Введение в когнитивную лингвистику - Валентина Маслова

При таком понимании данного концепта становится ясно, что объект, стоящий за данным словом, не существует в эмпирическом опыте как некая реальность, он многомерен и допускает целый ряд интерпретаций. В этом сложность его исследования, чем и объясняется появление в последнее время ряда фундаментальных работ, посвященных судьбе [Вежбицкая, 1994; Понятие судьбы…, 1993; Чернейко и Долинский, 1996 и др.].

Для описания данного концепта Л.О. Чернейко и В.А. Долинский вводят понятие гештальта абстрактного имени. Гештальт – это своего рода маска, которую надевает абстрактное имя. Выявление гештальтов они считают важнейшим в установлении и описании данного концепта. Под гештальтом они понимают представления носителей языка, скрытые в имени и раскрывающиеся в его сочетаемости, в обнаружении «образов содержания знака» (по Н.Д. Арутюновой). Выделены следующие гештальты, которые позволяют видеть одно явление сквозь призму другого, более понятного. Абстрактная сущность, невидимый идеальный конструкт судьба принимает лики видимого, материального, отождествляясь с ним:

1) судьба – это личность, причем гораздо более сильная, чем человек, отсюда старушка-судьба, злая старуха (в стихотворении Ф. Сологуба «Судьба»), гневитиь судьбу, поставить крест на своей судьбе, перст судьбы, волею судеб, ирония судьбы;

2) судьба-игрок – игра судьбы;

3) судьба – это текст, книга, отсюда выражения прочитать свою судьбу; судьба – это книга, которую не всем дано прочитать;

4) судьба – это нить, отсюда Их судьбы, переплелись, спутались;

5) судьба – дорога, отсюда ухабы судьбы, повороты судьбы;

6) судьба – хозяйка и антонимичный гештальт судьба – раба: раб судьбы; господин своей судьбы; он служит у Ее Величества Судьбы; судьбой навязана роль;

7) судьба – животное: взять за рога судьбу; судьба – собака: кого оближет, а кого укусит.

Думается, что назвать все гештальты, свойственные языковому сознанию в целом, – задача невыполнимая, но в некотором замкнутом массиве культурно значимых текстов их можно установить. Например, в поэзии И. Бродского судьба – преступник: Кладя предел покушеньям судьбы на беззащитность тел…; И судьба нарушителем пятится прочь; судьба – стенографистка: Муза объясняет, судьбе то, что надиктовала; судьба – игра: Я всегда твердил, что судьба – игра. Но запишем судьбе очко. Кроме того, у И. Бродского есть аналитические описания судьбы: И географии примесь к времени есть судьба.

Итак, в концепте «судьба» соединены две ключевые идеи русской культуры: идея непредсказуемости будущего и неконтролируемости происходящих с человеком событий. Эти идеи сменяют друг друга, когда мы говорим: решается судьба, но пока она еще не решена, человек может изменить свою судьбу, а если уже решена и не случилось желанного, то покориться ей, сказав: значит, не судьба.

Кроме судьбы, в русском языковом сознании присутствуют также сходные сущности – доля, недоля, рок, участь, удел, жребий, фатум, история.

В словаре В.И. Даля судьба и рок противопоставлены друг другу: судьба – тот, что выносит приговор, преследует, а рок – палач, он ничего не решает, а только механически исполняет и потому он неотвратим: Без року смерти не будет (Даль); Роковые деньги, роковые поступки.

В русской сказке недоля пьянствует вместе с мужиком, т. е. она – как бы двойник человека. Потом она показывает мужику яму с золотом, потом в эту яму он заманивает горе и заваливает его камнем. А это значит, что доля – отличное от человека существо, которое ему лишь принадлежит, ее действия отличаются от человеческих и в то же время похожи на них. Часто доля живет с человеком в гармонии: она радуется и печалится вместе с ним. Здесь доля – двойник человека. А.А. Потебня говорит, что доля – это душа в народном представлении [Потебня, 2000: 374].

Итак, в языковом сознании русского судьба есть, она вполне реальна и человек может почувствовать ее свойства, проявления, а затем представить их через глубинные стуруктуры сознания – гештальты.

