Горячий парень из леса (ЛП) - Кидман Джексон

Я издала всхлип, один из тех уродливых всхлипов плачущего ребенка. Моя голова слегка подалась вперед.

Я начала совершать поворот, после которого должен был начаться мой последний спуск с горы. Я заплакала еще сильнее, когда услышала громкий стук под моей машиной.

Достаточно громкий, чтобы я втянула воздух, включая сопли и слезы. Моя машина немного дернулась вправо, но я смогла сохранить контроль. Но мое приключение еще не закончилось. Я услышала какой-то свистящий звук, и машина начала трястись снова и снова.

Мне не нужно было быть механиком, чтобы понять, что произошло.

У меня лопнула правая передняя шина.

— Конечно, — прошептала я.

Я съехала на обочину. Я посмотрела вперед и увидела спуск с горы.

Я открыла дверцу и вышла из машины.

Обойдя, я увидела. Совершенно спущенная шина. Мне не нужно было оглядываться, чтобы попытаться понять, что произошло. Это была не какая-то гладкая асфальтированная дорога. Это была дорога, проложенная грузовиками за многие годы, усеянная зазубренными камнями. Один из них сделал это, хотя на самом деле это не имело значения.

Мой телефон лежал прямо на пассажирском сиденье моей машины. Все, что мне нужно было сделать, это позвонить кому-нибудь.

Но кому?

Осирису?

— Нет, — прошептала я.

Я не собиралась ему звонить. Не хотелось его беспокоить. Мне не следовало отпускать его одного, чтобы проститься с Милой. Цель была не в том, чтобы отпустить ее. И не для того, чтобы помнить ее. Он был там, чтобы напомнить себе о том, что произошло. И кем она была. Даже если она исчезла, потерялась, так и не была найдена, это не означало, что не должно было быть места, где ее могли бы навещать.

Почему эти слова не пришли мне в голову раньше?

Я чувствовала себя глупо. Стоя там, понимая, что я вошла в его хижину, чтобы рассказать о своих хороших новостях, в то время как он был раздавлен тем, что увидел. Разбитая ваза и розы на полу. Он сделал это сам.

Я наклонилась вперед и положила подбородок на крышу своей машины.

Я могу позвонить Ким. Кэлвину. Перси. Я могла позвать на помощь кого угодно.

Но я этого не сделала.

Я почти ненавидела себя за эти мысли, но без Осириса я ничего не хотела.

— Нет, — прошептала я.

Я не собиралась так жить. Только не снова.

Я открыла пассажирскую дверь, но быстро закрыла ее снова.

— Нет, — повторила я.

Я повернулась и посмотрела на лес.

В последний раз я чувствовала себя такой опустошенной в ночь похода. Когда я слишком напилась рома, пошла прогуляться и заблудилась. И кто мог меня найти?

Осирис.

Я не планировала, что он снова найдет меня.

Но я действительно планировала прогуляться.

Когда я сделала первый шаг в сторону леса, мой разум напомнил мне об опасности.

Мое сердце забилось быстрее.

Опасность — это хорошо. Заблудиться — это нормально.

Может быть, пришло мое время исчезнуть.

Глава 34

Она Тоже Ушла

(ОСИРИС)

Я взмахнул топором и превратил полено в растопку. Я попытался уравновесить маленькие кусочки, но они продолжали падать. Поэтому я повернулся и взмахнул топором, ударив им по дереву. Я вытащил его, и снова замахнулся. Потом еще раз. И еще.

В конце концов, я размахнулся так сильно, что он застрял.

Я отстранился и попытался отдышаться.

Затем я пошел.

Я знал, куда иду, но притворился, что просто иду наугад.

Когда я увидел каменную скамью, то пожалел, что у меня нет топора. Может быть, пришло время избавиться от нее. Разбить ее на куски и сбросить вниз. Тогда пусть Джерри принесет какое-нибудь оборудование и срубит эту гребаную иву. Я мог бы дать ей засохнуть, а потом сжечь. Смотреть, как каждый кусочек этого дерева превращается в пепел.

Как насчет того, чтобы отпустить?

Я провел рукой по неровной каменной поверхности. Я не собирался снова теряться здесь. На этот раз я сел.

Я сидел и думал.

