Мать или Новый Вид (Том 2) - Сатпрем

Только этим следует жить. Жить каждую секунду.

Это кажется сказочным и невероятно простым, столь простым, что в это почти невозможно поверить. Разум не может понять, что это просто -ведь его роль заключается в том, чтобы все усложнять и распихивать по ящикам.

В некотором смысле тело нужно де-ментализировать.

Выражаясь ментально, мы говорим, что Мать училась "имперсонализации", то это ужасное слово, которое подразумевает подрыв маленького я. Нечего подрывать! Нужно лишь позволить себе мало-помалу быть унесенным Очевидным. Тогда все оборачивается по-другому. Но это течение в Очевидном -- это не некое блаженное принятие всего (хотя это может стать и этим, но оно не может по-настоящему этим стать, пока тело остается в смерти -- высоко вверху можно улыбаться, это очень мило и очень по-буддистски, вырисовывается миленькая картинка, но улыбка должна быть в теле), это течение означает открытие маленькой двери всего, во всем -- все имеет дверь. Каждая вещь, каждый малейший микроскопический инцидент имеет свою "дверь"; открываешь ее или оставляешь ее закрытой. Говорить "да" или "нет" -- это не откроет двери, но если позволишь себе проскользнуть в сердцевину вещи, если приемлишь -- приемлишь даже "наихудшее"! -- тогда открывается дверь и появляется смысл, настоящее лицо вещи и ее лекарство в ядре зла или за дверью зла. "Зло" -- это в точности ментальная дверь, которую мы навешиваем на вещь -- которая никогда не является ни "хорошей", ни "плохой", а "нечто иным". Изобретательный Разум тут же воскликнет: тогда все приемлемо, даже разрушение, даже... И вы хватаете его за руку, ведь, естественно, это ожидаемое разрушение -- и он его получит. Если Разум приемлит разрушение на свой манер, то он, несомненно, получит разрушение, и еще пару добрых затрещин. Его черный клей липнет везде, это просто безнадежно, невозможно идти по этому пути с разумом, он приклеит вас при первой же возможности. Это течение в Очевидном должно действительно переживаться во плоти, должны быть открыты эти тысячи маленьких дверей в каждую минуту, на каждом шагу и повсюду -- даже не открыты: пройдены как дуновение ветерка, повторяя Мантру... и с некоторым желанием солнечной Истины или зову Истины повсюду. Что Мать называет ИСКРЕННОСТЬЮ. И она так чудесно это определила. Вот что я называю искренностью: быть способным ежеминутно ловить себя, как только становишься частью старой глупости. Старая глупость привычки бурлящего разума, накликающего свои маленькие бедствия, свои маленькие грехи, свои маленькие "нет" и "да", свои маленькие скрипы, свою старую ненасытность подобно наказанному ребенку, помещенному в клетку и пытающему поглотить весь космос через прутья этой клетки. Все это должно быть проветрено; проходишь через это и ходишь с ним и переносишь повсюду -- это "неизбежно" -но есть некий способ течь во всем этом, в то же время "держа уши востро"... чтобы не быть одураченным, проходя через все это.

Даже через болезнь -- даже через смерть, как узнает Мать. Тело также учит урок заболевания, - сказала она. Это очень, очень забавно. Разница между вещью, как она есть, каким бы расстройством она ни была, и старой привычкой видеть и воспринимать ее -- обычной привычкой, которую мы называем болезнью, "я болен". Это очень забавно. Если ты будешь оставаться действительно спокойным, то всегда, всегда возникает маленький свет -- теплый маленький свет, очень яркий и чудесным образом спокойный, где-то позади. Как бы говоря: тебе нужно только пожелать этого. Тогда клетки паникуют: "Что ты имеешь ввиду, что значит пожелать? Как я могу это пожелать, это же БОЛЕЗНЬ" -- полная комедия. Это "болезнь". Затем нечто, некая глобальная мудрость, говорит: успокойся, успокойся... не оставайся привязанным к своей болезни! И они соглашаются -- "соглашаются", как дети, которые получили нагоняй: хорошо, хорошо, мы попробуем. Они пытаются -- мгновенно возвращается маленький свет: тебе нужно лишь пожелать его. И раз или дважды, в той или иной вещи, в ТОЙ ТОЧКЕ, они согласны -- в следующую минуту все кончено! Нет больше болезни. Да не через минуту, через секунду -- кончено. Затем клетки припоминают: но как это произошло? У меня болело здесь... Хоп, все вернулось! И постоянно разыгрывается одна и та же комедия. Поэтому, если они действительно извлекли урок... О, они учатся все время, все время. Все, все происходящее всегда является уроком, всегда. Всегда, всегда: все раздоры, все трудности, все так называемые болезни, все расстройства, все приходит для того, чтобы дать тебе урок -- раз уж урок дан, с этим покончено. Но мы столь медлительны и неуклюжи, нам требуется так много времени, чтобы ОСОЗНАТЬ, что это урок, что он продолжается и продолжается... Тело начинает извлекать свой урок. И так, вместо эгоистического ответа: "О, нет! Я не хочу этого, я нисколько этого не хочу! Я 'выше' этой слабости или этого расстройства," [и Мать засмеялась] оно позволяет этому прийти, принимает его и видит, каково решение. Другими словами, вместо старой привычки: отвержения жизни, отвержения трудности и расстройства и бегства в Нирвану, это принятие всего -- и Победа.

