Заложница - Мери Каммингс

— Ой, девочки, скорее — наше мороженое!.. — раздался издалека испуганный вопль.

Девушки дружно сорвались с места. Только Кэрол задержалась ненадолго — похлопала его по плечу, сказала:

— Ну ладно, вставай! Сейчас я тебе таблеточку дам — как новенький будешь! — вскочила и тоже побежала на кухню.

Бенджи осторожно попытался сесть. В голове гудело, постепенно она наливалась болью.

«Господи, какое уродство!» — подумал он, уткнувшись взглядом в нечто бледное, волосатое, заканчивающееся черными массивными наростами — и лишь потом понял, что это его собственные ноги в ботинках, торчащие из-под края балахона.

С кухни доносился разноголосый ропот.

Цепляясь за стену, Бенджи встал и медленно побрел туда.

— Вот он, а ты беспокоилась! — сказала одна из брюнеток.

— Сейчас, сейчас я дам тебе таблетку! — обернулась Кэрол.

— Не надо было ему поручать — сами бы справились! — рыжуха по-прежнему оставалась при своем мнении. — У них у всех руки и ноги из одного места растут!

«Интересно — а откуда еще расти ногам?!» — огрызнулся про себя Бенджи. В голове мутилось, и временами он забывал, зачем вообще пришел сюда.

Но его персона девушек интересовала мало. Обступив стол, на котором стояло полурастаявшее мороженое, они обсуждали меры по спасению лакомства.

— Ничего страшного, надо заново полить и поджечь! — оптимистично посоветовала «клиентка».

— Нет, теперь не выйдет, — мрачно сообщила одна из брюнеток.

— Даже если полить — не загорится: слишком много вокруг натаяло, мокро совсем, — объяснила вторая.

— А мы его бисквитиком обложим — а потом как следует польем, — не растерялась неугомонная Кэрол. — Загорится в лучшем виде!

Блондинка стояла спиной к нему. Вот бы сейчас, пока все увлечены мороженым, подойти сзади, ткнуть ей в бок револьвером, сказать на ухо: «Пошли со мной!» — и вывести через черный ход… Но увы — ткнуть ей в бок Бенджи мог разве что пальцем: оружие было надежно упрятано в сумку, а сумка лежала под столом. Да и потом, выходить из квартиры в этом идиотском балахоне… нет, даже за миллион долларов — нет!

Он пронаблюдал, как поверх фруктов были разложены ломтики бисквита, на них вылита чуть ли не пинта коньячного спирта…

— Ну все, Рита, готово! Теперь иди в гостиную — ты у нас героиня дня — а мы тебе это принесем! — приказала Кэрол. — Ах, да, — бросила она взгляд на Бенджи. — Девочки, возьмем его в компанию?! Смотрите, какой хорошенький — и глазки голубенькие! И туалет нам починил, и вообще — пострадал!

Дружный гомон развеселившихся девушек несомненно обозначал согласие.

— Ты у нас один мужчина, нарасхват — так что танцевать будешь со всеми! Ох, мы тебя и умотаем! — Черномазая ухмыльнулась; ее белые зубы, серебряные веки, алые губы и белые полоски и точечки на скулах — при общем темно-коричневом фоне — вызвали у Бенджи ассоциацию с Дракулой.

Вспомнила, достала из шкафчика таблетки, две штуки сунула ему:

— Голова мигом пройдет — ничего не почувствуешь! Коктейльчиком запей! Ну, все: Рита — в гостиную, Диди, держи Бенджи, чтобы об него никто не споткнулся! Тори, пойди выключи свет! Я несу-у!

Дальнейшие события Бенджи помнил плохо. Коктейль — он-то рассчитывал на легкий, так называемый «дамский» — оказался на удивление крепким; затем перед ним поставили вазочку с пропитанными спиртом бисквитами и полурастаявшим мороженым. Наверное, этот спирт и ударил в голову…

Хорошо запомнилась лишь пара эпизодов: как он танцует с «клиенткой», при этом нежно поглаживая ее сзади по шее, и прикидывает, что если сжать посильнее… Шепчет ей на ухо: «Давай выйдем через черный ход! Там, в парке, сюрприз!» — а она хихикает.

И потом — как он объясняет ей, что он асассин, и это звучит гордо, и он не должен ронять честь профессии — так при чем тут балахон?! Не надо балахон — надо костюм, с галстуком! Он же аса… аса… никак не может выговорить это слово — не может, и все…

Очнулся Бенджи оттого, что глазам стало жарко. Открыл их — и сразу закрыл, так резанул по ним яркий свет солнца.

Солнца?!

Он судорожно подскочил и огляделся. Да, действительно светило солнце. Он лежал на полу в незнакомой комнате, одетый все в тот же нелепый цветной балахон…

Господи, уже утро! Что случилось, чем эти чертовы ведьмы его опоили?!

— Проснулся! — раздался сзади полузнакомый голос.

