Желание дракона - Катерина Небесная

Она ему нравилась.

Смех, волосы, линия шеи и плеч. Безумного хотелось провести по ней пальцами, прикоснуться губами к ключицам, прохладной коже. Аластеру хотелось верить, что как только все это закончится, он сможет открыть ей собственные чувства и надеяться на то, что Мэй не оттолкнет.

Пока она так смеялась, во весь голос, без стеснения и фальши, надежда жила в его сердце.

Глава 20. ПЕРВЫЙ ДЕНЬ

Первый день соревнований начался помпезно. Вчерашние трибуны установили высоко в небе, они балансировали среди облаков благодаря магии, а наблюдателей переместили туда вместе с ними. Драконы, без рангов и титулов при дворе, поднялись своим ходом.

Мэйгрид почти забыла, как дышать. Такое количество драконов в одном месте наводило страх, и инстинкты внутри нее буквально кричали, что пора бежать. Все же видеть драконов в личине людей и видеть их в истинном обличии — разница весьма очевидна. У нее огромные клыки и хищные морды, а у некоторых представителей и шипы на хвосте. Хорошо, что мероприятие носило светский характер, но небеса гудели так, что наверняка жителям Низины могло казаться, что это гром. Мэй и сама помнила такие дни, когда на небе ни облачка, а земля сотрясалась.

Драконы ожидали в боевом воплощении. Они смиренно кружились по разным сторонам огромной площадки, что образовалась в центре. В этот раз не было танцев, благородных воодушевляющих речей или другой атрибутики турнира. Даже первая красавица скучала на трибуне, лениво приветствуя участников рукой.

У драконов не принято вывешивать гербы, поэтому узнать соискателей на победу полагалось лишь по одному внешнему виду, включая ленту участника и тому, что глашатай объявлял их имена, но это скорее формально, все и так здесь знали, кто есть кто. Толпа гудела, рычала, выбрасывала в воздух пар и огонь.

Мэй наблюдала за всей картиной снизу у самых красно-белых палаток через магические линзы и экраны для тех, кто не желал толпиться в небе, таких также нашлось немало. Слуги, которые носились туда-сюда по земле в попытке выполнить многочисленные поручения то и дело засматривались на происходящее над ними. Удивительно, как они еще не столкнулись лбами.

В толпе удалось выхватить взглядом несколько девочек, которые едва ли подходили под возможный портрет, но все же к одной из них Мэй удалось прикоснуться, как бы невзначай, когда та подавала горячие напитки всем желающим. Компанию Мэй составляла ведьма болот, которая каким-то чудом явилась с самого утра, выдав себя за сопровождающую корри Аластера. Сейчас она выглядела по-другому: все тот же высокий рост, но словно скинула лет десять. Глаза горят ярким блеском, как может быть только у драконов. В целом это позволяло ей оставаться незаметной среди толпы.

Было несложно в этом признаться, а скорее произнести вслух, что столь странной спутнице Мэйгрид оказалась безумно рада. Та сверлила всех недовольным взглядом, ругалась, ее раздражало все подряд, от дурацких магических экранов и драконов, которые окончательно обленились парить в небесах, до безвкусной выпивки.

Между прочим, ведьма Болот, допивала уже третью порцию «пойла для свиней».

— Значит, кухня и горничные, — лениво повторила та. — Что ж, весьма возможно.

— Начнем в любом случае с лазарета.

— Ага, ваш гениальный план. Я помню.

— Есть какие-то другие предложения? — за эти дни Мэйгрид перестала испытывать благоговейный трепет перед ведьмой. Она больше не казалась ей страшной, а лишь ворчливой и, в общем-то, незлой. Похоже, у нее были свои причины им помогать.

От этой мысли было сложно избавиться. Она пищала где-то на задворках совести, с чего вдруг ведьме им помогать? Зачем она ввязалась во все это? Этого до сих пор никто не знал, кроме нее самой. Во всяком случае, с драконом Брайсом и тем более тем, кто стоял за ним, у нее имелись разные интересы, иначе Мэй бы уже давно предстала перед ними лицом к лицу, потому что Нэндэг знала все, что казалось магической части их запутанной истории.

Первая пара бойцов закончила довольно быстро, под ярое неодобрение толпы. Далее к поединку приступила следующая двойка. Вот эти постарались на славу. Они кружили по полю, яростно выказывали неудовольствие дымом, что валил из их пастей. Официально использовать огонь в таких мероприятиях запрещали, на первом соревновании точно, поэтому ограничивались лишь паром и диким ревом. Бойцы использовали в основном хвосты, которые украшали шипы. Большие и поворотливые туши, явно больше чем был сам Аластер. Они кружили друг напротив друга, меняя высоту и непременно используя один и тот же финт: резкий поворот и удар хвостом. Рубленный сверху вниз или слева направо.

Оказалось, что битва до первой крови — это еще нужно постараться. Драконы молотили друг друга, им не всегда удавалось избежать ударов соперника. Все закончилось лишь когда, шипы одного из них, того, что отливал темно-зеленым цветом, пробили бок соперника. Попытка выдернуть хвост лишь усугубила ситуацию, один из длинных белых костяных шипов отломался, так и, оставшись торчать в боку. Раздался одобрительный рев и глашатаи объявил победу дракона по имени Аргус. Проигравший спикировал вниз, как раз за шатры для участников, где его уже ждала команда лекарей. Делали они все быстро, используя небольшие лесенки, чтобы добраться до раны. Обработали, разрешили дракону принять человеческий лик, а уже после этого уволокли в шатер, где наложили целебную повязку.

Мэй это не понравилось. Каковы же должны быть раны дракона, чтобы его унесли в лазарет?

— Не переживай, твой корри не дурак, подставиться как надо.

Нэндэг хмыкнула и выпустила большое кольцо пара в воздух, так как если бы она была настоящим драконом. Эта иллюзия понравилась ей самой. Она, наконец-то улыбнулась.

Еще выступили две пары драконов, прежде чем на воздушную арену, наконец-то вышли, Аластер и корри Кельвин. Черному блестящему Аластеру противостоял белоснежный Кельвин, на морде у дракона сквозь магические линзы хорошо проглядывал знаменитый шрам.

Начало поединка вострубили открытым, толпа завелась с новой силой. Конечно, прежде всего, поддерживали корри Кельвина. Аластера не осмеливались осуждать публично, особенно под пристальным взглядом короля, но все же было понятно, что ему не слишком рады. Толпа шушукалась, неудовлетворенно гудела, обсуждали и то, что лия Кенна, не явилась на праздник, чтобы лично поддержать сына.

Хотелось закричать, чтобы все закрыли свои рты и не смели обсуждать Аластера, особенно с учетом того, что никто не знает его и понятия не имеет, о чем говорит, но разве это не свойство любой толпы? Мэй оставалось лишь вжать голову в плечи,