Дуэт в интерьере или Он, Она и Все Остальные - Макс Мах

первых дней после начала первого триместра первого года обучения. Выявляли ведущую стихию, с которой у эдлера было наибольшее сродство, и начинали дрючить, «выстругивая» из конкретного проявления способности что-нибудь более или менее полезное. Такое, чем можно, если и не убить, то хотя бы ранить или вывести из боя, скажем, оглушив ударом по голове. У Герта таких штучек было завались. Опять-таки сказывались долгие годы, проведенные в горах Бергланда. Нужда и не такому научит, но светить на публике весь свой весьма разнообразный арсенал Герт не хотел, демонстрируя лишь необходимый минимум: Огненное копье на дистанции в тридцать шагов, Больное касание - удар током на расстоянии вытянутой руки и Воздушный кулак на дистанции в десять шагов. Понятное дело, что дистанции, на самом деле, были для него отнюдь не предельные, да и сила – минимальная, но тут уж ничего не поделаешь: сказано «не выпендриваться», значит сохраняй низкий профиль и не ропщи, что он, собственно говоря, и делал.

Кьяра тоже наверняка демонстрировала отнюдь не все, что умеет, и, возможно, как догадывался Герт, из тех же соображений, из каких исходил он. У их друзей аристократов имелись, к слову сказать, похожие проблемы, только причины были другими. У некоторых это были родовые оружейные практики, так что делиться с посторонними семейными секретами они не могли и не хотели. У других –это был результат незаконной боевой подготовки. Кто там будет проверять, чему обучает малышню бывший боец императорского спецназа, особенно если речь идет о закрытом для посещения посторонними замке. Все, кому следует, об этом, разумеется, знали, но никто ничего не предпринимал, но и афишировать такого рода занятия не рекомендовалось. Поэтому на тренировках по боевой магии они все отрабатывали то, чему научил их инструктор. А это, по большей части, были или стихийные «копья» или стихийные же «кулаки». Впрочем, кулаки применялись, в основном, только воздушные, реже – водяные, остальное находилось пока под запретом. И так уж вышло, что в тот сраный вечер отрабатывать воздушные техники на полигон Герт отправился с Кьярой и еще несколькими девочками, не входившими в их обычную компанию. Поскольку девушки, за исключением Кьяры, титулов не носили, а то и вовсе были простолюдинками, - собственно, из-за этого Кьяра и попросила его сопровождать весь этот курятник, - с ними пошла и Черная Марга. Это был конец первого месяца в Академии, и ситуация была более чем напряженной. Студенты еще толком друг друга не знали, правил игры не усвоили, да и вообще не успели еще освоиться, сориентироваться и прочее в том же духе. Так что, во избежание недоразумений, в особенности, когда речь шла о девицах со второго и третьего этажей, нужен был сопровождающий. Или представительный парень, или аристократка голубых кровей, но лучше то и другое в одном флаконе. В принципе, в данной ситуации должно было хватить одной Кьяры, но, как вскоре выяснилось, хорошо, что у нее хватило ума пригласить Герта.

В общем, это была одна из тех историй, каких довольно много происходит в сословном обществе, если где-то пересекаются пути аристократов и простолюдинов. В обычном случае, в университете или в ночном клубе аристократы сильно не выпендриваются, так как находятся в меньшинстве и не на своей территории. Ну а там, где они в большинстве, - пусть не количественном, а качественном, - редко встречаются представители низших сословий, которые могут стать объектом агрессии. Молодая женщина, работающая прислугой, официанткой или уборщицей, не в счет. Такие девушки всегда и везде являются ультимативными жертвами обнаглевших аристократов, но в солидных заведениях или в общественных учреждениях особо не повыступаешь. Закон все-таки существует, и он закон. Да и свои же не позволят слишком уж грубо нарушать сложившийся в двадцатом веке статус-кво[14]. Равенство перед законом и прочие либеральные ценности. Однако в Академии, в особенности, в начале учебы все не так очевидно. Собственно, поэтому Марга и обратилась к Герту за покровительством, потому что, если поддашься хотя бы один раз, дашь слабину и покажешь свой страх, потом уже процесс будет не остановить. Или будешь шестерить и унижаться, или спать со всеми, кто сильнее. На втором курсе вопрос стоит уже не так остро, потому что сложились уже группировки, и всегда есть те, кто поддержит и защитит, даже если ему, на самом деле, на тебя наплевать. Но первый год обучения тем и сложен, что такие группировки еще не сложились и правила игры участниками усвоены не до конца.

Когда на горизонте появился Жозеф-Анн-Огюст-Максимильен де Крой, герцог д'Авре, Герт сразу понял, что грядут неприятности. Де Крой был откровенной сволочью, это ни для кого уже не являлось секретом, но проблема этого сукина сына осложнялась тем, что он был не сыном герцога, а именно правящим герцогом, и, соответственно, считал себя пупом земли и ультимативным альфой для всех и каждого. Красивый, богатый и знатный, да еще и сильный маг, он, как какой-нибудь хищник в чаще практически не имел естественных врагов в своей зоне обитания, и отлично об этом знал. А сейчас он и вовсе охотился там, где, как он считал, никто не мог дать ему отпор. Он учился на третьем курсе, а они все были для него «гребаными эдлерами». Все это вместе и так уже представляло собой опасный коктейль из эгоизма, фанаберии и чувства вседозволенности, но де Крой к тому же был пьян и в добавок окружен своими клевретами.

Герт полагал, что де Крой привяжется к Марге, но ошибся. Сегодня герцог охотился на Кьяру. И поначалу Герт не вмешивался. В конце концов, он твердо знал, что Кьяра может за себя постоять, но по ходу разговора, если это все еще можно было назвать разговором, де Крой начал откровенно глумиться над происхождением Кьяры, над ее семьей и над магическими способностями девушки. Он, оказывается, уже знал, кто она такая, и, как назло, развалины баронского замка Аренберг находились на территории его герцогства. Девушку, однако, экскурсы в историю ее Рода не трогали, как и прочие гнусности, которые с самодовольным видом оглашал ди Крой. Она демонстрировала замечательную выдержку, и за это Герт зауважал ее еще больше, но зато де Крой крайне плохо отреагировал на ее хладнокровие, и, похоже, по-настоящему рассвирепел. Ему явно сорвало резьбу, и герцога понесло. В конце концов, он перешел к откровенным оскорблениям и по всем признакам был готов к рукоприкладству. Это и само по себе было плохо, потому что, если Кьяра его убьет, - а она,