Потерянный (СИ) - Дмитрий Кружевский

— И все же, что означает эта надпись? — пробормотал Керк, задумчиво смотря на экран. Разбираться в управлении космолетом методом тыка ему не очень нравилось, однако, другого выбора не было.

— Ладно, попробуем сдвинуть ползунок регулировки вверх, — он нажал на зеленый треугольник, горящий рядом с оранжево-желтой градуированной градиентной полоской, и сместил его вверх на одно деление. Тут же грудь легонько сдавило, а на плечи словно легли свинцовые накладки. Стоявший рядом Намар, удивленно ойкнул и, прижав уши, испуганно посмотрел на Керка.

— Похоже, система ручной регулировки искусственной гравитации, — виновато улыбнулся юноша, возвращая треугольную метку на прежнее место и облегченно вздыхая. — Думаю, с этим баловаться не стоит, конечно, скорее всего, тут стоят какие-то ограничители, но испытывать не возьмусь.

Керк поднялся из кресла и, зевнув, потянулся. В принципе, назначение всех трех консолей управления расположенных на мостике ему уже было более или менее понятно. Пульт, расположенный посередине рубки, предназначался для пилота и позволял управлять самим кораблем посредством «Н» образного штурвала. Что интересно, этот штурвал получался из самого пульта, который при нажатии специальной клавиши разделялся как бы на три части, сам штурвал и небольшие панели управления, которые пристыковывались к подлокотникам кресла. В результате, пилот оказывался как бы заблокирован в своем кресле и чтобы встать из него приходилось передавать управление автоматике. Это не очень понравилось Керку, однако тут уж ничего поделать было нельзя.

Второй пульт, расположенный справа от места пилота, был рабочим местом астронавигатора и при полной его активации из палубы выдвигались четыре прямоугольных экрана, располагаясь полукругом перед сидящим там оператором. А вот левый, изучением функций которого Керк сейчас и занимался, явно предназначался для бортинженера, отвечая за оружейные системы корабля, а так же его энергетическую систему.

Вообще, если честно, то ему повезло, что древние создатели этого космолета оборудовали корабль, довольно серьезной системы безопасности «от дурака», в результате чего эта машинка прощала многие ошибки самозваного капитана. Керк даже предположил, что некогда этот корабль предназначался именно для обучения начинающих космолетчиков, хотя наличие вооружения на борту несколько смущало.

Кстати, судя по количеству спальных мест, корабль должен был нести всего лишь десять членов экипажа, что тоже не особо вязалось с идеей летающего учебного класса, скорее Керк отнес бы этот космолет к классу легких разведчиков.

— Все, Намар, перерыв, — сказал юноша. — Пошли, перекусим немного, вроде утром Лайнос что-то приносил. — «Ищущий» согласно кивнул, хотя было заметно, что у него это предложение не вызвало особого энтузиазма. Вообще, тайнорец очень увлекся изучением корабля своих далеких предков, буквально как губка впитывая новые для себя знания. Даже не верилось, что еще неделю назад он с расширенными от удивления и благоговейного ужаса глазами смотрел на окружающие его чудеса техники.

Они расположились в кают-компании, где на столе стояли принесенные Лайносом кастрюльки. Профессор самостоятельно взвалил на себя проблемы кормежки своих гостей, полностью переложив на их плечи изучение дайтайского корабля. Причем, как показалось Керку, сделал он это с явным облегчением, а сам все свободное время проводил в своей лаборатории на вершине пирамиды, постоянно что-то записывая в толстенные тетради и обложившись старыми книгами. Юноша как-то поинтересовался, над чем он работает, и с удивлением узнал, что Лайнос пытается написать историю дайтайской цивилизации.

— Вы даже не представляете, как много в ней интересного, причем, даже если отвлечься от проблемы деградации и постепенного превращения дайтайцев в тайнорцев. Исследования и записи местных ученых дают пищу не для одной диссертации. Пока я лишь пытаюсь хоть как-то систематизировать разрозненные знания, свести их, так сказать, в единое целое, откинув шелуху выдумки и фантазий некоторых авторов.

— Я думал, вы больше озабочены проблемами возвращения.

Лайнос улыбнулся и покачал головой.

— Вам просто показалось. Знаете, на самом деле я нисколько не жалею, что провел здесь все эти годы. Конечно, порой меня гложет досада, что я не могу поделиться своими открытиями с коллегами, да и многих привычных вещей под рукой не хватает, однако поверьте, это того стоило.

— Керк, Намар, вы здесь? — дверь кают-компании распахнулась, пропуская внутрь взволнованного Лайноса.

— Что-то случилось? — спросил Керк, лениво ковыряясь в своей тарелке, где лежали какие-то тушеные куски различных по цвету растений. Вкус этой смеси был не очень, однако особо выбирать не приходилось. Попытка попробовать то мясо, что с удовольствием поглощал в данную минуту Намар, окончилась в санузле. Парню показалось, что мясо протухло и причем давно, хотя танар утверждал, что ничего более свежего он не кушал. Что интересно, но Лайнос, в отличие от Керка, спокойно ел все, что могла предоставить ему здешняя мать природа.

— Прибыл посыльный от Настоятеля.

— И что? — Керк отодвинул тарелку и вопросительно посмотрел на ученого.

— Курьер сказал, что сегодня рано утром патруль подобрал недалеко от цитадели хранительницу, принадлежащую вашему знакомому карду…

— Ай! — юноша вскочил из-за стола. — Что с ней?

— Не знаю. Однако Урсул просит срочно приехать в цитадель, причем и меня тоже.

— Видимо произошло что-то из ряда вон выходящее, — заметил Намар.

— И я так думаю, — кивнул Лайнос. — Обычно этот пройдоха не дергает меня по пустякам.

Хогрунд Керка радостно встрепенулся и довольно заурчал, когда юноша потрепал его по загривку. Последние дни он совсем позабыл про своего скакуна, все время проводя внутри корабля, и за животными ухаживал Намар, каждое утро поднимающийся на поверхность пирамиды. Здесь в развалинах небольшого здания, недалеко от входа в убежище Отшельника, они с Намаром соорудили для своих хогрундов небольшое укрытие.

— Прости дружище, — Керк обнял своего скакуна за шею. — Совсем я что-то замотался.

Зверь понимающе фыркнул и, шумно вздохнув, лизнул своим шершавым языком щеку юноши, как бы говоря, что прощает его. Керк усмехнулся и, поведя плечами, принялся подтягивать ремешок наплечника. Доспехи они с Намром надели прямо поверх комбинезонов, больше для маскировки, ибо, судя по словам профессора, те защищали от местного оружия ничуть не хуже. Намар сперва этому не поверил и пару дней испытывал новую одежду на прочность, пытаясь ее прорубить или хотя бы проткнуть, однако, в конце концов, сдался. Керк ради опыта тоже пару раз рубанул по висящему на спинке кресла комбинезону, однако на нем даже следа от удара не осталось, причем в местах попадания ткань на несколько минут твердела, превращаясь в некоторое подобие панциря. А вот моноклинок спокойно прошел насквозь и Ламар, наблюдавший за всеми этими экспериментами, только удивленно хмыкнул, когда вместе с куском костюма на пол рухнула и часть кресла.