Ученик мясника - Томас Перри

Возвращаясь, она надеялась увидеть Палермо в машине, скорее всего за рулем. Но его не было. Она подождала немного и стала сердиться. Чем дольше он там возится, тем больше времени пройдет до того момента, когда она сможет передать его в руки шефа отделения их министерства в Карсон-Сити и отправиться куда-нибудь спать.

Элизабет не слишком удивилась, увидев, как зеленый «кадиллак» объехал вокруг здания и направился в сторону автострады. Это потрясающе: мчаться с такой скоростью только для того, чтобы заскочить в это богоспасаемое кафе при бензоколонке. Они наверстают потраченное время. Элизабет смотрела вслед машине, которая, быстро набирая скорость, исчезала вдали. Идиоты.

Но Палермо. Что он так долго? В этом вся мужская природа! В момент внезапной опасности они способны проявить чудеса силы и быстроты реакции. Резкое действие, мощный приток адреналина, и все. Нужна долгая передышка. Не то что женщины, созданные целиком, до последней (будь она неладна) лишней капельки жира для того, чтобы терпеливо переносить и жару, и холод, и голод. Их нервная система устойчивее по отношению к боли. Мужчины все-таки — настоящие дети.

Элизабет взглянула на часы. Почти половина восьмого. Она вспомнила, что Палермо, выходя из машины, был бледен и тяжело дышал. И сердце, наверное, колотилось вовсю. О Господи, его сердце! Этого только не хватало. Сердечный приступ в таком месте, и неизвестно, где искать врача. Помочь нечем. Только кофе с пирожками. Проверить шины, сэр? Нет, лучше посмотрите масло.

Элизабет вышла из машины. Воздух уже прогрелся. Она подошла к зданию станции, увидев по дороге, как молодой человек в гараже задумчиво разглядывал днище автомобиля, поднятого гидравлическим лифтом. Она легонько постучала в дверь мужской комнаты, не столько ожидая услышать голос Палермо, сколько в надежде на появление какого-нибудь мужчины. Никакой реакции. Она постучала еще раз, уже сильнее. В этой ситуации было нечто абсурдное. Впрочем, нет — абсурдом тут было все. Будь Элизабет мужчиной, она смогла бы войти в туалет или даже проводить Палермо. Может, так и следовало поступить? В такой час и в таком месте какое это имело бы значение? Но, с другой стороны, Палермо же не арестованный. Постучав еще раз, Элизабет нажала ручку двери. Она была заперта.

Вернувшись к гаражу, она попросила молодого человека помочь ей.

— Мой спутник прошел в мужскую комнату. Боюсь, ему стало плохо. Не могли бы вы заглянуть и узнать, что с ним?

Юноша хмуро посмотрел на нее и продолжил разглядывать днище. Наверное, это его собственная машина, решила Элизабет. Наконец он произнес:

— Сколько он там пробыл?

— Уже полчаса.

— О'кей.

Элизабет направилась вслед за Ним и подождала, пока он отопрет дверь и зайдет внутрь, словно охраняя законное право всех мужчин на уединение от взглядов слишком настойчивой женщины. Изнутри послышался короткий вскрик, и юноша выскочил с ужасом в глазах.

— Нужно срочно вызывать врача, — бросил он и побежал к конторе.

Элизабет ворвалась в туалет. В просвете под дверью кабинки она увидела ноги Палермо. Он будто бы сидел на унитазе, но на полу растеклась лужа крови. Она открыла дверь. Палермо сидел, полностью одетый, свесив голову на грудь, будто был погружен в глубокое раздумье. Элизабет не стала прикасаться к нему и разглядывать. Она повернулась и медленно вышла на воздух. Потом она вспомнила про молодого человека. Нужно пойти сказать ему, что звонить нужно не врачу. По его рубашке любой мог сообразить, что сделали с его горлом. Эта рубашка еще полчаса назад была белой. Впрочем, спешки никакой нет. У нее не было больше причин торопиться. Может, доктор здесь выполняет и обязанности коронера. Полиция должна знать этот номер — 47507У. Голубой номерной знак. Невада.

Глава 29

Как раз в полночь небо над темным горизонтом начало розоветь, словно где-то за этой черной пустотой горел город. Оставалось еще миль двадцать, но под розовым отсветом уже стали видны невыносимо яркие лучи, сливающиеся в море белых, голубых, желтых и красных огней.

Он инстинктивно сопротивлялся этому зрелищу, словно на краю земли возникло прыгающее и размахивающее руками привидение, которое потом превратится в прямые линии ярко освещенных улиц и монолиты зданий, купающихся в потоке света. Он чувствовал большое желание остаться здесь, в темной безлюдной пустыне, но проникнуть в это средоточие света было необходимо. Ему нужно было имя. Без этого он никогда не будет в безопасности, потому что есть человек, который хочет его смерти. Этого человека невозможно сбить с толку, одурачить уловками, взять хитростью — он просто не обратит на все это внимания. Он дал понять о своем желании. Все знают, что этот человек имеет силу и право казнить и миловать. И по его желанию будут действовать тысячи людей — до тех пор, пока оно не будет выполнено.

