Гневная любовь (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

В общем, достала по самое небалуйся. Здесь серьезные дела делаются, а она, сучка крашеная, то и дело «А на ком вы собираетесь жениться?», «А вы поселитесь в Шварцтадде?», «За что вы продали демонам душу?». Дурища назойливая.

И без того плохо, как в той пословице, где кошка поначалу не любила пылесос. Ну, подумаешь, перепил, ну попытался облегчить душу, рассказать людям правду-матку, подумаешь, забыл о своем максимально развитом навыке оратора… А что потом? А потом-то что, когда на тебя вот такими глазами смотрит Матильда, а те, кто бросили свои дома, хаты, резиденции и прочие особняки ради шанса удержать страну, бегают к тебе за советами? Более того, бестыжий манулотавр вместе с жабом, подговорив суккубу, впились в меня клещами. Мол, тебя за язык никто не тянул, давай на баррикады, раз уж такая пьянка пошла!

И пришлось давать!

Но ведь получалось же. Во всяком случае, чем сильнее я матерился на то и дело подходящих ко мне самоорганизованных и назначенных руководителей растущей как снежный ком шайки-лейки, тем большую уверенность в себе приобретала наша фракция. Повестка дня была простой как тапок — не дать одним паразитам из-за других паразитов просрать страну остальным паразитам! Коротко, четко, ясно. Кто не с нами — тот вредный паразит и подлежит перевоспитанию.

Технически так оно и было. Там, где одни грабили, наши спасали. Там, где реваншисты пытались найти сторонников, вопя в мегафоны призывы и обещания, наши тихо раздавали провизию, лечили, тушили пожары. Ну и меня, конечно, вызывали, чего уж там. Пришёл, дал бузотёрам по щам, разложил вдоль стеночки, несмываемой тушью магической нарисовал на лице усы, а на лбу слово срамное — всё, считай нет человека как инфлюенсера! Не воздействует он более на народные массы, имея такое на лице!

Трудились мы не покладая рук. Каждый член команды «Пиратов мутной лагуны» был, по меркам Шварцтадда, мощнейшей боевой единицей, способной донести мнение «Народной партии» до тех, кто имел своё и неправильное. Кроме, разумеется, Лилит. Суккубу, как кондового демона, отстранили от насилия, записав в консультативную группу Империи тьмы к жабу, манулотавру и грайвенам. Они занимались строго теми вопросами, с которыми к ним приходили выдвиженцы от народа, яро при этом демонстрируя нейтралитет соседней державы.

Постепенно влияние вдохновленной мной фракции росло, ширилось и процветало… правда, совсем не так, как этого хотел Заурморрхаввн, тот еще любитель рыбку съесть. А что делать, если предыдущая пирамида власти рухнула, буквально, вдребезги? Только организовывать новую из имеющегося материала, а из него у нас только народ! Трудовой народ Шварцтадда, соль земли, так сказать!

— Крайм-сан! Вам нужно провести переговоры с гномами фабрики «Тиард и сыновья»! Они забаррикадировались на самой фабрике, как только начались беспорядки, держат там оборону! Никого не пускают, продукцию не отгружают, ругаются из-за ворот!

— Иду!

— Крайм-сан! Госпожа Такамацури споила… извините, усыпила бдительность банды мародёров! Что с ними делать, когда проспятся?

— В отстойник!

— Он полон!

— Выпустите перевоспитавшихся!

— Там все свежие!

— Вот черт… тогда гоните их! Надсмехайтесь над ними! Выберите самых богатых и пусть они оплачивают межконтинентальный портал себе куда-угодно! Избавьтесь от засранцев!

Вляпались мы, на ровном месте вляпались. Вот жил себе не тужил, всё вроде наладилось, так неееет, только попал в тепленькое — сразу зачирикал! А теперь огребаем на ровном месте!

Тихий голос в голове попытался что-то пробурчать про «чистую совесть», но я даже слушать не стал. И так вон озноб от флэшбэков, когда вспоминаю разговор с моими девчонками. Как они орали… пока я не начал объяснять, что иметь в друзьях половину Хелиса вместо того, чтобы вернуться в Империю Тьмы несолоно хлебавши и почти не заслуживши — это две очень разные вещи. А нас тогда еще и подслушали, а затем растрепали, из-за чего всё так быстро и закрутилось.

