Распоротый - Игорь Дубов

- Значит, они связались с "волчатами", - задумчиво произнесла Ракш, когда я умолк. - Ах, ты ж, Хвара, мерзот вонючий. Зря я тогда отпустила тебя. Говорили ведь мне...

Глядя на погрузившуюся в молчание Ракш, я думал о том, что не имел права привлекать ее к этому делу. Вначале я пришел просто за советом, а потом увидел, что могу взять больше, и, не задумываясь, использовал ее в своих целях. Тогда меня волновали только препятствия, которые мне предстоит преодолеть, но никак не Ракш. Теперь, когда Базука попал в плен к "волчатам", над ней нависла вполне реальная угроза. Если она погибнет, причиной ее смерти буду я.

"Она знала, какой это риск, - сказал я себе, испытывая жгучий стыд. - Но она любит тебя и потому согласилась. Мужчина не должен был делать этого. Ты перестал быть мужчиной за эти месяцы, Тера Витварги. Зачем ты полез в то, что тебя не касалось, и еще втянул в это других людей? Протазан уже заплатил за твое любопытство. И Базука скоро заплатит. Расскажи теперь Ракш, что ей делать, когда за ней придут".

Ракш нужно было выводить из-под удара любой ценой.

- Тебе надо немедленно уходить, - сказал я вслух. - Ты можешь где-нибудь отсидеться?

- С какой это стати? - удивилась Ракш.

- Всех твоих сил не хватит, чтобы защитить тебя от "волчат" с чистильщиками.

- Меня? - возмутилась Ракш. - Меня не надо защищать! В лабиринт легко лишь войти. Это они должны испытывать страх! И они мне заплатят за Протазана с Базукой. Лично Хвара! Тебя волнует, как остановить путч? Надо срезать головку. Я беру на себя Хвару, у меня свои счеты. Убей Чару - и Дело сделано! "Волчата" без них ничего не смогут.

- Чару? - Я почувствовал, как внутри меня сработали невидимые ограничители, впаянные в мозг за многие годы работы в патруле. - А ты уверена что это необходимо?

Сощурясь, Ракш внимательно изучала мое лицо.

- У тебя есть другое предложение?

- Можно убить и Хвару, и Чару, - попробовал защититься я, - но в заговоре задействованы сотни и даже тысячи человек. На место этих придут другие.

Губы Ракш презрительно скривились.

- А ты трус, Тера, - объявила она. - Если бы я знала, то не стала бы жертвовать ради тебя своими людьми. Конечно, мои люди - не твои люди, ты им ничем не обязан.

Я вспыхнул от обиды, но постарался сдержать себя.

- Ты несправедлива, Ракш. Я ненавижу их всех не меньше тебя. Но у меня своя война.

- Своя война? - Глаза Ракш стали пустыми, словно она глядела сквозь меня. - Ну тогда иди. Иди делай свою войну. Только ко мне больше не приходи. Я для тебя кончилась.

У меня было такое ощущение, словно я получил пощечину. Слова, которые я хотел сказать в свое оправдание, застряли у меня в горле. Я непроизвольно дернулся и, промедлив несколько секунд, молча повернулся и вышел.

"Конечно, Ракш по-своему права, - угрюмо думал я, шагая по бесконечным коридорам втиральни к светлому пятну выхода. - Если убрать вожаков, мятеж временно захлебнется. Но корни проблемы не в этом. И даже не в том, что вместо убитого Чары придет Кора, а после Хвары "волчатами" займется Стура. Суть в том, что огромное число жителей Керста крайне раздражено тем, что творится. Они полностью отдали себя восстановлению разрушенной страны. А что получили взамен? Голод, нищету и отсутствие каких бы то ни было понятных перспектив. Эти люди поддержат любого, кто пообещает им радикально изменить положение дел. И так будет до тех пор, пока на планете сидит рой. Можно убить того, этого, разогнать чистильщиков, переловить "волчат". И все равно возникнут новые чистильщики, а невыловленные старые станут их "горными друзьями". Пока рой не достигнет своих целей, все будет повторяться снова и снова в разных вариантах. Так что у меня действительно своя война. Кто б только подсказал, как ее вести?"

Я миновал атрий и вышел на улицу, чувствуя ярость, смешанную со стыдом. Я понимал, что никогда больше не увижу Ракш, и по-настоящему радовался этому. Вчера я был полным дерьмом по отношению к ней, но сегодня она превзошла меня. Все вышло плохо. Так плохо, что лучше бы я вообще не приходил сюда. Лицо у меня горело, и уши словно заложило ватой. Остановившись рядом со входом, я тяжело сглотнул и огляделся. Мне почему-то казалось, что меня должны ждать чуть ли не у самых ворот, но улица была пуста, и лишь в отдалении две маленькие девочки играли в мяч.

"Принцепс... - продолжал размышлять я, бесцельно бредя по середине грязно-розовой мостовой. - Пока у меня нет координат базы, надо работать с Принцепсом. Нельзя сидеть сложа руки и ждать. И если ничего не остается, кроме гипноза, значит, гипноз. Ракш права. Надо делать хоть что-то, потому что, когда рванет, бессмысленно будет что-либо предпринимать. Ураган уничтожают в момент зарождения, а не когда он начинает сметать поселки. Мне надо идти к Принцепсу... Великий Дракон!"

Я сунул руку в карман и уставился на часы. Сегодня должен был состояться Совет, на который меня пригласил лично Принцепс. Я совсем забыл о нем, захваченный вихрем утренних событий. Неужели я опоздал?!

Однако, взглянув на часы, я облегченно выдохнул и даже рассмеялся. До начала Совета оставалось почти полпериода - как раз достаточно, чтобы дойти отсюда до Желтого дворца. Именно там, на Совете, я и начну обрабатывать главу государства. Может быть, мне в этом повезет.

Полный надежд и замыслов я вошел в зал Совета за несколько минут до начала. Прннцепс уже сидел за столом, и вокруг него привычно трудились министры и советники. Встретившись с ним глазами, я вежливо сделал приветственный жест и уселся на стул у стены. Таш еще не было, она появилась через несколько минут, впорхнув в зал золотистой молнией. Сегодня она была блондинкой в коротких бежевых шортах и легкой, расшитой золотыми драконами разлетайке. Легко проскользнув в дальний угол, Таш уселась, положив на колени полный зажим табличек. Глядя на ее опущенные вниз ресницы, я ощутил сильнейшую эрекцию. Первым моим побуждением было встать и подойти к ней, но я не успел.

- Ну что, начинаем? - спросил Принцепс, отпуская от себя Кетабара Мору. Пора, пожалуй.

Пережив два часа назад смертельную опасность, я воспринимал окружающее очень остро. Может быть, именно поэтому столкновение взглядов на Совете представлялось мне беспощадной схваткой непримиримых врагов. Я слушал, как задавали вопросы выступавшему министру финансов Ларе, и за каждой вежливо-сухой фразой мне чудился блеск опускающегося клинка.

Лара начал с того, что зачитал письма двух директоров предприятий, сообщавших о том, что половина рабочих с их заводов подалась в деревню и что предприятия придется останавливать, поскольку свободных людей в городе уже нет.

- Я думаю, - говорил Лара, - мы должны пересмотреть наши планы по выпуску удобрений. У нас нет денег платить за эти удобрения, хоть хозяева биохимических заводов и готовы поставлять их в кредит.