Стратегия. Экспансия - Вадим Денисов

– Понял тебя. Главный меня дернул, сорок минут пошли.

– Понял, засомневался?

– Так точно, советуй давай.

– Типа радиоконференции? Хех.

– Гришку достать не могу. Мне не смешно, Главный ждет.

– Что там вкинули?

– Без пятерки полста одну и две десятых тонны огурцов…

– Мать его… и второй есть?

– Есть. Две «Дашки» и двадцать четыре ППШ.

– Охренеть… И что делать?

– Серый, на, я тебя спрашиваю! Советуемся. Пауза, минута, мнение. Как понял, прием.

– Понял, СК.

Не выпуская из рук рации, я повернулся к Монголу:

– Слышал? Что скажешь? Давай про второй вариант.

– ППШ как «штурмовухи» хороши будут. На зачистках. В поселках нужны, а казачкам постольку поскольку. Добрый вариант. Ну а «дашкам» всегда место найдется.

– А первый?

– Вторая «сорокапятка» – это почти готовый «шушпанцер» высшего, по нашим меркам, уровня, можно почти тупо ехать по дороге, гасить аналоги, на Аддис-Абебу или в Нью-Дели. Если ставить на понтон, то вся Волга наша. Первый вариант – стратегия, второй – лишь тактика.

Монгол, как обычно, короток и точен.

Пш-шш…

– «Черная Меза» – «Демону».

– На связи.

– Вариант один. Танк, речной монитор, контроль пространств. Как понял?

– Принял, Серега, принял… Давай, СК.

До самого конца поездки мы так и не знали, какой вариант выбран окончательным и что упало на блестящую черную плиту.

Они выбрали первый.

Теперь Дугин вместе с Гансом Грубером, новым начальником цеха металлообработки, его братом Ульманом и Гонтой вечерами подолгу сидят у главного инженера, выписывая кохиноровскими карандашами и фломастерами чудовищного вида эскизы Непобедимой Аццкой Машины.

Шериф закончил свои дела, «потеряшки» подписались под протоколами – первый автограф в этом мире. Следующий этап – карантин и медосмотры, потом комендант Лагутина их поставит на учет в бухгалтерии, где они заполнят еще одну форму, разместит в гостинице. Раньше там мест не было, многие жили в замке. Но народ разъехался по поселкам, после чего Зенгер с боями и стрельбами попыталась забрать огромное здание под роддом и детское отделение. Это была славная битва, Климова тут же включилась, потом опомнилась Лагутина, и после долгих баталий здание стало почти «соломоновым» – большая часть отошла к медикам, небольшое помещение отдали образованию, остаток в четыре комнаты – под гостиницу «потеряшек», расположенную впритык к ясельному отделению детсада. Тут такой феномен. Если в старом мире детский крик зачастую являлся раздражителем, то здесь, в новой среде, вопли малышей воспринимаются как самое желанное успокоительное. Интересно.

Последняя подпись – у Сотникова, после личного собеседования. И эта подпись в заявлении о предоставлении гражданства будет третьей, после которой «потеряшки» превратятся в граждан анклава Россия.

Вместе с этими новичками граждан станет 474 человека.

– Довезти вас до замка? – спросил я, открывая дверь пикапа.

– Чего тут, сами дойдем, пусть люди пройдутся, с территорией познакомятся, – ответил Уксусников, закрывая на замок бывшее помещение авиадиспетчерской, а ныне околоточную. – В башню вечером идешь? Все куплено.

– Ты че? Обязательно! Только кофейку попью, да с человеком встретиться надо.

Ну и ладно, раз вы пешком, я поехал.

Сначала думал поужинать – в столовой замка все горячее, – но аппетит пока не мучает, а вот кофейку можно и нужно. Поэтому направился в «Гавану». Если проснется желудок, заскочу в таверну, деньги мне тратить особенно некуда, а сталкеров не обижают, да и ништяк нами всегда находится самым странным образом… Мы недавно вообще решили периодически сбрасываться и помогать старикам. Их поддерживают, конечно, во всем, но в «Гавану», например, не заглянешь. Кастет этим занимается.

В таверне кухня-а-а… – пальчики оближешь! А как играет по вечерам Вук на своей скрипочке – ну как тут не зайти. Правда, у меня еще семь талонов осталось, надо бы их проесть, от греха. Питание в столовой до сих пор бесплатное, для всех желающих. Приходи в конце месяца, заполняй бланк, получай талоны в запрошенном количестве. Передать талон другому человеку нельзя, чтобы не превращать их в ценную бумагу. Не реализовал – выговор на первый раз. Опять? Штрафные санкции: думай, когда считаешь дни и порции. В итоге народу там много никогда не бывает, персонал частью перевели на другие работы, частью в филиал столовой, в Медовое. Именно так на общем собрании жителей была переименована бывшая Ментовка. Правда, тут же нашлись острословы, присвоившие поселку имя «Ментовое»… Сила репутации, память народная.

