Операция «Пилот» - Ирина Владимировна Дегтярева

подался вперед, так что от его могучей груди чуть сдвинулся столик. — Я сам видел у него документы на столе. Зачем ему списки оружия, количество и… приблизительные цены на каждый ствол, гранату и так далее? NLAW, Javelin тоже. Цены и в долларах, и в биткоинах. Следов нет от перемещений криптовалюты. Либо налом, если партия не слишком большая. Чемоданами приносят. Но это если наши местные вооружаются и покупают. Всё продается, и все продаются.

— И все-таки не верится, что главный посвящает Тарасова в свои делишки. Не замечал, что он вообще к нему питает какой-то интерес. Видит только тех, кто поможет ему продвинуться, скажем, на должность министра обороны. Спит и видит головокружительную карьеру.

— Если он усиленно заколачивает бабло, то цель у него не карьера, он готовит себе безбедную жизнь, когда Украина закончится, когда мы все тут закончимся. — Руслан глядел хмуро прямо перед собой, так выглядят сильно пьяные люди. Хотя Игорь сомневался, что друга могло так развезти с одной бутылки. Но Руслан не собирался ограничиваться одной бутылкой и заказал еще.

— А ты хочешь поучаствовать в дележке оружейного пирога? — засмеялся Игорь, откручивая крышку на бутылке. — Я пас. Во-первых, нас с тобой не пригласят к раздаче пряников, слишком мелкие мы букашки, во-вторых, если бы пригласили, то в случае чего крайними и сделают, и в-третьих, не хочу набирать грехов перед вторым пришествием.

— Вторым пришествием? — заинтересовался Руслан, улыбаясь.

— Понимай как хочешь. — Игорь пожал плечами. — Второе пришествие в истинном смысле. Или второе пришествие российских войск, а первое было уже в сороковые. Отвечать нам придется по любому, как в Судный день.

— Ты слишком мрачно настроен. Но, с другой стороны, извини, у тебя сейчас развязаны руки. Сможешь в любой момент уехать. А у меня семья. Целый обоз.

— А ты думаешь, я захочу куда-то уезжать? — Игорь опустил голову. Он выглядел подавленным. — Родители-то на Украине.

После кафе Игорь все-таки решил показаться на Рыбальском, хотя ему дали несколько дней отпуска по семейным обстоятельствам, пока родителей собирал и провожал.

На самом деле Кабир еще не уехал, хоть и в самом деле собирался в Болгарию. И для связи с боевиками из подполья, и по причине незаживающей старой раны на плече.

С работы Игорь сразу же направился к нему на конспиративную квартиру. Едва зашел, закашлялся — так было накурено в единственной комнате. Стоявшая в нише тахта, аккуратно, по-военному, застелена, а по центру круглый стол.

Игорь гадал, чем занят Кабир во время вынужденного сидения в квартире. Сам рекомендовал ему лишний раз не выходить. И только замечал, приезжая сюда в очередной раз, исписанные по-арабски листки, разбросанные по столешнице кухонного стола, стоящего под висящим на кронштейне постоянно работающим телевизором. Кабир внимательно отсматривал все каналы, явно не от нечего делать, а выуживая крупицы правдивых оговорок в потоке дребедени, вытекавшей из телестудий с Оранжерейной. Он к тому же сидел еще и в украинском интернете. Не мемуары же пишет.

По-видимому, и цензура работала плохо, и пропаганда слабо, потому что количество исписанных арабской вязью листков росло. Первый раз увидев эти записи, Игорь машинально хотел было подсказать своим коллегам из СБУ вести работу на телевидении повнимательней, но, спохватившись, только мысленно похвалил хваткого российского контрразведчика. На ходу подметки режет.

Новость о Тарасове «араба» то ли не впечатлила, то ли не удивила. Со слов Игоря, он уже знал личный состав их отдела в ГУР, понимал, кто такой Тарасов. Игорь решил, что Кабира сбили с толку его лестные отзывы о начальнике, на первый взгляд, не состыковывающиеся с нынешним сообщением об участии шефа в черной торговле западным оружием.

Но Кабира вряд ли что-то могло сбить с панталыку. Он уже размышлял, как найти подходы к Тарасову.

— Он женат? Дети? Интересы? Любовница? — Кабир огорошил Игоря чередой вопросов. — Я не хочу тебя задействовать в этой работе. Это нерационально. А вот как к нему подойти, ты наверняка сможешь подсказать. Но так, чтобы не навести на твой след. Если сам не можешь, то наверняка знаешь его близких друзей.

— Не думаю, что у вас как-то иначе… Разве ты много знаешь про своих сослуживцев, их личную жизнь, тем более про любовниц и тому подобное, так сказать, про теневую сторону их жизни? Все таятся друг от друга.

— Как ни таятся, но все всё знают. Не лукавь, — поморщился Кабир. — Наверняка где-то что-то слышал. Слил же тебе Руслан информацию про прейскурант на столе Тарасова. И тебе теперь придется вспоминать детали, самые мельчайшие, вашего с ним общения. Где он живет, хотя бы приблизительно, дача, квартиры, где бывает — нужно припомнить все. Если и будешь расспрашивать о нем, то надо сделать это очень деликатно, ненавязчиво. Я уеду ненадолго в Болгарию, а когда вернусь, хочу, чтобы ты подготовил досье о нем.

— Ты ведь сам не попытаешься раскрутить его? — осторожно поинтересовался Игорь. — Тарасов — человек не с одним дном. Кажущийся простоватым, он на самом деле хитрый, умный, изворотливый, поэтому до сих пор на плаву, поэтому не старается вылезать со своей должности, хотя вроде бы засиделся. Стагнирует уже лет пять, а мог бы шагнуть на новый пост. Воздерживается, не высовывается, чтобы голову не отсекли. Наша с тобой связка, как у скалолазов. Сорвешься ты со скалы под названием «Тарасов» и меня за собой утянешь. Мне теперь, когда мои родственники в безопасности, нет резона слишком уж геройствовать. Я рассчитываю с ними воссоединиться через какое-то время. — Он с надеждой посмотрел Кабиру в глаза.

— Если Тарасов зарабатывает деньги на продаже оружия, ничто человеческое ему не чуждо. И патриотизм в нем жив до тех пор, пока он занимает должность в ГУР и необходимо поддерживать статус истового патриота, и до тех пор, пока «не вмерла Украина». Очень скоро она прикажет долго жить, и ему понадобятся пути отхода, как гитлеровцам, которые бегали в Швейцарию на сепаратные переговоры с американцами.

…Инопланетной тарелкой светились окна павильона входа в метро «Крещатик». Игорь шел к дому, чувствуя, что, мягко говоря, перепил. Добавил еще по чуть-чуть с Кабиром. Голова кружилась, огни вечернего города расплывались в радужные пятна. «Как на Новый год», — думал он, испытывая легкость, небывалую за последние месяцы, даже за последние годы.

Бодрила мысль, что вот сейчас родители уже наверняка прилетели в Москву из Стамбула. По хорошо сделанным документам на новые имена, полученным от Кабира, они после переезда под Ровно успешно уехали в Польшу. Надежные паспорта, к тому же очень солидная взятка пограничникам. Из Кракова перелетели