Гневная любовь (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович

Вот теперь все и обжирались чрезвычайно вкусным мясом. Жареное, печеное, вареное, томленое, котлеты, даже чебуреки из сома были!

— Даже не знаю, чего мне больше жалко, — со вздохом вытерла пальцы салфеткой Лилит, — Валерия, личность которого Мач просто уничтожил, или редкое мясо высочайшего качества, которое даже Сатарис-сама кушает редко.

Гм, ну, частично, конечно же, суккуба была права. Валера немножечко сломался. Редко моргает, зрачки неподвижны, выполняет все указания, моментально подхватил манеру речи, которую я продемонстрировал всего пару раз. Но разве это плохо? Как будто много потеряли, блин. Был вредный тупой засранец, теперь стал молчаливый исполнительный и вроде даже не засранец, а юноша, подающий большие надежды. Раньше он что делал? Правильно, не работал. Был неэффективным и даже опасным. Теперь он стремительно совершенствуется, работает над собой, растёт, можно сказать. А то, что, съев сома, сидит на заднице, всем своим видом показывая нетерпение по поводу слишком большого промежутка времени, что ему выделили на бесполезный отдых — так это же мелочи!

Ну а мясо сома я послал втихую через почту. Тонну Сатарис, тонну Магамами. Зато можно рассказать суккубе историю про то, как мы много дней подряд питались капибарой!

— А потом было эльфийское сало…, - мечтательно закатила глаза Тами, заставляя суккубу вытаращить глаза и подавиться.

— Копченое…, - еще мечтательнее протянула Саяка, повышая градус тревожности у ассасина зашкаливающего уровня до зашкаливающих значений.

— А ты этим салом еще и дракона с ума свела!

— Он сам виноват был!

Ну вот, теперь еще и Митрагард нам сломали. Взгляд демоницы стал пуст и прозрачен. Хорошо сидим!

Да уж, природу человеческую ничего не изменит, поэтому-то местные и собрались на этой площади вкушать халяву, да еще и под звуки разошедшейся от слушающей публики Мимики. На наш же стол взгляды поначалу кидались опасливые, но вскоре, поняв, что мы тут чисто за компанию и пожрать, горожане расслабились, перестав обращать внимание даже на гигантского манулотавра, с оглушительным урчанием жрущего сырое мясо. Нет, ну а что? Отличный дипломатический пиар-ход получился, да и Валера теперь почти исправился. Будем, конечно, его гонять, дабы остатки вредности и избалованности не вернулись назад, но тут-то всё просто и ясно — чем бы Чемпион не занимался, лишь бы задолбался! Дать проспаться, повторить, затем снова… главное, к нему пока Матильду с душеспасительными речами не посылать, парень всё-таки очень восприимчив, а паладина Света в таком формате Сатарис не оценит.

Впрочем, жрице было не до спасения пропащих душ. Она вовсю плясала возле поющей и играющей Мимики, заставляя своим видом куски сома застревать в глотках простых горожан. Опять этот костюм танцовщицы…

— Вот как она так умеет? — слегка уязвлённо пробормотала Тами, всадив половину здоровенной кружки пива, — Мач, вон, глаз не может отвести!

— А у тебя в твоем боевом снаряжении эффект, думаешь, слабее? — завистливо гыгыкнула Саяка, пытаясь скормить еще кусок жареного сома круглому от уже захаванной пищи Виталику, — Тебе ли жаловаться, коротышка!

— Ну если смотреть в такой плоскости…, - важно покивала рыжей головой копейщица.

— Слышишь, мелкая… сиськи не жмут?!

— Что естественно — то не безобразно! Хотя нет, стой…

— Убью, зараза! Шляпа, фас!

В общем, развлекаемся как можем. Одному только Картавру неудобно, так как тут, на свежем воздухе, потолков нет. Дискомфорт жаб частично компенсирует, гоняя туда-сюда грайвенов, посматривающих на него как на врага народа, переписавшего конституцию третий раз за неделю. Они тоже хотят выпить и закусить!

Всё было хорошо, пока не пришёл Гравиорг. Трезвый, нервный, с золотыми волосиками назад, трагичным выражением аристократической морды лица, а еще в доспехах. Погромыхивая ими, принц доскакал до нашего стола, имея вид взволнованный и чутка неадекватный.