Значит, это должно быть имя из круга пятнадцати или двадцати избранных. Это не много, но каждый из них — знаменитость, маленький монарх со своими вассалами, льстецами и охраной. Всех их убить невозможно, и любой неверный выбор только усилит позиции того, кто хочет видеть его мертвым. Нужно имя.

Он проехал поворот на Стрип и соседнюю с ней улицу, свернул на третьем, по Фламинго-роуд пересек Стрип в направлении узеньких улочек за пределами освещенного центра. Возможностей было несколько. Малыш Норман знает имя, но его не заставить проговориться. Тот слишком долго работал на всех, изображая, что не знает никого. Если даже удастся встретиться с Норманом один на один, самое большее, на что можно рассчитывать, — убить его. Малыш Норман — профессионал. Имя знал Орлов. Орлов мертв, но остается еще его офис, место, где произошло убийство. «Филдстоун гроус энтерпрайзес».

Он направился туда кружным путем, стараясь ехать по каждой улице не больше трех кварталов. Если там грамотно установлена слежка, то они должны контролировать места выезда на автострады, то есть быть далеко от самого здания. А может, в каком-нибудь здании напротив ФГЭ в одном из окон верхнего этажа горит тусклый свет…

Убедившись в отсутствии слежки, он выехал на улицу, ведущую к ФГЭ. Все было тихо. Дома были заперты, в их окнах отражался только свет фар его машины. Он остановился поодаль и дальше пошел пешком. Пистолет Маурин с глушителем лежал в кармане пиджака. Он надеялся, что в таком маленьком здании, где располагались только конторы, будет лишь сигнализация. Если там и есть нужная ему информация, вряд ли внутри будет еще и ночной охранник: они не заинтересованы показывать, что чересчур озабочены мерами безопасности.

Он приближался к зданию сзади, приготовившись к поиску подходящего окна. Но внутри был виден свет. Проклятье. Сторож. Сначала придется найти сторожа. Он надеялся, что сумеет провернуть все тихо. Где бы ни были документы, в которых нужное имя, Орлов их спрятал так, чтобы только сам мог достать. Поэтому никто и не заметил бы пропажи. Но теперь появится труп.

Он огибал здание, ища окно, через которое можно было бы рассмотреть сторожа, и вдруг замер, увидев на стоянке две машины. Он приблизился к одной и заглянул внутрь. Наверное, это машина службы охраны. Под приборной доской — радио, как у полицейских. Он двинулся к следующей. Вдоль борта тянулась надпись маленькими буковками: «Машина только для перевозки бухгалтерской документации». Он задумался. Первая машина принадлежит охране. А вторая? Подойдя к зданию, он заглянул в окно.

Внутри он увидел трех мужчин, которые трудились, сняв пиджаки. Один, судя по всему, просматривал дела и складывал папки в картонную коробку, а другие шарили в ящиках столов. У каждого под мышкой в кобуре торчал пистолет. От освещенного окна он вернулся к машинам. На этот раз он взглянул на номерные знаки. Оба они были белого цвета с надписью «Правительство США». Он пошел дальше.

Приближаясь к своей машине, он старался держаться в тени. Нужно все обдумать. Наверное, эти люди из ФБР. Конечно, так. Как только возникал какой-то предлог, чтобы посчитать происшествие выходящим за пределы компетенции юридических органов штата, ФБР включалось в расследование. Но что бы они ни делали в этой конторе, они занимались не расследованием убийства Орлова. И на машине было написано что-то насчет документации. Они просматривают бухгалтерские отчеты. Что им известно?

На мгновение его охватила паника. Но страх отступил, только прояснив сознание. Все в порядке. О нем Орлов не знал ничего, только номер абонентского ящика. Если где-то и проскользнет его имя, вреда от этого не будет. Но все остальное тревожило. Они узнали, что ФГЭ — подставная контора. На это он не рассчитывал, Теперь они тоже смогут найти это имя. Но они копаются до сих пор, работая ночью. Читают папки с делами. Бухгалтерские документы, как было написано на машине.

Он улыбнулся. Кажется, есть надежда. Они ищут имя, но об Орлове не знают. Может, ФБР и выяснило, что Орлов отмывал деньги, и даже узнает, куда ушли некоторые суммы. Но до тех пор пока они не разыщут личный гроссбух Орлова, они не сумеют узнать, откуда эти деньги пришли. И имя тоже. Они ищут бумаги, которые Орлов приготовился спрятать от налоговой инспекции, а не те, по которым можно проследить подлинные финансовые операции. Такая книга должна быть: Орлов не стал бы рисковать из опасения совершить ошибку.