Кокон Кастанеды - Мария Брикер

Варя остановилась, закрыла лицо руками и заплакала. Лиза подошла к ней, обняла и тоже разревелась.

– Варвара, прошу тебя, стань женой моего отца, – хихикнула Лизавета, шмыгнув носом.

– Я согласна, – рассмеялась Варвара.

Кто-то тактично покашлял. Девушки обернулись. Рядом стоял изгвазданный с ног до головы, мокрый, как три мыша, Романов.

– Дико извиняюсь, дамы, но я стал случайным свидетелем вашего разговора. Варь, значит, Алексей Колышевский – не твой бойфренд и ты беременна не от него?

– Нет, – улыбнулась Варя.

Муська с облегчением вздохнул и счастливо улыбнулся.

– Я Колышевского несколько раз в своем клубе видел, но все подойти боялся. А когда вы мне бывшего возлюбленного Вари показали, я дико расстроился. Подумал, что ошибался я в Алеше. Что же, теперь у меня появился шанс! Операция «Царевич Лягух» продолжается, – подмигнул девушкам Романов и исчез в ночи.

– Это уже переходит всякие границы! – ругался Николай Владимирович, лежа на животе. – Полз, понимаешь, в детский домик, чтобы спрятаться от дождя, никого не трогал и вдруг… стал мишенью для тира! Что за беспредел такой? Мало того, что все забыл, так еще теперь из задницы стрела торчит. Уже полчаса, наверное, торчит, и никто не собирается ее вытаскивать.

Доктор, которого, похоже, выдернули из-за праздничного стола, пошатываясь у раковины, скреб руки мыльной щеткой уже пять минут. Как он до костей их не смылил, для Коли Чуйкова было загадкой.

– Доктор, вы бы поторопились, – прокряхтел Николай Владимирович.

– Не беспокойтесь, сестра, сейчас все будет, – улыбнулся врач и посмотрел на него косыми глазами.

– Я мужчина, доктор, – решил заранее предупредить его Николай Владимирович, дабы избежать очередных «вил в печень».

– Да ради бога, сестра, если хотите быть мужчиной, я не возражаю, – меланхолично сказал врач, наконец-то выключил воду и набрал в шприц лекарство. – А теперь не смущайтесь и поднимите юбочку, – сказал доктор.

– Как же я юбочку приподниму, доктор, если она стрелой к жопе пришпилена, как лист бумаги кнопкой к мольберту!

– Верно, – озадачился доктор, – придется нам с вами вспомнить курсы кройки и шитья.

Врач отложил шприц на металлической лоток, покопался в столе и взял большие канцелярские ножницы. С ножницами в руках выглядел он как маньяк-убийца.

– А может быть, мы «Скорую» подождем? – пошел на попятную Николай Владимирович: хрен с ней, со стрелой, когда-нибудь ее в любом случае вытащат, а новая пятая точка вряд ли снова вырастет, если ее ампутируют.

– Зачем ждать, тут делов-то на пять минут. Не волнуйтесь, сестра, – сказал доктор и склонился над его мягким местом, щелкая ножницами. – Вот и все, а вы боялись, – обрадовал его врач, продемонстрировав лоскут от трусов и кусок монашеской рясы. – А вы, сестра, и правда мужчина, – озадачился он и вколол Николаю Владимировичу обезболивающее.

Через три минуты все было закончено, место боевого ранения обработано йодом, заклеено пластырем. Коля блаженно улыбнулся и поднялся. Бежать, стучало в его голове. В пансионате полно ментов, надо бежать, пока его не задержали за убийство.

– Доктор, халатик не одолжите, верну при случае? – попросил он и потряс головой.

Голова закружилась, навалилась усталость, тело стало ватным, и Чуйков повалился обратно на койку.

– Я вам вместе с обезболивающим снотворное вколол. Отдыхайте, – объяснил врач.

В кабинет постучались.

– Войдите, – разрешил наглый доктор.

Это конец, печально подумал Николай Владимирович. Дверь распахнулась.

– Здравствуйте, – смущенно улыбнулась светловолосая девушка.

– Алиса! – потрясенно сказал Чуйков. – Алиса! – закричал он, в глазах потемнело, и он провалился в глубокую яму прошлого.

