этом остановился, его легенда жила бы чуть дольше. Увы, его менее доверчивые соседи делали свои выводы, особенно прочитав то, что было написано на табличке мелким шрифтом: «Осторожно: злые собаки. Не разглядывать. Машины подъезжают с выключенными фарами при включенном внутреннем освещении». В караульной будке несколько «егерей» нажатием электрической кнопки приводили в движение стальные шлагбаумы и двойные ворота. Посетитель на входе должнен был предъявить пропуск с фотографией владельца. В местных пивнушках прижилась новая, усовершенствованная версия. Теперь считалось, что люди, в том числе небольшое количество женщин, за стенами поселка заняты разработкой секретного оружия для Соединенных Штатов. Предположение переросло в уверенность, тем более что из-за стены даже невооруженным глазом были видны два флагштока, на которых развевались черный с золотом немецкий и звездно-полосатый американский флаги, а кроме того, у стальных ворот несли денно и нощно вахту не только баварские егеря, но и американская военная полиция. Многие полагали, что новая промышленная компания имеет какое-то отношение к ядерным исследованиям. В то время тема атомного оружия не сходила с первых полос газет. Собственно говоря, жители Пуллаха не так уж и ошибались. Гелен действительно доводил до совершенства свое «оружие» и делился результатами с американцами.

Для этих целей в 1948 году Соединенные Штаты выделили Гелену 600 тысяч долларов, взяв на себя все расходы по реконструкции, модернизации и техническому оснащению его шпионского центра, а кроме того, бесплатно поставляли товары для закрытого магазина. И хотя в те дни в Германии на доллар можно было купить едва ли не слона, даже щедрые американские вливания вскоре оказались недостаточными (каждый год их приходилось существенно увеличивать). В течение десяти лет, когда Гелен работал исключительно на ЦРУ, и после того, как возглавляемая им «Организация» была официально преобразована в «Бундеснахрихтендинст» (БНД) при Федеральном правительстве, ЦРУ отвечало за ее финансирование, ежегодно предоставляя около 200 тысяч долларов — частично из собственных средств, частично за счет крупного американского бизнеса, которому было настоятельно рекомендовано немного раскошелиться во имя благих целей.