Против Кремля. Берии на вас нет! - Сергей Кремлёв

Наконец, ещё одно.

Михаил Полторанин в своей книге, имея в виду генерала Рохлина, написал:

«У генерала не было этих мыслей (терроризм um. п. — С.К.). Он опирался на признанное ООН право любого народа восставать против тиранической системы.

Если хунта, узурпировавшая власть, перекрыла все демократические пути к смене режима, у нации (Нации или народа? Тут ведь есть различия. — С.К.) не остаётся иного выбора, кроме как массовыми выступлениями, акциями неповиновения, всеобщими стачками прогнать поработителей».

Это сказал не я, а бывший верный ельцинец Полторанин. Я лишь кое-что уточню. Насчёт признанного ООН права любого народа восставать против тиранической системы сказано верно и уместно — правовую базу для активных действий народа (и армии!) этот тезис действительно обеспечивает. Но это всё звучит красиво в декларациях, а в реальности народ может легко нарваться на провокацию.

Ранее я уже говорил, что революционную ситуацию создают, как правило, не сами «низы», а рвущиеся к власти «верхи», и создают они её в собственных интересах, а не в интересах народа. Это народу (не нации) надо понять крепко — чтобы не поддаваться на провокации. Ведь массовые выступления, акции неповиновения, всеобщие стачки и т. п. сами по себе не возникают. И если их будут организовывать Полторанины всех сортов, то проку от этого народу не будет. Прок будет Полтораниным.

А народу это надо?

Поэтому народу надо быть бдительным!

Или вот — Геннадий Зюганов. Долгое время он заявлял, что Россия-де исчерпала лимит на революции, а сегодня грозит Кремлю революцией. Это тоже нехороший симптом! Если в России будет создан настоящий политический авангард масс (пока его нет!), а им может быть лишь настоящая (не зюгановская) Коммунистическая партия, то она сумеет организовать политический процесс так, что замена кремлёвского режима новой Советской властью сможет произойти без насилия и легально — без революции.

Конечно, Зюганов, так или иначе, способен лишь болтать о революции, но, повторю ещё раз, в современной ситуации в России нет объективной нужды задумываться о насильственном свержении существующего строя! Режим уже достаточно прогнил, чтобы при определённых условиях быстро рухнуть самостоятельно или быть заменённым конституционным путём.

Иное дело, что режим может предпринять антиконституционные (как в октябре 1993 года) действия по насильственному, против воли народа, сохранению существующего строя.

И вот уж тут ситуацию — в том числе для армии — может определять Декларация ООН. При этом надо знать и помнить, что пункт 4 статьи 15 главы 1 действующей буржуазной Конституции РФ отдаёт принципам и нормам международного права приоритет перед внутренними законами РФ.

Вот о такой — острой — гипотетической ситуации и о своём выборе в ней армии надо бы подумать заранее.

А?

Глава 10. Пару слов — о русском вожде и еще кое о чем

Тема о русских вождях и о будущем русском вожде заслуживает книги, но пока что ограничимся одной главой.

Если к власти в обществе приходят люди дела, то они даже в условиях буржуазного общества умеют быстро добиться пусть малого, но улучшения, а не ухудшения ситуации. Вот что писал, например, о Наполеоне академик Евгений Тарле:

«30-летний генерал, до сих пор никогда ничем не занимавшийся, кроме войны. оказался… властителем одной из величайших европейских держав, которую он вовсе не знал в тот момент, да и не имел еще времени узнать… Перед ним были горы старорежимных обломков и масса новых. очень много начатого и неоконченного, начатого и брошенного, начатого и взятого назад; всё было как бы в хаосе и брожении.

С любопытством и не без иронии испытанные в делах политические деятели ждали, как выйдет из этих сложнейших, запутаннейших, опаснейших обстоятельств молодой корсиканец.

Бонапарт начал с организации новой власти. Правильно сказал о Наполеоне поэт Гёте: для Наполеона власть была то же самое, что музыкальный инструмент для великого артиста. Он немедленно пустил в ход этот инструмент, едва только успел завладеть им. Он прежде всего своей задачей поставил прекращение гражданской войны. и тесно связанное с этим истребление сильно развившегося бандитизма на юге и на севере. Разбойничьи шайки. приобрели характер огромного социального бедствия. Развал и беспорядок в полицейском аппарате к концу правления Директории делали эти шайки почти неуязвимыми и подвиги их безнаказанными. Первый консул прежде всего решил покончить с ними. Расправился он с разбоем в какие-нибудь полгода, но главные шайки были сломлены уже в первые месяцы его правления.

