Ведьма для генерала (СИ) - Снежина Лара

* * *

Он нагнал их у подножья холма, куда процессия вела ворожей. Растолкал сопровождавших, подхватил её под локоть.

— Свободны, — рыкнул попятившимся мужичкам, вырвал из рук у ближнего в процессии фонарь и, поддерживая не сопротивлявшуюся ворожею за руку, пошагал к дому на холме.

Старая ворожея зашикала у него за спиной на заворчавших было мужиков и поспешила вслед за ними на холм.

Глава 50

Ворожея Тусенна в дом входить не стала. Оставила их у крыльца, пробормотав, что ей нужно срочно похлопотать о волке, которого они держали где-то на дворе.

Велена в ответ на её слова лишь кивнула и прошла внутрь. Он не стал спрашивать ничьего разрешения — следовал за ней тенью, пока она не вошла в комнатку, которая ещё недавно была его пристанищем, пока она его выхаживала.

Что следовало делать, что говорить — он не знал. Сердце то глухо ухало меж рёбер, то сжималось, затаивалось, и грудная клетка будто бы пустела.

Ворожея застыла посреди комнатки, словно в забытьи, и когда он уже собирался нарушить тягостное молчание, медленно обернулась.

— Я попрошу Тусенну за вами присмотреть, когда… чтобы ваши раны не…

— Велена…

— …и вы, пожалуйста, не тревожьте их без меры и без надобности…

— Велена…

— …чтобы случайно не навредить…

— Велена!

Впервые он повысил на неё голос, и, благо, это сработало. Она осеклась, поток бессвязного бормотания прекратился.

— Послушайте. Ваш город не ведает, что творит.

Она замотала головой, но вслух возражать не стала.

— Ваша жертва бессмысленна. Алхимик не мог бы наплодить за это время армию оборотней, даже если бы хотел. Вы думаете, в окрестных селениях не кинулись бы прочёсывать лес, тягай он оттуда людей дюжинами?

Она молчала. Не возражала, верно, но и не соглашалась. Этот проклятый совет вынул из неё всю душу, оставив лишь бледную оболочку, готовую к закланию ради… ради чего, чёрт бы их всех взял?!

— Мы знаем, где он, и знаем, чего от него ждать, сколько бы зверей под его началом ни осталось. Мы камня на камне от его логова не оставим. И вас никто не бросит. Даю вам слово. По моему совету Император отправит в Тахтар гарнизон — и ваш город будет под постоянной защитой. Не думаю, что на совете меня как следует расслышали.

— Зато вы слышали, что решил совет, — она сцепила пальцы в замок. — Тахтар объявил свою волю. Не нужен им ваш гарнизон, генерал. Они хотят…

— …зрелища, — кивнул Арес. — Они хотят представления. Они давно не видели божью Невесту во всей её смертоносной красе и хотят удостовериться, что у них ещё есть их личное оружие. Ценой вашей жизни!

Она вздрогнула и опустила глаза:

— А вы ценой своей жизни и жизней ваших солдат собираетесь воевать с этой сворой. Я не могу допустить новых жертв. Их уже и так слишком много.

— Я и мои солдаты сами выбрали этот путь. Не вам решать, за что нам платить своими жизнями.

— Как и не вам оспаривать решения Тахтара. Это пустой спор, генерал. Пустой, ненужный, бесполезный. Взойдя на холм, я приняла свою судьбу, так же как вы её приняли, встав под знамёна Императора. Вы служите Империи, я — людям этого города. Моя обязанность исполнять его волю.

Он опустил руку на рукоять притороченного к поясу меча и сжимал, пока не занемели пальцы. Внутри вместо сердца ворочались осколки битого стекла, царапали и резали всё, до чего умудрялись дотянуться.

— Это абсурд.

Она обхватила себя руками, как делала всегда, когда ей становилось не по себе.

— Это закон, генерал. И нам следует с этим смириться.

— Вы сами слышите, как дрожит ваш голос?

Он шагнул ей навстречу, проигрывая битву с самим собой. Она не попятилась, не отступила.

— Вы ведь боитесь, Велена. Вы упрямитесь мне на словах, но вы боитесь. И нет в вас желания следовать вашим кошмарным законам.

— Не делайте этого, — прошептала она. — Это… жестоко… нечестно.

— Плевать. Послушайте. Высвободите дар.

