Нарратология - Вольф Шмид

Устинья Федоровна... причитала, что загоняли у ней жильца, как цыпленка, и что сгубили его «все те же злые насмешники»... (Ф. М. Достоевский. «Господин Прохарчин» // Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 1. С. 246). 

д. Переход от КР к ПР при употреблении

1) кавычек и

2) личных форм ПР:

...потом распознали, будто Семен Иванович предсказывает, что Зиновий Прокофьич ни за что не попадет в высшее общество, а что вот портной, которому он должен за платье, его прибьет, непременно прибьет за то, что долго мальчишка не платит, и что, «наконец, ты, мальчишка, – прибавил Семен Иванович, – вишь, так хочешь в гусарские юнкера перейти, так вот не перейдешь, гриб съешь, а что вот тебя, мальчишку, как начальство узнает про все, возьмут да в писаря отдадут...» (там же. С. 243). 

е. Переход от КР к ПР при употреблении

1) частиц мол, дескать, -де и

2) личных форм ПР:

Тут господин Прохарчин даже признался, что он бедный человек; еще третьего дня у него, дерзкого человека, занять хотел денег рубль, а что теперь не займет, чтоб не хвалился мальчишка, что вот, мол, как, а жалованье у меня-де такое, что и корму не купишь... (там же. С. 243). 

ж. Переход от КР к ПР при употреблении

1) кавычек (или частиц мол, дескать, де) и

2) при сохранении личных форм КР:

Устинья Федоровна завыла совсем, причитая, что «уходит жилец и рехнулся, что умрет он млад без паспорта, не скажется, а она сирота, и что ее затаскают» (там же. С. 255). 

Свободная косвенная речь, как правило, связана с желанием нарратора привести речь персонажа как можно непосредственнее, не отказываясь при этом от признаков своего нарраториального присутствия. Активизированное таким образом присутствие двух текстов нередко употребляется в целях иронического освещения слов и смысловой позиции персонажа. Процесс возникновения свободной косвенной речи из крайней персонализации КР и стремление иронического нарратора к полному воспроизведению ТП в рамках КР отчетливо видны в следующем примере из «Войны и мира»:

Княгиня (Лиза Болконская)... сообщила, что она все платья свои оставила в Петербурге и здесь будет ходить бог знает в чем, и что Андрей совсем переменился, и что Китти Одынцова вышла замуж за старика, и что есть жених для княжны Марьи pour tout de bon, но что об этом поговорим после (Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т. 9. С. 120). 

Несобственно-прямая речь: история исследования в России

Самое важное, и при этом сложное, проявление текстовой интерференции – это НПР[196]. Это явление в русском языке уже в конце XIX века было предметом описания: Козловский [1890: 3] характеризует его как «превращение так называемой „чужой речи“ (прямой или косвенной) в речь самого автора». Основополагающее (не только для русского языка) исследование НПР (и других явлений текстовой интерференции) – книга В. Н. Волошинова «Марксизм и философия языка» [1929]. Структурные признаки НПР освещаются в некоторых работах 1930-х годов. Так, С. Г. Бархударов [1935] пишет о «передаче внутренней речи героя и авторской оценки», а А. В. Алексеева [1937] о «перекрещивании речевых линий автора и героя»[197]. Особенная роль в исследовании структуры и истории НПР принадлежит работам В. В. Виноградова о стиле русской прозы [1936а; 1936,; 1939]. В 1940—1950-е годы формы и функции НПР в творчестве отдельных писателей исследуются в работах В. Б. Бродской [1949], Н. Ю Шведовой [1952], И. И. Ковтуновой [1953; 1955], Е. Л. Ронина [1955], Н. С. Поспелова [1957][198]. При сравнении работ 1940—1950-х годов выделяются две основные концепции:

1. НПР – это третий (наряду с прямой и косвенной речью), самостоятельный способ передачи слов и мыслей изображаемых персонажей[199].

2. НПР – это смешение авторской речи с речью того или иного персонажа, «совпадение двух речевых планов, двух речевых стихий» [Ковтунова 1953:18].

В большинстве работ обе концепции более или менее явно сосуществуют, и только И. Ковтунова [1953] настаивает на правильности исключительно второго подхода.

Попытку новой систематизации предпринимает А. А. Андриевская [1967], различающая многообразные проявления НПР по четырем «лингво-стилистическим» критериям: 1) по передаваемому содержанию, 2) по формальной организации, 3) по качественно-количественному соотношению элементов автора и персонажа и 4) по морфологическим и синтаксическим средствам. Общий признак всех разновидностей НПР – это, по Андриевской, «речевая контаминация автора и персонажа».