У меня в голове была куча дерьма. Мишель всегда обращалась ко мне за помощью с Адли. Дэйн всегда будет злиться из-за этого. Адли никогда меня не забудет. Она станет старше и будет удивляться, почему живет с тетей и дядей. Даже если бы я был рядом, она в конце концов поняла бы, что я не ее отец. Даже если я помогал ее растить, я был просто… каким-то парнем.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Каким-то гребаным парнем.

Я стиснул зубы.

Я мог бы все это записать. Записать все о Миле. Хорошие времена. Плохие времена. Счастье. Душевная боль. Я мог бы рассказать правду обо всем. Все, что я знал о ней, я мог записать. Отдать его Мишель на хранение и показать Адли, когда она будет готова.

Я потер подбородок.

Это бы исполнило то, чего все от меня хотели.

Я услышал звук двигателя грузовика вдалеке. Когда я поднял глаза, то увидел Джерри, едущего по грунтовой дороге.

Я откинулся на спинку скамьи и застонал.

Он остановил свой грузовик посреди дороги и вышел. Я знал выражение его лица. Он либо наорет, либо уволит меня. Или и то и другое вместе взятое.

Чего он не знал, так это того, что, если он попытается, я надеру ему задницу.

Джерри осторожно приблизился.

— Не в настроении, — крикнул я.

— Я тоже, — ответил он. Он указал на каменную скамью. — Можно мне присесть?

— Нет.

Джерри все равно сел.

Я скривил губы.

— Я понял, — сказал он. — Каждый имеет право вести себя как дурак. Поэтому я принес тебе кое-что.

— Что?

Он достал из кармана конверт.

— Это то, что я тебе должен.

— За что?

— За работу, — сказал он. — Я не собираюсь втягивать тебя в это дело, Си. Возьми свои деньги и займись чем-нибудь еще.

Я рассмеялся. Я схватил конверт и швырнул его на землю.

— Что с тобой? Деньги, да? Всегда гребаные деньги.

— Эй, я здесь для того, чтобы на тебя накричать, — сказал Джерри. — Что случилось?

— Я все испортил, — сказал я. — Ты знаешь, что со мной случилось. То, что произошло прямо здесь.

— Чертовски обидно.

— Обидно? Это то самое слово?

— Как ты хочешь, чтобы я это назвал? — спросил Джерри. — А? Трагично? Грустно? Ужасно? Страшно? Давай, Си, будь, блядь, настоящим хотя бы на секунду.

— Я настоящий, — прорычал я. — Что, черт возьми, ты знаешь…

— Что, черт возьми, я знаю? — спросил Джерри.

Он снова полез в карман. Он достал фотографию и протянул ее мне.

Я развернул ее, и это была фотография Джерри и женщины.

— Эбби, — сказал Джерри. — Эбигейл.

— Что это значит?

— Моя первая жена, — сказал Джерри.

— Что? Я не знал, что у тебя была первая жена.

Джерри кивнул.

— Да. Была.

— Зачем ты мне это показываешь?

Джерри потянулся к моей руке. Он быстро заморгал.

— Я здесь, чтобы сказать тебе, что ты не один. Моя первая жена… она тоже ушла.

Я снова посмотрел на фотографию. Потом на Джерри.

— Что случилось?

Джерри выхватил фотографию у меня из рук.

— Мы делали все вместе. Я был похож на тебя, Си. Я был грубым и суровым горцем. Просто толстым, — засмеялся Джерри. — У меня не было такого метаболизма, как у тебя, чтобы превратить все в мышцы. Она была городской девушкой. Она любила лес. Мне нравилась жизнь маленького городка, но она все равно тащила меня в мегаполис. Но это были только мы. Мы любили. Мы дрались. Мы мирились. Мы снова дрались. Я думаю, что мы провели столько же времени в ссорах, сколько и под простынями. Мы были так увлечены друг другом. Поэтому однажды я остановил ее на полпути и попросил выйти за меня замуж. Она согласилась. Мы спорили о свадьбе. Мы смеялись над свадьбой. Мы закончили тем, что пропустили нашу собственную свадьбу, потому что я прокрался, чтобы увидеть ее, и сорвал платье с ее тела, чтобы снова овладеть ею. Мы вместе сбежали, поженились в здании суда, а потом купили дом между городом и деревней. Она управляла художественной галереей, а я работал, чтобы накопить и основать собственную компанию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})