— Всё… пропало! — выдохнул он трагически, утаскивая бутылку вина со стола и присасываясь к ней, как младенец к материнской груди. А затем, с лязгом шлепнувшись задом об лавку, рассказал слегка заинтересованным нам трагичную историю.

Впрочем, если из неё убрать лишнее, всё оказалось простым как советский тапок. А именно — вспыхнувшее в Шварцтадде восстание не удалось подавить. Даже хуже вышло, так как оно разрослось настолько, что аж разделилось на две фракции. Первая, «всепропальщики», разные воры, бандиты, мошенники, менеджеры и предприниматели, вовсю грабили всё, до чего дотягивались их шаловливые ручки, а затем, наиболее удачливые, тащили это всё к межконтинентальным порталам. Вторая же, «воины света», вовсю орала, что император — это вовсе не император, а политический труп на троне, продавший страну демонам. А они, щирые и кошерные шварцтаддцы, еще огого и эгегей, так что давайте, товарищи, дружно наваляем вообще всем, кто против!

Сам же Кратур Эгнос Диццендорн, посмотрев на происходящее, изрёк несколько фраз, среди которых ближайшие приближенные к нему лица уловили «ну нахер, я сваливаю!» и «пошли все в жопу, я фея!». После чего, сев на любимую дирижаблю с супругами и младшими детьми, свалил в закат, в смысле — в морской порт, откуда и собирался уплыть, как и грозился, в Агабахабару. Незамедлительно. А к тем детям, братьям, сестрам и прочим родственникам, которые не оказались рядом с ним в эту минуту тягостных политических решений, бывший император выслал особых транспортных драконов. Гравиорг ждёт своего с минуты на мину…

— ГРА! — раздалось с вечернего неба. Синхронно задрав головы, мы увидели длинного такого восточного дракона отчаянно голубоватого цвета, совершающего вертикальное приземление благодаря интенсивной работе восьми пар крылышек.

— Ну едрит твою налево! — выдал я, глядя, как опечаленный принц, вцепившись одной рукой в канат, спущенный с дракона, машет свободной конечностью нам, красиво взлетая прямо с лавки. Бутылкой, скотина, машет, стыренной…

Вот тебе и принц, вот тебе и амператор.

— А потом во всем обвинят нас, — поделилась мудрой мыслью Саяка, горестно почесывая в голом, по причине отсутствия шляпы, затылке. Глаза мудрицы были исполнены тихой и печальной обреченности.

— Щас я им еще и усугублю, — злобно и слегка пьяненько пробурчал я, тыкая пальцем в свой магикон. Набрав нужный номер, я приложил магический смартфон к уху, слушая длинные гудки. Наконец, спустя две минуты, трубку сняли, а затем неторопливый, низкий баритон, в котором очень странно было слышать нотки опаски, неохотно прогудел:

— Мач… Крайм?

— Да, Артхуул, здравствуйте, — поприветствовал я одного своего старого знакомого, — Спешу сразу вам сказать — в гости я не собираюсь…

Мощнейший вздох облегчения от куакарабилли был настолько силен, что даже обожравшийся Виталик недоуменно пошевелил клювом туда-сюда, пытаясь понять, как может быть такой шум без ветра?

— Но есть один вопрос, — торопливо добавил я, — К вам плывет бывший император Шварцтадда, это у нас с континента Хелис. Хочет поселиться. С семьей, детьми, ну знаете, как обычно, да? Вот буду вам невероятно благодарен, если вы его не пустите на Агабахабару! А то понимаете, тут он большие неприятности доставил, возможно, меня даже пошлют его вернуть, а…

— Ни слова больше! — торопливо рыкнул Артхуул Гримгардот, мой старый (и не очень-то добрый) знакомый из недавнего прошлого, — Не пустим! Точно не пустим! И ты не возвращайся! Звони, если что! Народ куакарабилли благодарен тебе и готов на многое… лишь бы ты не вернулся! Только меру знай!

— Огромное спасибо, дружище! — с удовольствием нажал я на очередной нервный узел фиолетовому минотавру, от чего тот, громко и негодующе фыркнув, тут же повесил трубку.

Вот так вот. Ишь, какой умный. Насрал нам всем под дверь несколько раз, не извинился даже, а потом лыжи смазал. Хрен ему, да шесть зятьев к одной дочери!

— Мач за нас отомстил, — уважительно покивала Саяка, — И сурово как…

— Сурово? — захлопала ресницами выдернутая из тяжких раздумий суккуба.