— Что? — она вскинула голову, уставилась на него в недоумении.

— Вы слышали. Этот ваш чёртов обряд, он будет на людях, так ведь? Все будут там, я буду там. Высвободите дар. Чтобы все видели, что я его видел. Его увидит Ирнар. И вы спасены.

Лёгкая тень набежала на её обескровленное лицо.

— Для Столицы. Вы хотите…

— …я хочу закончить всю эту историю с костром.

— Чтобы отвезти меня в Столицу. Где у меня появится венценосный хозяин. Где вы уже не властны принимать решения так свободно, как здесь.

— Вы всё неверно понимаете.

— Но вы хоть сами знаете, что происходит с теми, кого вы отсылаете в Столицу? Ведь вы не знаете наверняка.

— А вы питаетесь слухами и продолжаете лепить из Империи пугало! Велена, сейчас не о Столице речь. Речь о том, чтобы вас спасти.

— Да почему вы так хотите-то меня спасти?! — в сердцах воскликнула она.

Не может быть, чтобы она не понимала. Да и могли хоть какие-нибудь слова даже близко описать все эти «почему»?

— Вам это всё-таки неочевидно?

Она мотнула головой. И он хотел бы ей сказать, но верные слова никак не шли на язык. Оказывается, в некоторых вопросах честность даже для него становилась проблемой.

Но ведь и помимо главной, было множество других причин.

— Вы спасли мне жизнь. Я намерен отплатить вам тем же. И прекратите мне твердить о долге. Что бы вы ни говорили, роль бесправной жертвы вас абсолютно не прельщает.

И здесь он, кажется, дал маху, перегнул. Зелёные глаза так и полыхнули пламенем праведного гнева.

— Не выдавайте свои наблюдения за истину. В слабоволии я вам меня обвинить не позволю. Я верна своему долгу и своим обетам.

Он смотрел на неё и смотрел. И отказывался верить в то, что видит в последний раз.

— Хотел бы я похвалиться, что так же верен долгу, как и вы. Но с тех пор, как я мог с чистой совестью утверждать подобное, прошло слишком много времени, случилось слишком многое.

Она спрятала глаза. Наверняка боялась того, куда ведёт этот разговор.

— Это «многое» ничего не меняет для меня. И ничего не должно менять для вас.

А ему-то казалось, что раны тяжелее, чем на поле боя, нигде не получить…

— Я не имею права ни к чему вас принуждать. Но всё-таки надеюсь, что ещё могу просить. Высвободите дар. Просите о чём угодно, но не просите меня отступиться.

Она молчала. И молчала. И молчала. И этим, жестокая, как будто дарила надежду, но…

— Уходите, — она отступила на шаг, подальше к стене, словно искала у неё защиты. — Уходите. Вот о чём я вас прошу. Уходите!

* * *

Арес ворвался в сарай, и от его удара дверь едва не сорвалась с петель. Сидевший в закутке узник дёрнулся и втянул голову в плечи, очевидно, предположив, что настал его последний час.

Генерал возвышался над сжавшимся пленником, от которого теперь зависело многое, если не всё.

— Я согласен выполнить твою просьбу.

Сейчас он не только с пленником на сделку пошёл бы. Не побрезговал бы и с недобитком договориться.

Волчонок поднял на него заблестевшие глаза.

— Но кое-чего попрошу взамен. Скажи, на что ты готов ради неё? На что готов, чтобы её спасти?

Глава 51

Я сама во всём виновата. И, конечно, должна заплатить. За свою глупость, безответственность, слабость и бессовестное пренебрежение своей главной обязанностью — хранить, оберегать этот город всеми возможными способами.

На что ты позарилась, дурочка? Что себе навоображала? Жизнь за пределами холма? Или, может, даже за пределами Тахтара?

Я прижала руки к щекам и сама ужаснулась собственным мыслям. А ведь так и было, вот только поздно спохватилась. Поздно сообразила, как это опасно — даже находиться с ним рядом.

Вот бы смилостивились надо мной боги, обратили бы его пустословом, лгуном, трусом отыскали бы в нём хоть что-то гадкое, недостойное. Так нет же, искусили тем, что ни в чём он не притворялся. Каким мне виделся, таким и был.

Я присела на постель, куда заглядывали из окна первые лучи утреннего солнца. Слёзы так и не пришли, будто ссохлось всё внутри, зачерствело.