Бенджи резко обернулся — и вздрогнул. В нескольких футах от него стояло нечто.

Одето оно было в белый халат и по всем признакам смахивало на женщину — кроме совершенно зеленого лица и блестящей металлической головы с торчащими во все стороны странными штуками вроде розовых сосулек.

— Эй, слышишь, он очнулся! — заорало это существо куда-то в пространство.

Послышался топот, и в комнату вбежало еще одно зеленолицее создание. На сей раз по косичкам с бусинами Бенджи опознал Кэрол.

— А, проснулся, — обрадовалась она.

— Т… ты чего… — язык ворочался с трудом, мысли в голове — тоже, — з… зеленая…

— А, это, — она провела пальцем по щеке — там образовалась темная полоска. — Это авокадо тертое с медом! — Облизала палец. — Очень для физиономии полезно! У нас еще осталось, хочешь — и тебя помажу. Ладно, шучу, шучу! Кофе хочешь?!

— К… который час?!

— Бенни-кисик, ты извини, что так вышло, — весело затараторила она, — мы только потом посмотрели, что таблетки эти — ну, которые я тебе дала — со спиртным категорически нельзя мешать. Вот ты и вырубился капитально — мы уж не знали, что делать — спишь и спишь, я тебя даже полотенцем мокрым по физиономии хлопала — никакой реакции. Мы думали, может, тебя на диван поднять…

Бенджи захотелось немедленно, срочно ее придушить — пусть даже бесплатно, лишь бы прекратилась эта трескотня.

— Который час?! — перебил он, сумев, наконец, справиться с непослушным языком.

— Два уже. Но сегодня же воскресенье, так что ничего страшного — ну, поспал подольше!

— Ладно, ты можешь продолжать с ним любезничать, а я пойду голову смывать, — заявило второе зеленое существо. По неодобрительному взгляду и по басовитому голосу Бенджи наконец узнал Диди.

— А где Рита?

— Рита? Что — понравилась?! — противно захихикала черномазая… точнее, зеленомордая. — То-то, я видела, ты вчера с нее весь вечер глаз не сводил! Не-е, ничего у тебя не выйдет — Рита давно в Вашингтоне.

— В каком еще Вашингтоне? — тупо переспросил Бенджи.

— Ди-Си — округ Колумбия то есть! — продолжала веселиться Кэрол. — А чего, ты думаешь, мы вчера отвальную устраивали?! Она на выставку уехала, там выставка фотографий завтра открывается, и Рита тоже участвует. Представляешь, когда ей на той неделе позвонили и пригласили — вдруг, неожиданно, в последний момент — она была в панике! Целый чемодан фотографий и пленок с собой взяла, говорит, что здесь не успела — там допечатает. Я пока эти два месяца в ее квартире поживу, а то моя квартирная хозяйка совсем сдурела…

Дальше Бенджи ничего не слышал — видел, как беззвучно, словно у рыбы в аквариуме, раскрывается белозубый рот, но слова до него не доходили. По телу бежали мурашки, перед глазами все расплывалось.

Он пропал!

Задание не выполнено и теперь выполнено быть уже не может. Конечно, можно позвонить заказчику, объяснить ситуацию, и тот свяжется с кем-нибудь в Вашингтоне…

Но что будет с ним самим, с Бенджи Перейра?! Его жизнь кончена, и никакое чудо ее уже не спасет.

Правила игры были Бенджи хорошо известны: киллер, не выполнивший задание, становится «клиентом» какого-нибудь более удачливого коллеги, который наверняка тоже получит надбавку за срочность…

Горло перехватило — словно наяву он почувствовал на шее удавку.

«Билеты на футбол пропадут…» — мелькнула вдруг запоздалая нелепая мысль.

Дотронувшись до шеи, Бенджи понял, что на ней действительно что-то есть. С омерзением сорвал это с себя и уставился на узенький кремовый шелковый галстук.

— Хи-хи! — ворвался снова в уши голос Кэрол. — Это галстук Риты, от ее старого костюма — хочешь, возьми на память. А то ты вчера отказывался без галстука танцевать — кричал, что без него не можешь, что ты в этом деле ас… здорово тебя от таблеток колбасило! Кстати, танцуешь ты на самом деле не бог весть как…

Бенджи с трудом встал, пошатнулся — она поддержала его под локоток.

— Сейчас я тебе кофе сделаю, сразу себя другим человеком почувствуешь! А ты пока подкрути там, в туалете, а то у нас по-прежнему капает.

Какой, к черту, туалет?!

Ему захотелось хоть кого-то ударить, убить, разнести к чертовой матери эту квартиру… и эту черномазую сучку с ее таблетками и ее болтовней!

Он взглянул на руки — сколько же его отпечатков осталось в этой квартире?! Интересно, а куда делись его перчатки?

Впрочем, зачем ему перчатки?! Его карьера закончена, больше они ему не понадобятся…