Проклятая Мангазея - Константин Волошин

медведи. Однажды рысь напала. Отпустила, а царапины до сих пор видны на руке, й тут, — указала на висок и щеку. — Уже совсем мало заметно. Правда?

Старик присмотрелся и ответил, слукавив:

— Я вовсе ничего не вижу. Или глаза совсем сдавать начали?

Настя улыбнулась, поняв игру старика, и была ему благодарна. Её уже интересовала своя внешность. Даже понимала, что она довольно красива. А Матвей тоже заулыбался и погрозил пальцем

— Завтра после ужина приходи с отцом. Хочу поболтать с ним поближе. А то никак не собрался до сих пор после первой встречи. А интерес разбирает. Заметила, как я бодро стал говорить? То-то! Слыхал, что и остальным помощь оказываешь. То доброе дело, дочка. Молодец. Как вам живется в кибитке?

— Ой, господин! Даже слов трудно найти для благодарности! Просто здорово!

— О благодарности не думай, дочка. То я должен об том думку иметь. Вот так!

Тимофей с интересом всматривался в далёкие очертания низкого берега дельты Волги и с нетерпением думал о встрече с русскими. Их большой баркас с одной мачтой и большим косым парусом мерно покачивался на короткой волне. Чувствовала^ малая глубина. Прошла уже первая неделя плавания.

Кормщик покрикивал на рулевого, остерегая от мелей. А Тимошка вспоминал ещё недавний разговор с Матвеем. Тот поглядывал на него с пристрастием, и Тимка понимал, как старик хорошо разбирается в людях.

— Раз был отменным охотником, то будешь охранником на моём баркасе. Через неделю выходим в море. Бери лук и приспособь к себе. Постреляй. Поди, долго не занимался этим. Думаю, что к своим не сбежишь. Дочка у нас остаётся. Но пообщаться будет интересно. Я верно мыслю?

— А как же, господин, — согласно кивнул Тимофей. — Сочту за честь. Что мне делать на Руси, коль и здесь вполне привольно живу. Благодаря вашим усилиям, господин. Спасибо за доверие, и я его оправдаю. А что, могут напасть в море?

— Вполне, Тимка, — усмехнулся оживший купец. — Так что следи в оба. Таких как ты, на баркасе будет ещё пятеро. Все вооружены. Но и от вёсел вас не станут освобождать. Дело такое…

И сейчас, за два-три дня до прихода в Астрахань, Тимофей чуть с волнением наблюдал берег и ждал когда лодка войдёт в нужный проток реки. Одинокий парус в море как-то освежал унылую картину спокойного моря. Ветерок был слабым, но гребцы отдыхали перед входом в реку. Там их сила и выносливость потребуются вновь.

Ночь проводили у берега. Кормщик знал эти места и хорошо в них разбирался.

И сейчас Тимошка готовился встать на стражу. Близилась полночь, и татары могли легко достичь баркаса и ограбить.

Наконец, как и обещал кормщик, вошли в протоку и стали подниматься к Астрахани. Плыть предстояло дня два.

Астрахань предстала перед глазами довольно шумным, грязным и бестолковым городом. Много крикливых татар и всяких инородцев, торгующих мелочью. Впервые познакомился с персами, армянами и разными кочевниками. Все приходили сюда торговать, и не только морем. С Терека и Кумы наезжали татары и разные люди восточного Кавказа.

Тимофею приказано было оставаться на баркасе и сторожить его. С ним были и вооружённые охранники. А поскольку баркас стоял у причала, то порт наблюдать было легко и интересно. Всюду слышался русский говор, и Тимошка упивался звуками родной речи и русского мата. Его он успел порядочно подзабыть в тайге и среди кочевников по пути на Яик.

Денег у Тимошки не было, и купить что-либо он не мог. А так хотелось купить чего-нибудь исконно русского! Но тут не его север со своими обычаями. Тут всё не так, всё иначе. И он смирился и просто глазел, перебрасывался редкими фразами с бродившими повсюду босыми людьми в драных рубахах. То были отбросы, ищущие случайного заработка на пропой души. Жаждущей и ненасытной.

В городе простояли дней десять. Сгрузили товар, погрузили другой и отвалили на поддень. Приказчик свирепо покрикивал на кормщика, торопил с выходом в море. Что-то его беспокоило. А Тимофей ещё плохо понимал чужую речь, да и не вслушивался в его крики. Голова была забита мыслями о городке, что покидали его новые хозяева. Он подольше старался проследить купола церквей и башни старого кремля, ещё татарского.

Узнал много интересного про Русь. Как менялась власть, и как теперь всё затихло под спокойным правлением царя Михаила Фёдоровича[1]. Немощный и больной, он передал власть государства отцу, патриарху Филарету. Узнать такое оказалось очень интересно. Но куда интереснее, что удалось чуточку поговорить с одним купеческим приказчиком из Бежецка. То были уже близкие к родине места, и Тимофей до сих пор переживал услышанное.

Домой вернулись без особых приключений. Недовольства Тимошка ни у кого не вызвал. Да и проявить себя оказалось невозможным. Поход прошёл спокойно.

В посёлке он тотчас бросился в кибитку к Насте. Что-то беспокойное владело им. И не ошибся. Настя выбежала навстречу и бросилась ему в объятия. Встреча получилась трогательная и нежная. Они впервые расстались на такое длительное время и потому так бурно выражали встречу.

— Как ты тут без меня, малышка? — всё спрашивал отец, с интересом слушая и впитывая все, что Настя ему говорила. — Я постоянно думал о тебе! Не обижали?

— Самую малость, тятя. Да лишь Бабуш что-то стал приставать. А я его побаиваюсь почему-то. Смотрит на меня так странно и остро! Думала даже Матвею сказать. Да всё не решаюсь.

— А чего ему надо? — спрашивал отец, хотя отлично понимал чего. — У него уже есть две жены. Захотел третью?

— Вот и я этого боюсь, тятечка! Он на меня страх нагоняет. Ещё с первого раза, как увидела его в караване, он мне стал неприятен.

— Посмотрим, что он намерен делать. Всегда можно испросить помощи у Матвея. Как он теперь? Ты продолжаешь его подлечивать?

— Да. Он так рад, что обрёл возможность ходить и даже недавно сел на коня. Жена его так орала в страхе. Да мне показалось, что она всё делает нарочно, для людей. На самом деле только и думает о его кончине. И чтоб это, случилось побыстрее. Видит своего сыночка во главе посёлка и дела отца. Лучше расскажи, как у тебя поездка случилась! Повидал русский город? Поговорил со своими?

— В город мне запретили выйти. А так разговаривал постоянно. Даже одного человека встретил, хоть и не с настоящего севера, но близко от моих земель, разволновался даже. Много чего узнал про Русь. Интересно было!

— Матир просил тебя зайти к нему, — как-то таинственно молвила дочка.

— Что ему нужно? И чего это