Красочный пассат, или Странствия по островам Южных морей - Януш Вольневич

Неожиданно на судне разразился скандал. Какой-то американец появился на борту и сказал, что желает взять свой багаж. Полицейские преградили ему путь. Нельзя! Воскресенье! Американец громко кричал:

— Это же мой багаж. Я его понесу сам, сам!

— В воскресенье в порту все работы запрещены, — флегматично объяснял атлетического сложения полицейский. — Приходите, пожалуйста, после полуночи. Таков закон.

Американец был вне себя от негодования, но ушел ни с чем. Действительно, Апфелсиннер не лгал: в Нукуалофе в воскресенье можно лишь читать Библию и совершать прогулки. Однако…

Близ набережной возвышалось современное здание «Фейтланд-отеля», оборудованного кондиционерами. Предусмотрительный король приказал построить его еще за год до своей коронации. Необходимо было заранее подготовиться к встрече высоких гостей, включая герцога Кентского из Англии, прибывающих на эти торжества. Я специально пошел туда, чтобы проверить слова Фатухелу.

Он был прав! В отеле проживало много зажиточных тонганцев с истрепанными циновками на бедрах. Они осаждали главным образом бар, который торговал отнюдь не лимонадом. Более молодые тонганцы неутомимо прогуливались от батареи бутылок к бассейну, где беззаботно плескались, словно позабыв о том, что конституцией подобные шалости запрещены по воскресеньям. Закон на Тонга, оказывается, распространялся не на всех жителей.

Я решил продолжить свою прогулку. Через некоторое время очутился на кладбище. Как и многое на Тонга, это место оказалось необыкновенным. Неогороженное кладбище представляло собой множество холмиков из кораллового песка, украшенных не то транспарантами, не то картинами, которые были растянуты на двухтрех палках. Некоторые могилы были украшены красиво вышитыми циновками, над другими развевались на ветру ткани, шитые блестками или украшенные фольгой. Все это — солнечные блики на коралловых обломках, раковины, уложенные на некоторых могилах, и красочные транспаранты — придавало тонганскому кладбищу довольно жизнерадостный вид, отнюдь не навевая мысли о бренности земной жизни.

Посещение кладбища прекрасным образом дополнило мой первый контакт с островитянами Тонга. Но мое знакомство, связанное с погребальными обрядами в этой стране, началось еще в аэропорту в Суве. Ожидая вместе с другими пассажирами отправления самолета, я был свидетелем довольно странных обрядов, совершаемых над гробом, покрытым многими квадратными метрами тапа. На посадочной площадке много родственников и друзей покойного под руководством духовного лица читали молитвы и пели. Меня эта церемония в аэропорту несколько озадачила. Вскоре выяснилось, что гроб с телом покойника поставили в багажный отсек самолета, на котором я должен был вскоре лететь в Нукуалофе. Впервые в жизни довелось мне путешествовать на «летающем катафалке».

Картинки с островов мореплавателей

Название «Ниуэ» я впервые услышал еще на Тонга. Когда я садился в самолет, из репродуктора донеслось, что самолет полинезийских воздушных сообщений, номер рейса такой-то, по пути на Западное Самоа совершит посадку на аэродроме Ханан на острове Ниуэ.

Самолет поднялся в воздух. Позади остались плоский остров Тонгатапу, тучный король Тонга и добродушные, дородные жители этого архипелага. Передо мной на табло горела надпись: Фуси пау и Са ле улаула, что по-самоански значит: «Пристегнуть ремни и не курить».

Взяв курс на северо-восток, самолет летел над океаном цвета синьки. С высоты нескольких тысяч футов волнистая поверхность океана казалась сморщенным куском картона. Стюардесса подала пассажирам охлажденный сок и по моей просьбе принесла коробок шведских спичек. Закуривая, я тяжело вздохнул. Мир стал до противного мал, словно апельсин.

Через час на табло нашего небольшого реактивного лайнера снова загорелось табло: «Са ле улаула». Мы готовились к посадке на таком крошечном островке, что нельзя было не поражаться искусству пилота, сумевшего отыскать его в необъятных просторах океана. С птичьего полета крохотный участок суши выглядел как зеленое яйцо, окаймленное пеной прибоя. Остров вряд ли был больше пятнадцати-двадцати километров в длину. И тем не менее еще тысячу лет назад этот мини-остров безошибочно находили мореплаватели с Тонга и Самоа, потомки которых составляют ныне основную часть населения Ниуэ.

Посадка прошла благополучно. Два пассажира отправились оформлять документы, а остальные — в транзитный зал, вернее, в маленькую комнатку аэровокзала Ханан. Если верить мемориальной доске, висевшей на стене, то аэропорт построен лишь в 1971 году при значительном участим правительства Новой Зеландии. Мне сказали, что этот небольшой островок находится под влиянием страны, расположенной в двух тысячах миль отсюда. Мне сразу же захотелось побольше узнать о Ниуэ.

Я стал искать в своей дорожной сумке ежегодник «Pacific Islands Year-Book» — своего рода путеводитель по островам Тихого океана. Книга оказалась на месте, и я решил при первой возможности изучить ее как можно лучше.

В аэропорту я старался присмотреться к встречающим, которые толпились за оградой. Несомненно, для близлежащего поселка Алафи это было событие незаурядное. Местные жители внешне мало чем отличались от своих собратьев с других островов Полинезии. Одевались они так же ярко и тоже не расставались со своими японскими транзисторами. Пожалуй, только зонтики, защищавшие их от солнца, казались несколько красочнее, а плетеные изделия и деревянные фигурки, которые они предлагали прибывшим, более примитивными.

После того как самолет заправили горючим, пассажиров пригласили вновь занять свои места. В машине было прохладно. Самолет взлетел. Я вынул книжку и стал читать: «Площадь острова Ниуэ равна двумстам шестидесяти квадратным километрам, окружность — семидесяти километрам. От Ниуэ до Тонга — 300, до Самоа — 350, до Раратонга — 500 миль. Основные статьи экспорта: копра, бананы и плетеные изделия. Разница во времени по отношению к Гринвичу — 11 часов 20 минут. Население: около пяти тысяч человек[Население Ниуэ постоянно уменьшается, главным образом вследствие эмиграции коренного населения в Новую Зеландию. По данным на 1975 г., оно составляло около 4 тыс. человек. — Примеч. пер.], из них шестьдесят — европейского происхождения. История: Ниуэ открыл Кук в июне 1774 года и из-за враждебного приема местных жителей назвал его островом Дикарей. Столь же недружелюбно встретили аборигены и миссионеров из Лондонского миссионерского общества. Первый белый миссионер поселился здесь лишь в 1861 году. Жители Ниуэ направляли с 1889 года многочисленные петиции королеве Виктории, ходатайствуя о передаче острова под британский протекторат (пожалуй, „не без участия упомянутых миссионеров", — подумал я), что и произошло в 1900 году. В следующем году остров перешел под управление Новой Зеландии, которая несколько месяцев спустя направила туда своего постоянного представителя. Ниуэ лежит в поясе ураганов, один из них в 1968 году нанес острову большой ущерб…» Внизу показалась посадочная полоса аэропорта Фалеоло на острове Уполу. На табло вновь вспыхнула грозная надпись: «Са ле улаула».