Позолоченная роза (ЛП) - Хамм Эмма

Он знал слишком много. Она не рассказывала столько Жутям.

Она отпрянула на шаг. От движения до нее донесся его металлический запах.

— Я вас знаю?

— Нет.

— Тогда откуда вы знаете все это?

Алхимик пожал плечами, протягивая к ней книгу.

— Я знаю многое, как и все алхимики, которые защищают это место. Но защищаешь ли ты поместье? Или пришла разрушить то, что мы создали?

Она вспомнила слова книги. Алхимикам нельзя доверять, и что они все делали для себя. Это они начали войну с их алыми знаменами.

Амичия стиснула зубы, расправила плечи и не дала себе сжаться перед этим мужчиной. Это существо было настоящим монстром в стенах поместья.

— Я пришла не уничтожать, а исцелить. Я хочу знать, что тут случилось, чтобы смочь уйти.

— Ты хочешь вернуться домой? Твоего дома нет. Твой народ — Жути. Они не ждут тебя в том заброшенном месте. Болотце не сравнить с поместьем.

— Болотце всегда будет моим домом.

— Тебе стоит остаться тут, mon cherie.

Мурашки побежали по ее рукам от нежных слов алхимика. Она выхватила книжку из его руки. От вида, что он касался ее единственной надежды на свободу, ей было не по себе.

— Спасибо, но я бы хотела вернуться, — она держала книжку подальше от платья, чтобы не испачкать кровью красивую ткань. — Я вам не доверяю.

— И не должна. Конец истории близко, и я не хочу, чтобы ты испортила всю нашу работу, — алхимик медленно склонил голову. На миг она увидела, что было под мантией. Истекающая кровью ткань подвинулась. Алхимик под ней был останками тела в шрамах. Черные метки, словно обгоревшие куски плоти, покрывали лысую голову, которая была в пятнах за годы издевательств. Но его глаза напугали ее сильнее.

Глаза были глубоко в черепе, который не должен быть живым. Плоские глаза, слепые, но при этом как-то видящие. Он улыбнулся, поймав ее взгляд. Во рту не осталось зубов, черная пропасть грозила проглотить ее целиком.

— Тайны, которые ты хочешь раскрыть, на этих страницах, — сказал он. Его голос был искажен из-за недостающих зубов и шрамов на всем разрушенном теле. — Но они могут тебе не понравиться.

— Книга еще меня не подводила.

— Может, тебе стоит сдаться сейчас, — алхимик выпрямился и поправил капюшон. Скрыл чудовищный облик. — Ты красивая. Не хотелось бы, чтобы ты сломалась.

— Я сильнее, чем выгляжу.

— Надеюсь, ведь эта книга попросит сделать тебя то, что разбило бы даже самую сильную решимость.

Алхимик повернулся и покинул библиотеку, оставив за собой след крови.

Он ушел, и Амичия быстро открыла книгу.

— Прошу, пожалуйста, — шептала она, листая страницы, хотя не знала, чего просила.

Ожили новые страницы. Она листала их, она не этого хотела. Просто история Небесных, которую она могла прочесть позже. Это не отвечало на ее вопросы.

А потом она дошла до последней страницы книги, полной информации, которую книга не хотела ей открывать. И от слов на последней странице ее сердце замедлилось.

Амичия прочла слова вслух, голос застревал в горле:

— Проклятие Жути принесено жадностью. Только Небесные, сбившиеся с пути, станут на путь тьмы. Они и поведут остальных к разрушениям и вреду. Жути распространятся как пожар в лесу. Ими станут все, кого любит Небесный, и те, кто заслуживает тьмы в своих жизнях. Проклятие заберет их воспоминания, и от Небесного ничего не останется. Проклятие распространится по земле. Чтобы покончить со страданиями, чистая душа должна вонзить нож в сердце того, кто остался. В сердце Небесного, который клялся защищать свой народ жизнью, но подвел их. Бессмертие дается только хорошим и справедливым. Нож будет создан затерянным народом, закален огнем пылающего города. И держать его будет… — Амичия выдавила последние слова, что-то не давало ей перестать читать вслух, — любящая рука.

Книга выскользнула из ее пальцев и со стуком упала на пол. Звук мог быть и громом, она лишь вздрогнула. Амичия отошла от голубой книжке и споткнулась о ткань своей самодельной кровати.