Перед глазами мелькали лица и эпизоды. Он в морской бескозырке и белой матроске с отложным воротником копается в песочнице, в сандалиях песок… Рядом стоит мама, на ней красивое голубое платье, она манит его к себе рукой и улыбается. Он хмурится, ему не хочется идти домой, у него важное дело – нужно достроить гараж для машины… Он дома, сидит за столом и мастерит из газеты кораблик, пахнет жареной картошкой, мама зовет его ужинать, но он не хочет есть… В доме гости. Отец весело смеется и подбрасывает его к потолку… Он в дурацкой беретке и кургузом пальтишке, качается на качелях и выкидывает разноцветные листья из лужи, один ботинок промок. Воспитательница детского сада ругается, требует, чтобы он немедленно слез. Он показывает ей язык… Мама мажет ему разбитую коленку зеленкой, целует в лоб, от нее пахнет духами – ему не нравится этот запах, но прикосновение маминых губ приятно… Первое сентября, звучит торжественная музыка. Он в галстуке и белой рубашке, воротник очень узкий и душит его, в руках длинные гладиолусы, обертка шуршит, и ничего не слышно. Чуть в стороне стоит девочка в белом фартуке. У нее зеленые глаза и две косы, похожие на пшеничные колоски, с вплетенными белыми бантиками. Девочка плачет, не хочет идти в школу. Ему жалко девочку. Он подходит и протягивает ей гладиолусы. Девочка перестает плакать и смеется, двух передних зубов у нее не хватает, на щеке ямочка. Она смешная, и зовут ее странно – Алиса… Очень болит ухо и задница… Николай открыл глаза и сощурился от яркого света. Он лежал на животе, щекой на подушке, в какой-то светлой незнакомой комнате. На окне покачивались от сквозняка легкие занавески, пропускающие солнечные лучи. Пахло лекарствами, хлоркой и весной. На прикроватной тумбочке стоял роскошный букет белой сирени и лежали янтарные четки.

– Настя, – тихо позвал он.

Скрипнуло кресло, к кровати проследовали легкие шаги, и над ним склонилось лицо красивой девушки в белом халатике, накинутом поверх джинсов и футболки. Вчера, в полубреду, он принял ее за любовь всей своей жизни – Алису, и испытал такой сильный стресс, что мозги его вернулись на место. Удивительное стечение обстоятельств! Словно кто-то нарочно организовал ему шоковую терапию, чтобы памятью о прошлом вернуть в настоящее. Даже сейчас, уже находясь в относительно здравом уме и трезвой памяти, он видел в этой девушке схожие с Алисой черты: глаза, губы, овал лица, пшеничные волосы… Как хорошо, что он вернулся! Как хорошо, что согласился принять неожиданное приглашение от Варламова и приехать на конференцию!..

– Здравствуйте, – улыбнулась она.

– Здравствуйте, – прокряхтел Николай Владимирович, перевернулся на бок и растер щеку. Вся правая половина лица у него затекла, и на морде отпечатался рельеф подушки. По ладони царапнула щетина. Опять оброс, недовольно подумал Чуйков. Одно радовало, что монашескую рясу с него сняли и обрядили в чистенькую больничную пижамку, и он не вонял, как скунс. Можно было даже руки поднимать вверх и шевелиться, не опасаясь, что эта чудесная девушка задохнется и погибнет, как муха от дихлофоса.

– Меня зовут Лиза.

– А меня Николай. Приятно познакомиться.

– Как вы себя чувствуете?

– Жить можно, – улыбнулся он. – Где Настя?

– С девочкой все в порядке, она в пансионате с моим отцом и подругой. Купается в бассейне и учится стрелять из арбалета… Простите! – закатила глаза к потолку Лиза. – Простите меня. Это я вам вчера стрелу… Туда… Мне ужасно неловко! Понимаете, мы дурака валяли с друзьями. Решили испытать судьбу и выйти замуж за того, на кого она укажет. Сказку о Царевне-лягушке на современный манер переиграть. Взяли арбалеты в прокате, вышли на улицу. Хотели по балконам пострелять: на чей балкон стрела попадет, там и жених… Но моя стрела вместо балкона попала… Вы уже знаете, куда, – Лиза залилась краской и смущенно опустила глаза. – Только вы не подумайте ничего такого, я не собираюсь за вас… замуж и преследовать вас не буду.

– Ничего себе заявления! – возмутился Николай Владимирович. – Что же это получается, я напрасно пострадал?

– Что вы имеете в виду? – растерялась Лиза.

– Как – что? Натворили дел, девушка, и в кусты? Замуж за меня выходить не прошу, но хотя бы поцелуйте! – насмешливо потребовал Николай. – Не смотрите, что я такой страшный жаб. Может, после поцелуя я кем-то другим обернусь?

– Вы уже вчера обернулись, без всяких поцелуев, – расхохоталась Лиза, – перевоплотились из монахини в доктора исторических наук! И вовсе вы не страшный, а очень симпатичный Лягух, – кокетливо пропела Лизавета Степановна, присела на кровать, наклонилась, легко коснулась губами Колиной щеки, хотела было отстраниться, но он удержал ее за руку.

– Вчера ты меня расколдовала. Не уходи, – прошептал он и заглянул ей в глаза, – ведь у любой сказки должен быть счастливый конец.

– Все будет хорошо, – Лиза приложила к его губам пальчик, высвободила руку, поднялась и подошла к окну. – Настя нам все рассказала. О том, что с вами случилось. Мне очень жаль, что вам пришлось столько пережить. Не волнуйтесь, ваши документы нашлись. Никто вас больше ни в чем не подозревает. Но в больнице вам придется провести еще какое-то время, врачи говорят, что у вас сотрясение мозга и о выписке даже речи быть не может. Так что восстанавливайте силы, а я буду вас навещать. – Лиза обернулась и с улыбкой на него посмотрела. – Вам что-нибудь принести? Чего-нибудь желаете особенного?