Неправильный лекарь. Том 4 - Сергей Измайлов

блюд, всё та же Лиза выкатила из другой двери, которая я ещё не видел, чтобы открывалась, две тележки с коробками. И вот тут я понял вопрос Курляндского про то, как я всё это потащу. Возникает ещё вопрос, куда всё это девать?

— Чего ты уставился, как баран на новые ворота? — хмыкнул Курляндский, когда увидел моё замешательство. — Получите, распишитесь. Где и что лежит разберёшься, на коробках написано, инструкции внутри.

— Понял, — кивнул я, не сводя взгляд с двух нагруженных тележек. И когда он успевает делать всё в таких объёмах? Наверняка есть помощники. Или опять Лиза? — Сколько я должен за это всё?

— Некогда было, — отмахнулся Курляндский, — потом посчитаю, не думаю, что ты сильно разоришься.

Закончив приятный, практически дружеский ужин, мы собрались на выход. Я вызвал такси, упомянув, что мне нужен грузчик, так как много вещей. Тележки мы с Виктором Сергеевичем дотолкали до выхода, откуда грузчик, почесав тыковку, начал таскать всё это в багажник, играя в тетрис, чтобы все уровни сложились. Хорошо хоть я догадался попросить машину побольше, а то пришлось бы ещё с коробками на коленках ехать.

Глава 19

Любезно предоставленное Курляндским добро я решил пока сложить у себя в кабинете в клинике, не домой же тащить. Часть анестетиков и мази мы с Виктором Сергеевичем решили распределить между лекарями нашей же клиники, им тоже будет в помощь. Бланки для отчётности и препараты Виктор Сергеевич взялся раздать сам, а где-то может и я поучаствую.

— Большое дело ты затеял, Саш, — сказал он, когда мы уже сидели в кабинете и разбирали содержимое коробок. — И, знаешь, мне очень приятно осознавать себя в какой-то мере причастным к этому. Так что если какие дела и движения можешь мне доверить, смело говори, я сделаю.

— Дядь Вить, вопрос доверия вообще между нами не должен никогда возникать, — улыбнулся я. — Вам я доверяю даже больше, чем себе.

— Ну ты загнул, — хохотнул дядя Витя. — Но вообще приятно. Тогда имей ввиду.

— Договорились. Будем потихоньку сбивать свою команду. Юдин тоже в деле, а ещё я хотел вас познакомить с Рябошапкиным из лечебницы «Святой Софии», хороший человек, умный, ответственный. Заберу его в ближайшее время у Демьянова и пусть только попробует что-нибудь возразить, снова награжу его тиком.

— Ивана Терентьевича я знаю немного, — сказал дядя Витя. — Но познакомиться поближе не помешает.

— Там ещё есть один молодой и очень талантливый знахарь, Сальников. У него, как и у Рябошапкина тоже есть ядро. Не совсем полноценное, но есть. Понаблюдаю ещё за ним, возможно в перспективе и его переманю в нашу компанию.

— А этого не знаю, но думаю ты сам разберёшься, — улыбнулся дядя Витя и продолжил комплектовать коробки, из которых собирался раздавать препараты лекарям. — А ещё поясни мне немного, каую компанию ты имеешь ввиду? А то я что-то похоже пропустил.

— Как это в какую? — удивился я. — Я же не собираюсь останавливаться на внедрении метода в одной только лечебнице Санкт-Петербурга, это только начало, тестовый вариант. Обухов же разрешил мне этим заняться в «Святой Софии», чтобы составить отчёт, доказывающий в действенности метода. В случае удачной защиты, мы окажемся только в самом начале пути. А дальше — больше. В идеале или найти подходящее здание, или построить, а в нём уже налаживать учебный процесс в совмещении с лечебным.

— Ох, Саня, — тяжко вздохнул Виктор Сергеевич и покачал головой.

— Что-то не так? — спросил я и завис с банками мази в руках.

— Всё так, — пробормотал дядя Витя и потряс головой, словно хотел что-то с себя стряхнуть. — Не говори ничего больше, дай прийти в себя.

Я был немного ошарашен его реакцией. Ну по крайней мере она не отрицательная, он просто офигел. Дядя Витя чисто механически продолжал разбирать лекарства, а я пока отодвинул пару коробок и туда складывал наборы для раздачи в лечебнице. Пары не хватило, взял третью. Я так увлёкся, что быстро забыл о странном завершении разговора.

Анестетик был представлен в трёх формах — спрей для обезболивания ожоговых поверхностей и раневой поверхности перед санацией, так пациентам перевязки будут даваться гораздо легче. Мазь — для нанесения на те же ожоги с целью более длительного обезболивания. Можно использовать и при кожно-воспалительных заболеваниях или солнечных ожогах. Третья форма — та, которую я ждал больше всего, инъекционная. Теперь можно будет делать первичную или вторичную хирургическую обработку ран без боли, под местной анестезией.

Закончив с сортировкой, мы отнесли коробки, предназначенные для раздачи в клинике в ординаторскую на первом этаже. Не забыл я положить всё что нужно и в шкаф в своей манипуляционной. Коробки с препаратами для лечебницы мы оставили в кабинете, а завтра отвезём по адресу. Начатый мной разговор мы больше не возобновляли.

Домой к ужину я успел, но попросил только десерт, съеденное в гостях у Курляндского ещё не успело провалиться.

— У меня для тебя приятная новость, — сказал отец, когда ужин приближался к концу. — Я нашёл, кто тебе изготовит пробную партию систем для капельниц.

— Ого, вы уже и до этого дошли? — удивилась мама. Видимо в это дело я забыл её посвятить. — А не боитесь?

— Да я уже всё знаю про Курляндского, — сказал я, неохотно ковыряя вилкой десерт. Уже просто не лезло, а я ещё хотел сегодня принять участие в семейном чаепитии. — В курсе, что это его сгубило. Поэтому сначала схожу с этим вопросом к Обухову.

— Так может тогда сначала к Обухову, а потом к Кораблёву? — спросил отец.

— К Кораблёву? — удивилась мама. — Это он обещал тебе сделать капельницы?

— А что-то не так? — решил уточнить я.

— Да я не совсем представляю, как на его заводах можно это сделать, — пожала плечами мама.

— Ну у него же не только литейные цеха, — хмыкнул отец. — Есть и мануфактуры, которые мелочёвкой занимаются. Там скорее всего и будет делать. Я твой чертёж ему передал, Саш. Но он хочет поговорить с тобой лично прежде, чем начнёт что-то делать.

— Понятно, я в принципе так и предполагал, — кивнул я. — Тогда сначала к Обухову, потом к Кораблёву.

— А что это за шум