Амичия рухнула на пол. Юбки красивого платья окружили ее, и оно показалось ей уже не красотой, а оковами. Корсет впивался в ребра, ощущался клеткой, что не давала дышать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Всхлип вырвался из ее рта. Слезы полились из глаз. Убить его? Она не могла. Она не могла выдержать убийство еще одного человека, которого любила.

Она прижала дрожащие ладони ко рту и смотрела на книгу.

— Я люблю его, — пробормотала она в свои пальцы. — Я не знаю, почему или как, но я люблю его, и ты не можешь заставить меня сделать это. Не с кем-то еще. Не снова.

Страницы сами листались. Она знала, какие слова были на последней странице, но там было что-то еще. Амичия подобралась на четвереньках и увидела рисунок ножа. На рукояти был кристалл, острый клинок мерцал так, что ее глаза жгло.

Он сверкал все сильнее, и ей пришлось закрыть глаза рукой, чтобы не ослепнуть. Когда свет пропал, Амичия опустила руку и увидела, что книжка закрылась, и на ней лежал нож.

Он был красивым. Сделанный талантливым кузнецом. Она не хотела трогать его, но ладонь словно подхватила ее руку и заставила потянуться вперед. Заставила взять нож, словно он был сделан для ее руки.

Наверное, так и было.

Рукоять изгибалась в ее ладони, серебряный клинок мерцал в свете сечи. Такое опасное оружие не должно было выглядеть красиво.

Ладонь указала на дверь библиотеки и замерла, послышался тихий стук.

— Амичия? — позвал Александр из-за двери. — Ты быстро ушла. Я хотел убедиться, что все в порядке.

Она медленно встала. Нож, казалось, дрожал в ее руке, пока она подходила к двери. Он словно знал, что был близко к тому, кого нужно было убить. К тому, кто мог прекратить все страдания.

— Я в порядке, — отозвалась она, но голос дрогнул, горло сжалось от страха. — Я в порядке, Александр.

— Но звучишь ты не так.

Она не знала, как ответить на его доброту, когда стояла с ножом в руке.

— Мне нужен был перерыв. Алхимики меня напугали.

Дверь скрипнула, не открылась, но он словно прислонился к дереву.

— С ними всем не по себе, но я думал, что ты не боялась. Больше не боялась.

— Но сейчас я боюсь, — хоть он не знал истинные причины. Нож пел в ее руке, шептал темные мысли, просил открыть дверь и вонзить острие меж его ребер.

Она уже знала, как это будет. Его густая кровь польется на ее пальцы, будет капать с ее ладоней, пока он будет потрясенно смотреть. А потом в его глазах появится печаль.

Отличный конец для их истории. Он пытался убить ее в их первую встречу. Теперь она убьет его, чтобы покончить со всем.

Амичия скрипнула зубы, подавляя всхлип. Он не мог услышать, что она плачет, тогда он войдет и все увидит. Он все узнает, а она не могла сейчас этого сделать.

— Ты не должна бояться тут. Ты выжила среди Жутей, сделала из монстров союзников. Как много людей могут таким похвастаться? Ты из жертвы стала героиней своей истории и убедила короля, который хотел только завоевывать, что в этом мире есть не только боль и печаль.

Она с дрожью вдохнула. Дыхание застряло в горле. Она смогла подобрать слова, подавила эмоции и ответила:

— Ты хвалишь меня сильнее, чем я заслуживаю, Александр.

— Амичия… — что-то царапнуло дверь. Коготь? Нет, у него их уже не было. Наверное, просто его шершавая ладонь. — Ты меня впустишь?

Она прижала свою ладонь к двери. Она словно ощущала так его вес, тепло и утешение его прикосновения.

— Не этой ночью, Александр. Я устала.

— Хороших снов, petite souris.

Амичия ждала, пока тяжелые шаги не удалятся по коридору, а потом выронила нож. Он зазвенел по мрамору, но остался на полу. Она ощущала вес ответственности на своих плечах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она убила всех в своем городе. Убила отца, а теперь должна была убить любимого.

Но все было важнее, чем она. Сотни Жутей заслуживали вспомнить, кем они были. Заслуживали вернуться домой людьми, а не чудищами. Слеза покатилась по ее щеке, хоть Амичия и хотела, чтобы эта слеза была последней.