Полное принятие, чтобы найти настоящий механизм каждой вещи, найти то, что за дверью. Другое лицо вещи, чем она действительно является, без искажения разума, без искажения чувств и реакций, искажения "заболевания" и смерти и всего. Сеть. И Мать добавила: Жизнь находится на грани того, чтобы стать чудом -- но мы не знаем, как жить. Нам нужно больше учиться. Когда мы научимся, это действительно будет нечто. И затем, по мере того, как принятие становится совершенным, по мере того, как перестаешь приклеивать "да" и "нет" ко всем вещам, обстоятельствам и находкам, тогда начинаешь плыть в "вещи", в другой вещи, в Очевидном, и открываешь чудесную организацию: Все приходит для того, чтобы ты сделал по возможности более быстрый прогресс, все: препятствия, противоречия, непонимания, бесполезные преследования, все, все, все, чтобы ты сделал прогресс. Это значит, заставить тебя коснуться одной точки, другой точки, затем еще одной, и заставить тебя прогрессировать как можно быстрее. Если ты как-то не заинтересован в этой Материи, то как она изменится?

И все эти двери открываются налево, направо, на каждом шагу и в каждую минуту, в каждом жесте, в каждой глупости, впускают воздух в существо, в повседневную жизнь -- и даже в тело. Все начинает становиться пористым.

Не понимая этого, мы подошли к Великой Двери: физической универсализации.

Мы стали широкими, как по волшебству.

Маленькое мерцание мерцает повсюду.

XIV. МЕХАНИЗМ ЗАРАЖЕНИЯ

Свечение клеток

Примечательно то, что чтобы переоткрыть чистое функционирование маленькой клетки, нужно идти к краю вселенной, и переоткрыв маленькую клетку такой, как она есть, мы можем в ней действовать так, как если бы мы воздействовали на всю остальную вселенную и жили бы повсюду во вселенной. Чистая маленькая клеточная точка, как она есть, не только содержит все непостижимым образом -- гигантская точка, сказал Шри Ауробиндо -- но что еще более непостижимо, эта точка не расширяется неимоверно, чтобы поглотить или охватить все в своем сознании - нет: эта точка находится везде, мгновенно; это не внезапная сумма миллиардов точек, это каждая из миллиардов точек, столь же "своя", как она сама. И как нам понять это? Несомненно, это нужно не понять, а пережить. В любом случае, материалистические ученые поступят правильно, отметив этот факт. Несомненно, Эйнштейн очень хорошо понял бы "математическую формулу" Шри Ауробиндо и запинающиеся не-формулы Матери, когда она наталкивалась на вещи в своем непостижимом лесу, который вел все кругами и кругами... возможно, просто вокруг одной и той же точки. Однажды -- позднее -- по запросу одного профессора, я спросил Мать: "Но как бы там ни было, на что похожа настоящая, чистая клетка, как она работает, какова в ней связь?" Мать начала отвечать мне своим мягким и тихим голосом, теми капельками слов, которые казались приходящими издалека, далекого-далека, прерываемыми вспышками света и остающимися как-то погруженными в молчание снега, а затем внезапно конденсирующимися подобно неким чистым маленьким жемчужным капелькам на листе лотоса: они сияли, это были больше не слова, а некая вибрация, содержащая весь смысл, полный и очевидный -- это невозможно передать с помощью бумаги и чернил... Клетки, - сказала она, имеют внутреннее строение или структуру, соответствующую структуре вселенной. Так что связь устанавливается между идентичными внутренними и внешними состояниями, подразумевая, что клетка в своей внутренней структуре воспринимает вибрацию соответствующего состояния всеобщей структуры. Затем она закрыла свои глаза (но она почти всегда говорила с закрытыми глазами, как будто бы из далеко-далека и в то же время с таким присутствием, что вы как бы чувствовали все в своем теле): Некто -- не знаю, кто -- только что показал мне... Была большая рука человека, и в ней было... не яйцо, но он сказал мне, что это был образ клетки. Это был некий объект, который казался мне таким вот большим [около трех дюймов], прозрачным и живым -- он жил. И он показал мне различные внутренние составляющие клетки и их связь с центром. И абсолютно точное видение, столь точное, что я была поражена, я просто выдохнула "О!"... Объект был странной формы, не совсем как яйцо, а уже на с одного конца и... не знаю, как описать это. Объект был светлым и удерживался двумя пальцами, вот так. И он показал мне его различные свечения. Периферия была наиболее темной [и мы гадаем, не является ли эта темнота на самом деле началом сети, одеянием клетки, темной оболочкой физического разума], и чем глубже ты погружался в объект, тем более светлым он становился, а центр был абсолютно светлым, ярким, то есть ИЗЛУЧАЮЩИМ. И были различные цвета, не очень выраженные, но явно разные. Одни области были немного голубоватыми, другие... Всевозможные вещи, объект был очень сложным, с различными свечениями. И СВЯЗЬ УСТАНАВЛИВАЛАСЬ ОТ СВЕТА К СВЕТУ.