Шотландская любовь - Карен Рэнни

Элизабет отогнала мысли о Фергусе Имри. Жаль, что она не подозревала, куда именно они с мистером Лофтусом едут. Но мистер Лофтус всегда держал язык за зубами касательно своих планов. А может, просто не считал нужным вводить ее в курс дела – она же простая сиделка, не более того.

Когда в Лондоне она получила эту работу, ей казалось, что это прямо-таки дар Божий. Ее участие в Крымской кампании впечатлило мистера Лофтуса и его телохранителя.

По правде говоря, Хельмут был больше чем просто телохранителем. Он заботился о мистере Лофтусе, на крутых склонах толкал вверх его инвалидное кресло, а там, где в коляске проехать не представлялось возможным, нес его на руках. Почему мистер Лофтус не велел распаковать свое гигантское кресло-каталку – другой вопрос, и она не решалась у него об этом спросить. И о том, сколько времени они проведут в Гэрлохе, она тоже не спрашивала.

Иногда Элизабет задавалась вопросом: зачем мистер Лофтус нанял сиделку, если большую часть этих обязанностей исполняет Хельмут? Зачем он ей платит, если все равно не слушает увещеваний на тему еды и спиртного?

Без коляски он передвигался с трудом. Он медленно перебирался из комнаты в комнату, а как он поднимается по крутым неровным ступенькам, Элизабет вообще не представляла. Может быть, Хельмут носит его вверх-вниз по черной лестнице? Об этом она тоже не спрашивала.

– Расскажите-ка мне, что у вас с лэрдом за отношения, – потребовал мистер Лофтус, обескуражив ее.

За два дня уже второй человек интересовался ее сердечными делами. Обеспокоенность Шоны ей, конечно, была понятна, но зачем вдруг мистер Лофтус взялся ее расспрашивать?

Элизабет положила вилку на край тарелки. На завтрак кухарка подала ей яичницу, бекон, кровяную колбасу и картофельные оладьи. Можно подумать, ее решили откормить на убой. Однако Элизабет с детства знала, что никогда не нужно отказываться от еды, потому что в другой раз ее могут и не покормить.

– Я ведь вам уже говорила, – промолвила она в надежде, что мистер Лофтус не станет выпытывать подробности.

– Он грубиян?

Элизабет рассердилась: как можно сказать такое о Фергусе?

– Конечно, нет.

Мистер Лофтус кивнул:

– Хорошо. Я никогда не позволю моей Мириам путаться с грубияном.

– У меня сложилось впечатление, что Мириам скоро выходит замуж, – осторожно проговорила Элизабет.

Он снова кивнул:

– Однако всегда может поступить предложение получше. Сделка не заключена, пока она не заключена.

Элизабет удивленно воззрилась на мистера Лофтуса. Неужели он подумывает свести дочку с Фергусом?

Нет, правда, нужно его предупредить.

– Пойдемте в пиршественный зал, – сказал он, с трудом поднимаясь из-за стола.

Хельмут кивнул ей. Этот человек с холодным темным взглядом тревожил ее, но почему именно – Элизабет не могла сказать. Вероятно, потому что он никогда не высказывал собственных желаний. Казалось, у него вообще нет своего мнения. Все, что велел ему мистер Лофтус, он выполнял молча и абсолютно покорно.

Разве можно купить не только труд человека, но и его волю?

Хотя… разве она сама не поступила точно так же? Но она уже отчаялась найти работу, а предложение американца показалось слишком заманчивым, она не смогла отказаться.

Из столовой они направились в пиршественный зал. Элизабет не стала спрашивать, почему они идут туда, а не в библиотеку, которую уже облюбовал мистер Лофтус. Она хорошо уяснила, что мистера Лофтуса лучше вообще ни о чем не спрашивать.

Мистер Лофтус велел Хельмуту внимательно обследовать ту часть стены, откуда Шона явилась, изображая духа.

– Это должно быть где-то здесь.

Мистер Лофтус указал со своего места – Хельмут притащил и поставил перед камином скамью для него – на один из кирпичей.

Элизабет, оставаясь у него за спиной, время от времени поглядывала на дверь, надеясь, что появится Фергус или графиня.

– Сэр, нам обязательно это делать? – не выдержала она в конце концов. – Это же семейная тайна.

– Нет уж, девчонке меня не провести, – отмахнулся он. – Она, дескать, все мне расскажет, когда я куплю замок? Нет уж, кота в мешке я покупать не намерен!

Элизабет вообще не могла представить, чтоб мистера Лофтуса кому-то удалось обмануть, но она твердо верила, что графиня имеет полное право сохранить расположение тайных переходов в секрете до тех пор, пока мистер Лофтус не станет новым владельцем замка.

– Может, лэрд захочет вам рассказать о потайных ходах? – предположила она.

Мириам до сих пор не вернулась, однако мистер Лофтус, казалось, этого еще не заметил. Где, интересно, они с Фергусом задержались?

– Тогда идите и найдите их, – велел он.

Очевидно, у нее, как и у Хельмута, очень широкий круг обязанностей: она должна быть и сиделкой, и миротворцем, а теперь еще и дуэньей.

Сегодня выдался чудесный день. Вчера разразилась буря, и воздух сделался чище и как бы прозрачнее. Земля под ногами раскисла от воды, и Фергусу приходилось внимательнее смотреть под ноги, но все равно он и представить не мог столь чудесной погоды. Над головой его простиралось ясное синее небо, дул холодный ветер, отчего делалось зябко и слезились глаза. Фергус пожалел, что не надел пальто, но не стал возвращаться в Гэрлох, забыв об осторожности и наслаждаясь прекрасной погодой.

Он стоял в саду матери, который давным-давно пришел в запустение и зарос сорняками. Впрочем, некоторые растения выглядели прелестно – как самые что ни на есть настоящие цветы.

Когда-нибудь он снова станет застилать постель. Когда будет чувствовать себя лучше. Когда эта чертова нога перестанет болеть целыми днями.

Сейчас он старался больше думать о будущем, чем о прошлом. Прошлое его удручало.

Большинство людей считают армию очень упорядоченной структурой, но он всегда рассматривал ее прямо противоположным образом. Он не чувствовал никакой уверенности в будущем, не знал, где завтра придется сражаться: в каком-нибудь жарком краю, где не поймешь ни языка, ни культуры, ни зачем они там вообще находятся. Или надо будет морозить задницу в России?

Нет, спасибо, хватит. Теперь он хотел от жизни уверенности и определенности. Все это он надеялся обрести в Гэрлохе. Устойчивость, постоянство, триста лет надежной опоры.

Он видел себя здесь, с любимой женщиной, видел своих детей бегающими по родовому замку. Он бы рассказывал им о наследии предков. Усаживал бы их в библиотеке и заставлял бы изучать самые выдающиеся книги. Он бы снимал щиты и копья со стен пиршественного зала и давал подержать каждому из детей, рассказывал бы им о славных воинах, которые некогда владели этим оружием.