ДУША. Это сложная субстанция и сложный концепт. Природа, по представлениям древних, тоже имела душу, хотя и не столь качественную, как человек. Аристотель, например, даже звезды считал одушевленными, а Платон делил душу на «разумную» (человеческую) и «чувственную» (животную). Главное отличие человека, созданного по образу и подобию Божьему, от всего природного – наличие у него нематериальной божественной души. По выражению К. Юнга, «сложность души росла пропорционально потере одухотворенности природы» [Юнг, 1991: 115].

Еще с античных времен душа понималась то как огонь (Демокрит), то как воздух (Анаксимен), то как смешение всех четырех элементов (Эмпедокл). Эти представления до сих пор сохранились в языке (душа горит, душа воспарила, душа воспламенилась).

Вместилищем души у разных народов считаются различные органы: диафрагма, сердце, почки, глаза и даже пятки (ср. русский фразеологизм душа в пятки ушла). Первобытные народы считали связь души и тела настолько тесной, что, если обезобразить мертвое тело, обезобразится и его душа; поэтому они оберегают труп или намеренно уродуют убитого врага [Тайлор, 1989: 30].

Славяне признавали в человеческой душе проявление той творческой силы, без которой невозможна жизнь на земле: «Душа – собственно частица, искра небесного огня, которая и сообщает очам блеск, крови жар и всему телу внутреннюю теплоту» (Словарь…, 1995). С этими представлениями связаны метафоры душа светится, душа горит, душа пылает, жар души, чуть душа теплится, искры души, душа оттаяла, а также антонимичные по значению выражения душа как лед, ад кромешный в душе и др. С этой мифологемой тесно связано представление о душе как о переходном состоянии огня (Гераклит).

Душа – alter ego человека, его внутреннее «я»: низкая душонка, высокая душа, мелкая душа, нежная душа, чуткая душа, благородная душа, грешная душа, верная душа, окаянная душа, праздная душа [Никитина, 1993: 126]. Душа (как и человек) смертна: отдать Богу душу, она может уставать – усталость души, болеть – душа болит и под.

С точки зрения этики душа является носителем некоего этического идеала [Апресян, 1995]: чистая душа, запачкать душу; Хоть мошна пуста, да душа чиста (поговорка) и т. д.

С религиозной точки зрения душа связывает человека с высшим духовным началом, тем самым повышается ценность души, приобретают особую значимость сознательные усилия человека, направленные на самосовершенствование: спасать душу, душа бессмертна, с Богом в душе и т. д. Душа сохраняет себя во время всего жизненного пути человека, но не разрушается и с его смертью, поэтому душа живая (это устойчивое в религиозном дискурсе выражение).

Душа – это вместилище, отсюда – душа пустая, душа полна чем-либо и под.

О.М. Фрейденберг отмечала, что «душа» могла метафорически выражаться в виде двойника доли, судьбы, а каждая из этих метафор, в свою очередь, дублировалась другими метафорами [Фрейденберг, 1978: 38]. А.Н. Афанасьев и А.А. Потебня еще ранее показали, что доля в русском фольклоре – огонь и двойник человека: ее топят, бросают в воду, сжигают, вешают и т. д. В реальной речевой деятельности мы как раз и наблюдаем это переплетение, сцепление, взаимодействие метафор.

Представление о душе как о дыхании, воздухе, паре, ветре, птице, бабочке присущи разным народам, в том числе славянам: душа отлетела, вдохнуть душу, душа вон, душа улетает, прилетает. Даже этимологически душа тесно связана с ветром: душа – дыхнуть – дух – дуть – дуновение – воздух [Афанасьв, 1996: 297]. В славянских сказках часто говорится про рубашки из перьев, лебединые крылья у девушек. Известен платоновский миф: душа стремится к нездешней небесной родине, у нее растут крылья. По Платону, душа, павшая на землю и покинувшая небо, 10 тысяч лет живет на земле, пока не окрылится. По языческим представлениям славян, если человек жил праведно, то душа превращается в голубя, а если в грехе, то в черного ворона, иногда в грустную кукушку. С мифологемой «душа = птица» связан у славян обычай оставлять на Пасху, Радоницу на могилах крашеные яйца для птиц.

Душа локализована, отсюда фразеологизм душа не на месте; душа – твердый предмет – царапает душу; поверхность, похожая на землю – камень лег на душу, след в душе; душа как книга – читать в душе, душа – отхожее место – нагадить в душу, гниль души; душа как хлеб, поэтому она черствеет – черств душой; душа как цветок – цвет души, цвести душой; душа – музыкальный инструмент – струны души и др.