Он переходил от одного неотложного дела к другому: от разбойников к Вандее, от Вандеи к финансам, а денег в казначействе (настоящих, металлических денег) не оказалось вовсе — хозяйничанье Директории привело к полному безденежью казны… Тяжёлую руку нового властителя. спекулянты и казнокрады почувствовали очень скоро».

Наполеон не был вождём масс, но всё же был человеком дела и на людей опереться умел! И уже это, как видим, значило для Франции немало.

Приведённый выше отрывок можно было бы предложить как «информацию к размышлению» руководящим кремлёвским чинам, но вряд ли бы это возымело какой-либо положительный эффект — ведь они не люди дела, и даже — не люди слова.

А вот для будущих руководителей новой России будет полезным осмысление методов руководства и управления не только Ленина и Сталина (это — само собой!), но также — методов выдающихся менеджеров капитализма Генри Форда и Людвига Эрхарда, опыта ряда крупных буржуазных реформаторов — того же Наполеона, Бисмарка, Франклина Делано Рузвельта, де Голля.

Не мешает новой России вспомнить и русского умницу — царя Петра. В XX веке кое-кто называл его «большевиком на троне», злобно пытаясь подчеркнуть этим жёсткость политики Петра, а фактически — дополнительно высветив этим сравнением величие и историческую необходимость Петра для России. Пётр ведь действовал не только, да и не столько дубинкой, сколько умом и был силён не только потому, что держал в руке скипетр, но прежде всего потому, что руководил хорошо подобранной «командой» «птенцов гнезда Петрова». Да и жил

Пётр не для себя, а для Отечества, Петру вручённого.

А при этом умел и ежа в штаны соратников запустить — едким и точным словом. Чего стоит один его знаменитый Указ, который и в советское время умные люди не считали лишним держать на видном месте в служебном кабинете:

«Указую господам сенаторам речь держать в присутствии не по написанному, а токмо своими словами, дабы дурь каждого всякому ясно видна была».

Сегодня, впрочем, дурь «властителей» проявляется прежде всего в их делах.

Но и в речах — тоже.

Нет, для новой политики в новой стране нужны новыелюди. И они в стране есть, но пока что они не имеют нужной поддержки, соответствующей их общественному и государственному потенциалу.

Ясно, что высший руководящий слой «кремлёвско»-«сколковского» «государства» непригоден для целей компетентного управления обществом и государством. В составе руководства Администрации Президента РФ, правительства, Федерального Собрания РФ, регионального руководства фактически нет ни одной яркой, значительной и созидательной фигуры. Исключения лишь подтверждают правило.

Но всё это всё же — лица, занимающие высшее государственное положение, и с этим нельзя не считаться даже самым потенциально ярким и спасительным для России возможным социальным реформаторам. Бездари ведь пока что в Кремле, а умницы чаще всего всё еще далеко от Москвы, а от Кремля — тем более.

Нынешней «Кремлёвской рати» надо уходить, но как? Смена её выборным путём в результате массового прозрения народа возможна, однако процесс прозрения может затянуться, а историческое время не ждёт. Поэтому надо искать и другие пути для смены.

Но как найти тех новых компетентных людей, которые в стране есть пока что в достатке, но которые стране неизвестны?

Что делать? Как найти выход?

Не очень конкретизируя пока свои мысли на сей счёт, скажу лишь, что для всех — для чиновников в Кремле, для зюгановцев, для «новых русских» и т. д., а также — не забудем — для народов России, СССР и мира был бы полезен, пожалуй, вариант широкого социального компромисса.

Худой мир лучше доброй ссоры, и это хорошо понимал даже такой бескомпромиссный человек, как Ленин, который, тем не менее, подчёркивал, что можно идти даже на очень широкий компромисс, важно — во имя чего. Если конечная цель — политическая власть трудящихся и для трудящихся, то компромисс вполне допустим, если он возможен.

Речь здесь — о возможном компромиссе между теми, кто имеет способности к управлению, но пока не имеет возможностей, и теми, кто имеет возможности управлять и управляет, но ярко доказал, что не имеет к тому способностей. Цель и задача компромисса — плавный переход управления из одних рук — бездарных капитализаторских, в другие — талантливые социалистические, без серьёзных социальных потрясений и т. д.