Делион. По следам древней печати - Владимир Михайлович Сушков

другие же напротив — широкая сторона столешницы шла параллельно выходу и стойки трактирщика. Стулья также, как и столы, были разные — где-то стояли обычные табуретки, где-то стулья с продольной спинкой и несколькими дощечками, а где-то и вовсе стояли топчаны — вакантные места для тех, кто пришел позже всех, ибо на них никто не сидел, так как они были низкие и менее удобные. За стойкой, которая была завалена просто невероятным количеством всяких разных продуктов стоял худощавый мужчина, с крупными надбровными дугами и мохнатыми бровями, из-под которых выходил его тяжелый, словно молот Коваля взгляд.

«Видимо это и есть трактирщик», — подумал Флавиан.

Галарий недолго осматривал таверну своим испытующим взглядом и ничего не сказав, направился прямо к хозяину «Уставшего волка». Несмотря на то, что сейчас в таверне было не так уж и много народа, здесь стоял базарный шум — имперское наречие смешивалось с речноземным акцентом, тяжелое наречие цвергов переплетались в дивный узор с красивой альвийской речью, иногда все это заглушалось стуком и лязганьем ножей о тарелки, лаем пса, который сидел в одном из углов таверны, диким смехом, раздававшегося со стороны оруженосцев, который играли в карты. В углу таверны сидел весь подранный кошками лохматый пес и рычал на каждого, кто мимоходом проходил подле него. Флавиана удивило и то, что в таверне были жрицы любви, хотя он всегда думал, что Речноземье — провинция, и в прошлом королевства, всегда соблюдавшие свои принципы и высокоморальные устои, но теперь пастух видел, что шлюх на всех не хватало. Одна сидела на коленках у пьяного, и судя по отсутствию герба на щите, безземельного рыцаря, вторая, от которой пахло самыми дешевыми духами и жутким перегаром, накручивала на палец свои вьющиеся волосы, беседуя с богатым горожанином, две путаны стояли за спинами людей, игравших в карты, другая же шлюха облизывала под кустистыми усами губы коренастого цверга. Флавиан еще никогда не видел такого скопления народа, к тому же, столь разных людей, никак не похожих друг на друга.

— Благослови вас Дева, — хозяин трактира поприветствовал новоприбывших гостей, даже не попытавшись сделать хоть какое-то подобие улыбки.

Галарий молча кивнул приветственным жестом.

Все же Флавиан был прав, и он угадал в этом мужчине хозяина трактира, о котором рассказывал травник. Вблизи, этот худощавый мужик, превращался в сгорбленного, но все же крепко сложенного человека. Его лицо было все в глубоких точках, оставшихся после оспы, а брови были столь густые, что росли практически до самых бакенбард. Флавиан, пытался вспомнить его имя и память его не подвела.

— Сар Лебизье?

Правый уголок губы трактирщика слегка приподнялся, и он сделал что-то похожее на скромную и ленивую улыбку. Краем глаза Флавиан видел, что страж пытается что-то высмотреть в «Уставшем волке», ну или кого-то. Некоторые из взглядом посторонних провожали Галария в спину, наверняка обсуждая приход члена ордена стажей в Рэвенфилд.

— Мы знакомы? — ответил Лебизье.

Все это время трактирщик вытирал подолом своего грязного халата, который когда-то был белого цвета, пивной бокал с отколотой ручкой.

— Нет, но травник Жирак, прославлял практически в стихотворной форме славу вашего трактира, — решил пошутить Флавиан.

Сетьюд не ожидал от этого нахмуренного мужчины такой громкой реакции и заливистого смеха.

— Хаха, да, точно, это в духе нашего плута, — ответил на это Лебизье. — Он случайно не складывал там оды в честь долга, который он заносит мне уже второй месяц?

Внешний вид трактирщика резко контрастировал с его манерой речей, и он мило проболтал со своими гостями несколько минут. Галарий спрашивал лишь то, что было касаемо их дела, о вампире, смерти магистра и слухах в городе, но путники ничего нового не услышали. Лебизье повторил все, что до этого говорила им Мерьи и Жирак, но чаще всего с небольшими новыми крупицами информации.

— Все чаще в «Усталый волк забредают мелкаши, — так трактирщик называл мелкое безземельное рыцарство, отщепенцев с большей дороги, которые, фактически были равносильны разбойникам. — Я у себя видел и суровых северян — съердов, и горделивых гасконцев, и хитроумных альвов, которые постоянно ссорились по пустякам с хмельными цвергами. Поножовщина бывала, авантюристов хоть отбавляй. Я думаю Вороний город это самое насыщенное альвами место в Империи.

Люди недолюбливали альвов за их расизм и пренебрежительное отношение к другим расам. Они привыкли смотреть на остальных свысока, однако при этом являлись прекрасными лучниками и пращниками. Даже альвам нашлось место в этом городе.

Лебизье наклонился чуть поближе к своим путникам, его взгляд падал то на Флавиана, то на Галария, казалось, ему нравилось разговаривать о таких пустяках со своими клиентами.

— Вот, что я вам скажу, — трактирщик понизил свой голос, чтобы придать своим словам вес и некий ореол таинственности. — Намечается тутово у нас крупная заварушка, будь здоров. Слухи ползут уже по всему Речноземью, что объявят алтарный поход на нежить, посему и прибывают в Вороний город все больше и больше вооруженных бродяг, и отщепенцев, в надежде нажиться на войне. Недавно прибыл даже брат герцога Простора, кипиша тут навели. Мало того, что дочерь герцога пропала, так в городе такой кавардак происходит, что скоро можно будет красть даже целые кварталы.

«Алтарный поход», — прокрутил у себя в уме пастух, пытаясь вспомнить, когда был последний из них.

Дядя рассказывал про то, как выглядит этот алтарный поход. Архиепископ Речноземья объявляет его и множество знатных рыцарей собирается под сенью алтаря благочестивый Девы. Даже крестьяне и преступники могут вступить в войско, чтобы очистить своих грехи, но чаще всего это выглядит как именно избежание закона — в своем большинстве крестьяне поклоняются нимфидам и почитают духов рек, Дева Битвы была популярнее в рыцарских кругах.

«Перед Девой мы все равны, как солнце посылает свои лучи на бедных и богатых, так и Дева Битвы, наша роза войны, благоволит, как богатым, так и нищим, как здоровым, так и прокаженным», — так говорилось в одной из подаренных дядей книг.

Считается, что на всех тех, кто присоединился к алтарному походу, снисходит благоволение Девы Битвы и полное отпущение грехов. Флавиан не знал, правда это или нет, но каждый из алтарных походов сопровождался десятками самых разных задокументированных чудес, произошедших под благословением Девы.

Перед войском, выступавшем в алтарный поход, несли тяжелую позолоченную гробницу Девы Битвы, инкрустированную различными драгоценными камнями, где как считается похоронена здешняя святая. Кажется, в последний раз, алтарный поход объявляли против кентавров, которые посмели разорять герцогство Простор, около двадцати лет назад.

— И каковы шансы, что его действительно объявят? — поинтересовался Флавиан.

Трактирщик ухмыльнулся.

— Я гляжу, вы не