Партнер - Джон Гришэм

— Извини.

— После обеда у меня дело в суде. Дочь идет на футбол. Или я требую слишком многого?

— Но ведь я не мог знать, что ее отца похитят, Сэнди. Согласись, обстоятельства сейчас не совсем обычные. Постарайся понять меня.

Сэнди глубоко вздохнул и опять черкнул что-то в блокноте. Патрик присел на край стоявшего рядом стола.

— Прости меня, Сэнди.

— О чем пойдет разговор в коттедже?

— О Бенни Арициа.

— Арициа… — задумчиво повторил Сэнди. Кое-что о нем он уже прочел.

— На это потребуется некоторое время. Я бы на твоем месте взял с собой сумку с самым необходимым.

— Хочешь сказать, мне придется остаться в коттедже на ночь?

— Да.

— С Лиа?

— Да. Места там хватит.

— А что я скажу жене? Что заночую в коттедже вместе с обольстительной бразильянкой?

— Я бы сказал, что у меня деловая встреча.

— Великолепно!

— Спасибо, Сэнди.

После небольшого перерыва на кофе к Оливеру присоединился Андерхилл. Они уселись рядом, за их спинами высилась на штативе направленная на Стефано видеокамера.

— Кто допрашивал Патрика? — спросил Андерхилл.

— Я не могу назвать имен моих сотрудников.

— Этот человек обладал каким-нибудь опытом проведения допросов с методами физического воздействия?

— Некоторым.

— Объясните, что там происходило.

— Я не уверен…

— На снимках мы видели ожоги, мистер Стефано. И ФБР предъявили иск за то, что здоровью Лэнигана нанесен урон. Рассказывайте, что вы с ним там делали.

— Меня там не было. Схему проведения допроса строил не я: в этой области у меня совсем незначительный опыт. В самых общих чертах я знал, что отдельные участки тела мистера Лэнигана подвергнутся воздействию электрического тока. Это и произошло. Но я и подумать не мог о таких серьезных ожогах.

Оливер и Андерхилл обменялись недоверчивыми взглядами. Стефано не обратил на это никакого внимания.

— Как долго это продолжалось?

— От пяти до шести часов.

Сверившись с документом в папке, фэбээровцы пошептались, после чего Андерхилл спросил про идентификацию личности Лэнигана. Стефано описал процедуру снятия отпечатков пальцев. Оливера больше интересовала последовательность действий: он почти час дотошно выспрашивал, когда именно захватили Лэнигана, как далеко отвезли и сколько времени допрашивали. Затем Стефано пришлось подробно рассказать о дороге из джунглей до аэропорта в Консепсьоне. Когда вопрос был исчерпан, они около минуты молчали, затем перешли к сути дела:

— Что в ходе допроса мистера Лэнигана вы узнали о деньгах?

— Очень немногое. Он сказал нам, где хранились деньги и что там их больше нет.

— Предполагаю, это было результатом пытки?

— Разумное предположение.

— А вы сами уверены в том, что он не знал, где в тот момент находились деньги?

— Меня там не было. Однако человек, который вел допрос, сказал мне, что, по его твердому убеждению, мистер Лэниган действительно не знал этого.

— Ход допроса не записывался на видео- или аудиотехнику?

— Конечно, нет.

— Не говорил ли мистер Лэниган, что у него есть помощник?

— Мне об этом неизвестно.

— Что это означает?

— То, что я не знаю.

— А как насчет человека, который вел допрос? Может, он слышал имя помощника?

— Мне об этом неизвестно.

— То есть, насколько вы знаете, мистер Лэниган ни разу не упомянул, что у него был помощник?

— Это так.

Новое перешептывание. Наступившая пауза была настолько долгой, что Стефано ощутил некоторую тревогу.

Только что он соврал дважды — относительно записи допроса и о помощнике. Особенно беспокоиться по этому поводу не стоило: откуда им знать, что именно говорилось в джунглях Парагвая? И все-таки — это ФБР. Стефано настороженно ждал.

Внезапно открылась дверь, и в кабинет вошел Гамильтон Джейнс в сопровождении Уоррена.

— Привет, Джек, — громко бросил Джейнс, усаживаясь у противоположного конца стола.

Уоррен опустился рядом со своими коллегами.

— Привет, Гамильтон. — Стефано еще больше встревожился.

— Слушал твой рассказ в соседней комнате, — улыбнулся Джейнс, — и вдруг подумал: да искренен ли ты с нами?

— Конечно, полностью.

— Конечно… Слушай, Джек, ты когда-нибудь слышал такое имя — Ева Миранда?

Стефано медленно повторил, делая вид, что совершенно сбит с толку:

— Ева Миранда… Не думаю.

— Она — юрист из Рио. Друг Патрика.

— Нет.