— Великий мудрец из окна таверны! Подскажи мне, как быть с двумя сестрами тещи, что просятся ко мне домой?! — издал оглушительный вопль тощий горбатый эльф, стоящий у питейного заведения, чей второй этаж я реквизировал под нашу базу.

— Гони их к #%[email protected]м! — раздраженно прозвучала обиженная на весь мир Саяка, не высовываясь из окна.

— Спасибо тебе! — искренне обрадовался горбатый, тут же смазывая лыжи по своим делам.

— Задолбали! — озлобленно поведала миру невидимая девушка, — Дайте поспать!

Такамацури почти всё время проводила в печали, вылезая лишь на боевые задания. Причина была проста как тапок — пиар. Матильда под моим «выбором дамы» настолько мощно своим внешним видом агитировала всех подряд в наши стройные ряды, что игнорировать такой эффективный способ рекрутинга даже у меня рука не поднялась. Жрица лечила тела пострадавших своей храмовой магией, а внешним видом — души. Приходилось выздоровевших даже выгонять из лечебницы… а некоторым даже запрещать идти в атаку на мародеров с целью получения свежих травм для новой встречи с Матильдой!

Дело у нас спорилось, правда, приходилось постоянно окорачивать Тами, все порывающуюся срезать углы с помощью моих ораторских качеств. Гномку приходилось чуть ли не насильно поить пивом (за мой счет!), объясняя ей, что мы не можем взять на себя всю работу, так как являемся открытыми агентами влияния враждебной страны. Защитить от насилия, полечить, дать интервьюшку, в которой я громогласно откажусь от любых претензий к жителям города и попутно обосру их бывшего царя-батюшку, вывалив на сбежавшую диццедорнову голову как имеющийся свой компромат, так и то, чем поделился министр? Да, легко и с удовольствием. Но вот свою свободу, независимость и перераспределенные средства «Народная партия» должна взять сама!

Хм, надо будет зайти постукать паре новых начальничков по головам. Уж больно они средства распределяют неравномерно. А то ведь повесят их потом, а все шишки на меня.

Один Валера не подводит. Работает за десятерых, ест за троих, худеет на глазах! А еще молчит, не прекословит и дышит тихо, а не как раньше. Лилит всё по этому поводу смотрит на меня с большой укоризной, что мне полностью не понятно. Был говнюк, стал идеальный ребенок, какие претензии? Немного внимания, любви, усилий и забитого илом кишечника — и вот, пожалуйста, отличный мальчик получился!

Так, ладно, нужно идти к гномам на фабрику. «Народная партия», несмотря на все свои стремительные и решительные успехи, пока контролирует лишь одну шестую разрозненного несчастного города. Что не удивительно. Мародеры воруют, патриоты орут, а нам нужна система, иерархия, спасаем народ от произвола произволящих, лечим и калечим, а вот что делать с теми, кто сидит по домам и максимум готов в спину трудовому народу «ура» крикнуть?

Сидит такой козёл или козлица прямо в центре нашей зоны ответственности, ему хорошо, тепло, мухи не кусают, а кто на баррикады пойдет? Пушкин?! Ну я им устрою. Пусть я электрик, но по западлостроению всегда имел твердую пятерку в глазах неблагодарной общественности!

— Мач! — решительно идущего по улицам меня дробным скоком догнала Тами. Взъерошенная, глаза дикие, румянец во все щеки, девушка явно наслаждается жизнью, от того и орёт на всю ивановскую, — Мы готовы брать Калбыкский район, Мач! Мы будем его брать? Будем? Будем???

— Обязательно будем, — киваю умной головой я, поглаживая Виталика, сидящего на плече навроде эполета, — Но потом. Я пока к гномам иду, на фабрику. Пойдешь со мной?

— Да!

Куда идем мы с Мотоцури — большой-большой секрет для большинства уже образовавшихся лидеров нашей фракции. В честных и открытых разумных мы не верим, поэтому поступаем просто и коварно, приобретая (силой и дружбой боевой саякиной магии) какой-то из городских активов, а потом назначаем на его курирование того, у кого лицо честнее и пожар в глазах ярче. Дурость, конечно, но на худой конец и рак рыбой сгодится. Формировать фундамент под плутократию мне претит категорически, а дело делать как-то нужно. Тем более, что любой шварцтаддец, захапавший резко слишком много влияния, будет просто обязан начать оспаривать наш авторитет для упрочнения собственных позиций и превентивной защиты приобретенных активов. А это может похерить и так достаточно шаткое дело.