С миру по нитке - Анатолий Эйрамджан

Сережа очень импозантный мужчина, хорошо сложенный, с огромными живописными усищами. (Он снялся в «Моей морячки» в качестве «сопровождения» героини Полищук. ) Так что это был удачный выбор.

– А он согласится? – спросил я.

– Согласится. Он без комплексов! – уверенно сказала Люба.

Позвонили Сереже и он дал согласие. Поскольку он должен был спускаться на балкон спиной к камере, а лицом ко всему проспекту Вернадского я пообещал, что мы сделаем ему набедренную повязку, которая с помощью невидимой лески будет удерживаться на его «фиговом месте», чтобы не оскорблять чувства граждан, живущих в доме напротив нашего. В назначенный день на Сережу надели набедренную повязку и выпустили на морозный балкон, сделали репетицию. Все всех устроило, кроме оператора.

– Леска будет видна! – объявил он.

– Что делать? – опечалился я.

– Да все нормально, – сказал Сережа. – Я все сделаю без лески и без повязки. Она и мне мешала, честно говоря... Своей неэстетичностью, что ли...

Мы оценили незакомплексованность художника, его естесственный подход к обнаженной натуре и быстро сняли сцену.

Сережа с первого же дубля все сделал прекрасно. Но что самое интересное – больше всех ликовала Полищук, особенно когда Сережа прикрывая ладонями пах, произносил свои реплики. Я случайно посмотрел в этот момент на Любу и уже не мог оторваться – столько удивления, мальчишеского озорства и еще радостного переживания за близкого человека – вот такой букет чувств я увидел в глазах Любы!

А Сережа Цигаль потом говорил мне:

– Представляешь, за свою жизнь во стольких выставках я участвовал, интервью давал – не счесть, а стал популярным только после того, как показал в твоем фильме свою задницу. Стюардесы в самолетах тут же переводят меня в бизнес класс, просят автограф, незнакомые люди заговаривают со мной на улице, спрашивают: не вашу ли задницу мы имели счастье лицезреть в фильме « День Святого Валентина»? И все благодаря Любке –она навела!

Как появился «Ночной визит»

Вскоре после выхода фильма «Моя морячка» я должен был заехать к Гурченко по какому-то делу. По дороге к ней я решил заскочить в Союз Кинематографистов – у меня там тоже было дело. В дверях я столкнулся со своим сокурсником, с которым два года жил в одной комнате общежития Литературного Института режиссером Михаилом Пташуком (Михаил Пташук стал уже секретарем Союза кинематографистов Белоруссии, на его счету были такие фильмы как «Лесные качели», «Знак беды», «Игра воображения» и др. В 2002 году он приехал в Москву на церемонию «Ники», где был представлен его последний фильм «В августе 44-го» и погиб в автомобильной катастрофе. Фильму, уже без него была присуждена «Ника»). Миша был очень возбужден и, схватив меня в охапку, затащил в укромное место под лестницей и зашептал:

– Старик, представляешь?! Сейчас звоню домой, а у моей жены сидит муж моей любовницы! Представляешь?! Я чуть инфаркт не схватил. Говорит: «У меня в гостях муж твоей Люды!» Спрашиваю жену – что делаете? Она ехидно говорит:

«Разговариваем. Уже два часа.» Я тут же повесил трубку. Все, старик, мне хана! О чем они могут разговаривать?

– Раньше они были знакомы? – уточнил я.

– Они друг о друге понятия не имели!

– А жена знала твою Люду?

– Нет! Откуда?! Люда совсем из другой жизни...

– Может она тебя разыграла? Может у нее никого и не было в этот момент?

– Нет, я услышал его голос. Он спросил: Это он?! То есть –я? Понимаешь, старик?!

Да. Я понял, что у Мишки будут проблемы, я знал его жену. Пришлось задержаться с ним, стали просчитывать разные варианты, как все можно объяснить жене.

– Ты ведь сценарист! Придумай что-нибудь...

Мы разработали несколько вариантов под единым девизом: «Все отрицать начисто!» Потом Мишка заторопился в Госкино, из-за которого он и приехал в Москву, а я понесся к Гурченко.

Люся была недовольнна, я опоздал почти на полтора часа. Чтобы сразу снять напряжение я тут же с места в карьер начал:

– Почему я задержался, знаешь? Встретил своего друга, а у него такая ситуация... – И рассказал все...

Гурченко история заинтересовала.

– Наверное муж нанял частного детектива и тот выследил, где живет твой Пташук, – выдала она тут же версию, которую мы с Пташуком не рассматривали.

– Может быть, – сказал я. – Надо обязательно сообщить этот вариант Мишке.

Еще можно его поймать в Госкино, -взялся я за трубку телефона.

– Подожди! – остановила меня Гурченко. – А ведь это сюжет! Смотри какой!Двое обманутых людей встречаются, видят друг друга впервые в жизни, сидят, беседуют несколько часов... И что может быть?

– Полюбили друг друга, – дал я единственно верный ответ.

– Совершенно верно, – сказала Гурченко. – А финал знаешь должен бцыть какой?

– Какой? – я уже, как собака берущая след, чувствовал, что тут можно сделать очень многое – простор для драматурга.

– Они должны танцевать краковяк! – сказала Гурченко и я рассмеялся –сюжет был готов, его осталось только написать.

Объясню, почему Гурченко сказала про краковяк. Несколько дней назад мы были у нее с моим сыном Сергеем – он большой специалист в облаcти электроники и налаживал Гурченко работу музыкального центра. А мы с Люсей вспоминали послевоенное время, когда не разрешали танцевать на школьных вечерах танго и фокстрот и заставляли тацевать мазурку, вальс-гавот, падекатр и т.д.

– Я помню все эти танцы, – сказала Гурченко.

– И я тоже, – сказал я. – Вот, па-де-патинер! – И я, напевая сделал несколько фигур из этого танца.

– Подожди, не так!- Поправила меня Люся, вышла и мы, напевая мелодию, станцевали этот танец.

– А падекатр? – спросил я.

– Пожалуйста!

Мы станцевали падекатр. Потом полонез...

– А краковяк помнишь? – спросила Люся.

– А как же?!

Мы, напевая известную мелодию краковяка, стали лихо отплясывать этот в самом деле зажигательный танец. Увлеклись танцуя, и вдруг Гурченко остановилась, хохоча:

– Смотри, твой сын смотрит на нас как на идиотов!

В самом деле, Сережа, отвлекшись от музыкального центра, с недоумением смотрел на нас.

Поэтому Гурченко и вспомнила краковяк. А за краковяком, бальными танцами послевоенной эпохи, стояло многое.

Между «Бабником» и «Импотентом»

Раз я вспомнил про «Ночной визит», то грех не вспомнить о своей работе с Людмилой Гурченко на фильме «Моя морячка», а заодно и все, что с этим связано.

Как-то я с сыном Юрой и с приятелем (тот тоже был со своим сыном) гуляли в парке им. Горького. Дети наши катались на карусели, а мы разговаривали... Но я краем уха слышал, как из Зеленого театра доносились звуки песни. Песня мне показалась очень странной.