— Вот это меня и волнует, Джек. Думаю, ты отлично знаешь, кто она.

— Никогда в жизни не слышал об этой женщине.

— Тогда зачем ты пытаешься разыскать ее?

— Не понимаю, о чем это вы, — растерянно отозвался Стефано.

Заговорил Андерхилл. Слова его предназначались Джейнсу, но смотрел он прямо на Стефано:

— Он лжет.

— Несомненно, — подал голос Оливер.

— Ясно как день, — добавил Уоррен.

Глаза Стефано перебегали с одного на другого. Он открыл было рот, однако Джейнс жестом остановил его. Дверь вновь раскрылась, в кабинет вошел еще один выпускник того же учебного заведения, которое окончили Андерхилл, Оливер и Уоррен.

— Акустический анализ явно свидетельствует о лжи. — Произнеся эту единственную фразу, вошедший скрылся за дверью.

Джейнс достал из кожаной папки лист бумаги.

— Это газетная заметка, опубликованная сегодня в Рио. В ней сообщается о похищении мистера Паоло Миранды. Его дочь — друг Патрика, Джек. Мы связались с властями в Рио. Выкупа за Миранду не потребовали. Похитители никак не дали о себе знать. — Он подтолкнул листок в сторону Стефано, но бумажка остановилась на полпути. — Так где же мистер Миранда?

— Не знаю. Не знаю, о чем вы говорите.

Джейнс бросил взгляд на противоположный конец стола.

— Еще одна ложь, — сказал Андерхилл, а Оливер и Уоррен кивнули.

— Мы же договаривались, Джек. Ты рассказываешь нам правду, а мы снимаем с тебя все обвинения. И как я помню, еще мы согласились не трогать твоих клиентов. Что мне теперь делать, Джек?

Стефано посмотрел на Андерхилла и Оливера, готовых, казалось, наброситься на него. Они, в свою очередь, не сводили с него своих цепких холодных глаз.

— Она знает, где деньги, — сдаваясь, выдавил Стефано.

— Вам известно, где она сейчас?

— Нет. Когда мы нашли Патрика, она покинула Рио.

— И ни следа?

— Нет.

Джейнс кивнул. Похоже, Стефано прекратил врать.

— Я согласился все рассказать, — проговорил Джек. — Согласия на что-либо другое я не давал. Мы имеем право искать ее.

— Да, но вас уже поймали на лжи.

— Прошу извинить. Больше это не повторится.

— Оставь девчонку в покое, Джек. И отпусти ее отца.

— Я подумаю об этом.

— Нет. Ты сделаешь это сейчас же.

Новенький трехэтажный коттедж стоял в ряду себе подобных, тянувшихся вдоль недавно застроенного участка побережья. Октябрь не лучшая пора для отпусков, и большинство домов опустело. Сэнди остановил машину позади сверкающего «крайслера» с номером Луизианы — видно, взят напрокат, решил он. Солнце медленно опускалось к горизонту, его оранжевый диск находился над самой водой. Залив был абсолютно пуст — ни яхты, ни лодочки. Поднявшись по ступеням, Сэнди постучал в дверь.

Лиа распахнула ее и улыбнулась.

— Входите, — мягко сказала она и закрыла за Сэнди дверь.

В трех стенах просторной сводчатой гостиной были огромные окна, в углу — большой камин.

— Вы неплохо устроились, — заметил Сэнди и почувствовал доносившийся из кухни тонкий аромат — от обеда из-за поручения Патрика пришлось отказаться.

— Есть хотите?

— Умираю от голода.

— Что-нибудь найдется.

— Замечательно.

Доски пола чуть слышно поскрипывали, когда следом за ней Сэнди пошел в столовую. На столе стояла картонная коробка, рядом — аккуратно сложенные бумаги. До прихода гостя Лиа работала. Замерев на мгновение у стола, она сказала:

— Это документы на Арициа.

— Кем они собраны?

— Патриком, конечно.

— Где хранились бумаги последние четыре года?

— В камере хранения. В Мобиле.

Ответы были короткими. У Сэнди они вызывали массу вопросов, которые он с удовольствием задал бы Лиа.

— Мы займемся ими позже, — сказала она, сделав легкое движение рукой.

В кухне на разделочной доске у раковины лежал жареный цыпленок. В духовом шкафу доходило блюдо темно-коричневого риса, перемешанного с овощами.

— Еда самая простая. Как-то непривычно готовить в чужой кухне.

— Выглядит все в высшей степени аппетитно. А чья это кухня?

— Домик сдавался в аренду. Я сняла его на месяц.

Она разрезала цыпленка и предложила Сэнди налить вина, великолепного «Пино-Нуар» из Калифорнии. Оба сидели за маленьким столиком у окна, откуда открывался вид на залив и опускающееся в водную гладь солнце.