Клятва мечей - Дэвид Вебер

Базел тяжело вздохнул и насторожился, услышав позади звук шагов. Он схватился было за меч, но убрал руку с рукояти, увидев Тотаса.

– Я думал, вы спите.

– Я спал. – Голос Тотаса был хриплым, казалось, он готов был разразиться приступом безудержного кашля, но лицо его в свете звезд было спокойным. Поверх плаща он накинул одеяло и, пройдя мимо градани, опустился на валун, закутавшись в одеяло поплотнее. – А мороз-то кусается, – сказал он тихо. – Не очень-то спится в такую ночь.

– То ли еще предстоит! – мрачно ответил Базел.

– Да, будет еще хуже. – Тотас посмотрел себе под ноги, потом снова вскинул глаза на Конокрада: – Тебя мучат сны, Базел. – Он сказал это очень спокойно, просто констатируя факт. Градани, вздрогнув, замер с полуопущенными ушами, в изумлении глядя на собеседника. Прошла минута, две. Тотас тоже смотрел на него и ждал.

– Да. – Базел прочистил горло. – Да. Я надеялся, что это никому не заметно.

– Может быть, Рекаа или леди Заранта и не заметили. Я не уверен насчет леди, она видит многое, чего не видят другие, но мне последние дни не очень спится. – Тотас позволил себе слабую улыбку. – Я слышал твое бормотание. Я не знаю вашего языка, но я могу понять, когда человеку плохо.

Он пожал плечами, и Базел, вздохнув, уселся рядом, чтобы заслонить Тотаса от ветра, трепавшего одеяло. Он сделал это, даже не отдавая себе отчета, затем потер подбородок и снова вздохнул:

– Да, плохо. И даже не просто плохо, а страшно, если честно. – Почему-то оказалось очень просто признаться в этом Тотасу.

– Почему? – просто спросил телохранитель Заранты, и Базел рассказал ему все, даже то, о чем никогда не говорил Брандарку. Конечно, Брандарк – градани. Он мог без слов понять ужас снов Базела, но были такие глубины страха, которые Базел не отваживался от крыть даже лучшему другу. Во всяком случае, не с такой открытостью и искренностью, как сейчас, перед Тотасом, в этой ветреной тьме.

Копейщик слушал нахмурившись, но молча, усмехнувшись лишь описанию способа, каким Джотан Тарлназа покинул судно. Но когда наконец слова иссякли, Тотас положил ладонь на колено градани.

– Теперь я понимаю твой страх, Базел, – сказал он. – Не думаю, что смог бы понять, если бы ты не объяснил мне. Вы с Брандарком – первые градани, которых я встречаю. Мы в Южной Пустоши мало знаем о вашем народе. Вот Западная и Приграничная Пустоши граничат с территорией градани Сломанной Кости, может быть, тамошним жителям известно больше, но большинство копейщиков знакомы лишь со старыми преданиями о Падении, и я никогда не слышал их в изложении градани. То, что с вами сделали, – что вы называете ражем… – Он покачал головой, его рука, лежавшая на колене Базела, сжалась, потом он убрал ее и поднялся на ноги. – Мы все понесли урон во время Падения, – сказал он, стоя к Конокраду спиной, и его голос терялся в вое ветра. – Мы все были обмануты, но вы, пожалуй, хуже всех. Да, я понимаю твой страх. Но, – он повернулся к Базелу, – может быть, для него нет оснований? Сны не обязательно предвещают новое предательство, и то, что Тарлназа дурак, еще не означает, что он лгун. Возможно, с тобой действительно говорят боги.

– Да, – Базел встал рядом с Тотасом, уставившись во тьму невидящим взглядом, – я думал об этом. Сначала я было предположил, что имею дело с каким-нибудь вшивым колдуном, но мой народ помнит кое-что о колдунах. И это не только бабкины сказки, мы действительно не забыли, что они с нами сделали. Так вот, мне кажется, что эта штука длится слишком долго. И не ослабевает, несмотря на время и на те лиги, что я оставил позади. На такое ни один колдун не способен. Но не в этом дело. Боги Тьмы не принесли моему народу ничего, кроме погибели, а что до Богов Света… – Базел стиснул зубы, вглядываясь в ночь до боли в глазах, потом посмотрел на копейщика. Он продолжал внезапно охрипшим голосом: – Я не вижу прока в богах, Тотас. Темные Боги мучили мой народ, но они хотя бы выступают с открытым забралом. А что драгоценные «добрые» боги сделали для меня и для других градани? Помогли? Или оставили догнивать, когда остальные расы повернулись к нам спиной за дела, которые мы совершали не по собственной воле? Злые – да, понимаю. Но что толку от богов, которые кичатся своей «добротой», но не дают ничегошеньки, ну вообще ничего для тех, кто в них нуждается, и почему ради них я должен плюнуть в лицо Фробусу?

Во тьме повисло молчание. Затем Тотас вздохнул:

– Сложный вопрос. Я не смогу на него ответить. Я не жрец, я воин, знаю, во что верю, но мы с тобой разные… и народы наши отличаются друг от друга.

Печаль в его голосе почему-то пристыдила Базела. Конокрад закусил губу и положил руку на плечо своего нового друга.

– Скажи мне, во что ты веришь. – Это было сказано так тихо, что он сам удивился.

– Я верю, что есть боги, которым можно доверять, – просто сказал Тотас. – Я не могу понять всего, что творится в мире, но я знаю, что зло не могло бы существовать без участия смертных. Это мы, Базел, мы обращаемся к Свету или к Тьме, выбираем, чему служить. Хорошие люди могут совершить дурные поступки из страха, растерянности или глупости. Даже из злобы. Но что если бы их вовсе не было? Что если бы не было никого, кто бы мог остановиться и сказать: «Нет, это – зло, и я не допущу этого!»?

– А кто скажет это за мой народ? – Базел вложил в этот вопрос всю свою горечь и накопившуюся ненависть, но прозвучал он почему-то скорее растерянно.

– Никто. – Тотас снова вздохнул. – Но, может быть, в этом и заключена причина твоих снов? Ты не думал об этом? Ты говоришь, что не видишь в богах проку. Неужели нет ни одного, которому стоило бы служить?

– Нет. – Базел наклонил голову, глядя на копейщика, и его голос смягчился. – Вот ты – хороший человек, Тотас.

Собеседник покраснел и хотел запротестовать, но Базел продолжал:

– Не отпирайся. Тотас, и не думай, что я тебе льщу. Ты не святой, да и хорош бы был святой на поле боя! Но ты смел, предан, всегда готов понять и посочувствовать другому, и это может оценить даже градани. Но, – низкий голос Базела зазвучал почти нежно, но твердо, – я знаю, как ты болен и чего тебе стоит твоя преданность. Скажи мне, Тотас, какому богу ты служишь и почему?

– Я служу Богам Света. – Тотас спокойно принял упоминание о своей болезни. Он пожал плечами: – Я знаю, что другие служат им лучше, но я делаю, что могу. Я стараюсь. – Он взглянул вверх на возвышающегося над ним Базела: – Я благодарю Орра за мудрость, когда чувствую ее в себе, Силендроса за красоту, когда мои глаза ее видят. Бывает, я сижу на холме в какой-нибудь долине Южной Пустоши, смотрю на деревья, траву и летнее небо и благодарю за них Торагана. Но я воин, Базел, это мое ремесло, и поэтому я поклоняюсь Томанаку. Бог Меча может быть суров, но он справедлив, он стоит за то, за что стою я. За ратные навыки, за честь и мужество в поражении, за смелость и честность в победе, за преданность.