Второй новый фундаментальный вклад в изучение НПР после Волошинова представляет собой книга Л. А. Соколовой [1968]. Критически синтезируя русские и более ранние немецкие работы, Соколова определяет прием (который у нее имеет название «несобственно-авторская речь») – вслед за И. Ковтуновой – не как синтаксическую конструкцию, ставящуюся в один ряд с ПР и КР, а как «способ изложения, совмещающий субъектные планы автора и героя». Наряду с анализом морфологических и синтаксических средств, «выделяющих» НПР из «авторского контекста» и «включающих» НПР в него, главное достижение этой работы состоит в том, что в ней подробно рассматриваются «основные стилистические возможности» НПР и причины ее употребления. Некоторая слабость работы Соколовой заключается в том, что «несобственно-авторская речь» отождествляется с тем общим явлением, которое в настоящей работе называется «текстовая интерференция». В работе Соколовой не различаются основные виды этого явления, такие как прямая номинация, КР, свободная косвенная речь, НПР, не описаны и основные типы НПР. Отнесение разнообразных проявлений к одному общему понятию снижает значимость функционального анализа.

Несобственно-прямая речь: определение

НПР – это проявление более общего явления текстовой интерференции. От других проявлений текстовой интерференции она отличается следующими свойствами.

1. В отличие от прямой номинации и определенных разновидностей свободной косвенной речи, НПР не выделяется из повествовательного текста графически (кавычками, тире, курсивом и т. п.) или частицами мол, дескать, -де.

2. В отличие от тех типов свободной косвенной речи, в которых употребляются личные формы, соответствующие ПР, в НПР адресант, адресат и объект обозначаются грамматическими формами 3-го лица.

3. В отличие от КР, НПР не предваряется вводящим предложением и не маркируется включенными в нее или следующими за ней словами речи (мысли, восприятия или чувства); ее синтаксическая конструкция не зависит от подчиняющих союзов. Принадлежность передаваемых высказываний, мыслей, восприятий и т. д. к ТП никакими эксплицитными знаками не обозначается.

4. По предыдущим разграничениям НПР сливается с ТН. Но от ТН НПР отличается тем, что она передает высказывания, мысли, восприятия и т. д. не нарратора, а того или иного персонажа. Это сказывается в том, что при неполной нейтрализации оппозиции текстов по крайней мере признаки 1 (тема) и 2 (оценка) указывают на (в дальнейшем →) ТП.

Итак, определим НПР следующим образом: НПР – это отрывок повествовательного текста, передающий слова, мысли, чувства, восприятия или только смысловую позицию одного из изображаемых персонажей, причем передача ТП не маркируется ни графическими знаками (или их эквивалентами), ни вводящими словами (или их эквивалентами).

В НПР признак 3 (лицо) → ТН. Из других признаков при неполной нейтрализации оппозиции текстов по крайней мере признаки 1 (тема) и 2 (оценка) → ТП. Нередко ТП присутствует еще в других признаках: 5 (дейктики), 6 (языковая функция), 7 (лексика), 8 (синтаксис). Чем больше признаков → ТП, тем более явно НПР выделяется из повествовательного текста. Но когда оппозиция текстов нейтрализована во всех признаках, НПР становится неотличима от окружающего повествовательного текста.

Несобственно-прямая речь в русском языке: типология

Данное определение покрывает широкий диапазон явлений. Поскольку присутствие ТН и ТП сильно варьируется, можно было бы установить необозримо большое количество типов НПР. Мы сосредоточимся только на самых важных. Их классификация основана на наличии признаков, сближающих НПР или с ТН, или с ТП.

1. Основной тип (тип А) НПР

Основной тип (тип А) НПР в русском языке отличается употреблением времен ТП (признак 4 → ТП). Это наиболее однозначно маркированная, в качестве передачи чужой речи, разновидность НПР. Вот ее идеальная схема:

Привожу примеры употребления разных времен глагола, соответствующих всякий раз ТП:

а. настоящее время ТП

Это не Крестьян Иванович! Кто это? Или это он? Он! Это Крестьян Иванович, но только не прежний, это другой Крестьян Иванович! Это ужасный Крестьян Иванович!.. (Ф. М. Достоевский. «Двойник» // Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч.: В 30 т. Т. 1. С. 229).