В «Гаване» я устроился не на веранде, как любит поступать большинство посетителей, а внутри: очень уж мне нравится экзотический интерьер. А главное, внутреннее пространство зала «Гаваны» помогает отвлечься – уж больно тут все… не из этого мира, что ли. Нельзя же всегда на средневековье смотреть, память помнит и иное, сенсоры хотят урбанистики, деталей и красок из другой эпохи. Заказал сразу два «американо» и четыре небольших заварных пирожных. Потом подумал и заказал еще четыре: не пойду в таверну! А тут и Иштван сидит по соседству, на ловца и зверь. Посидели, потрещали кое о чем.

На улице уже совсем темно, поеду в замок.

Сел я в пикап – и тут же начал тихо материться. Я, как подъехал, встал сразу за «кубелем»: кто-то из немцев к Сотникову прикатил. А теперь меня сзади подперла слишком близко прижавшаяся белая «шоха»! Осторожно отчалил, чтобы не повредить машины, развернулся на круге за Посадом и поехал в замок. Что, у нас тут скоро пробки появятся? Ну и дела.

Сегодня договорились собраться у Вотякова – до этого два раза не получилось, все в разъездах, все в делах. На нашей базе было по-холостяцки пусто: мужики разбежались по бабам, Кастет вообще на Кордоне, делать мне тут нечего. По ступенькам поднимались вместе с профессором, тот тащит какую-то особую наливочку. Чувствую, будет весело.

А в башне туса уже закручивается!

Мужики дружно хлопнули по стаканчику красного белоцерковного – и теперь слушают рассказы Гонты: они сейчас с Бероевым посменно живут в Берлине, обустраивают военную среду, Зусулке хорду гнут. И Дугин здесь, и Грубер. Сначала мы как-то насчет немца… того… хоть он и осваивается стремительно, вот такой парень. Но Сотников сказал – мол, если хотите, чтобы немцы стали в родню, так и относитесь. Поверили? Ну и верьте по полной, иначе крепко не склеится. А бдительность – так она и в своих рядах не лишняя. Разные вещи.

Смотрю, и Гоблин тут сидит, занюхивает, вопросительно глянул на него, Мишка сморщился, цыкнул зубом – мол, не покатило чет, убежал от бабы к братве. Сел я в дальний угол, к бойнице, слушаю со стаканом в руке – граненый, тот самый, спецзаказ завхоза по просьбам трудящихся масс.

– Так и что теперь в той Тортуге? – поинтересовался Дугин.

– Да ничего там нет, сначала хотели постоянный пост поставить, немцы были готовы, а потом передумали: что вообще там делать? Земля неважная, перспектив для поселения нет. Берлинский водный патруль туда ходит, проверяет, хотя на этом месте и сомалийцам делать нечего, катера замазали, утащили, моторы у тебя, Жень, избы разобрали, скоро перевезут.

– А сомалийцы проявлялись?

– Ни разу, куда-то выше ушли, так что рейд зреет. А так – тишина благостная.

– А как Корнеев? Много ему осталось?

– О! Точно! Хорошо, что напомнил… Корнеев доваривает транец… Юр, может, еще по одной? Не? Женя, Корнеев тебя просил, чтобы ты на послезавтра кран забил, ему нужно моторы ставить. И Ганса просил подъехать.

– А сам не может через диспетчерскую? Что за партизанщина!

– Ну это вы сами, меня меж собой не ставьте.

Корнеев оказался хитрее всех. Присобачил на «Нерпу» нижний горизонтальный транец, как на крутых яхтах, и теперь будет ставить на него два четырехтактных «мерка», каждый по мощности больше его паровой машины. И получит в пользование пароход с тремя двигателями – хоть на бензине, хоть на дровах, – в кругосветку можно, тем более что корпус судна рассчитан на плавание во льдах.

– А с хищниками закончили?

– Зачистили, но только поблизости. Семь мишек в непосредственной близости, места там дремучие, скажи же, Гоб!

– Хватает в тех лесах отморозков, – философски молвил Сомов.

В помещение зашел Сотников, тихо поздоровался со всеми, сел в «свое» кресло, плетеное – его никто не занимает. Принял стаканчик, отпил половину, взял сигарету.

– В диспетчерской слышал, что «локалку» рядом с Берлином нашли? – спросил профессор.

– Три. Три «локалки», все рядом, и все пустые, Зусулка все выгреб, падла.

– Не удивительно: время упущено. Конечно, там все подчистили, – прокомментировал Гольдбрейх. – И с монокластерами так же.

– Не совсем, – не согласился Гриша, – на этом берегу обнаружены всего две пустые базы. Людей увели или сами ушли. Это мало. А остальные где? Монокластеров должно быть… не знаю, ну не менее пяти, так ведь? «Потеряшек» новых так и не было. Так что нужно людей на другом берегу искать, в матерой тайге, сталкеры занимаются, три дня назад ушли в дальний, эти…