В небеса. И ещё глубже. - Варно Черных

– Кто вы? Вы все. И по дороге сюда на нас напала какая-то дикая девушка. Хотелось бы узнать и о ней, – поинтересовалась Кира.

– Меня зовут Любомир. Отчество, по которому стоило бы обращаться к людям моего возраста, уже не помню. Отец мой попал не в Рай, да и человеком был скверным, поэтому давно его забыл. Да это и не важно. Я такой же как и вы трое. Долгие годы жизни в райском саду начали сводить меня с ума. В какой-то момент в моих руках стали оказываться всё чаще бутылки с чцжим соком и всё реже со своим.

Перед вами один из первых, кого подобно мусору выкинули в дыру. Только вот при падении мне удалось зацепиться за лестницу. В те времена нас выбрасывали по приказам старост не из-за того, что мы были мертвы. Просто Пентархию не устраивало, что в их райском уголке, где всё по правилам, находятся неблагодарные лентяи, впавшие в уныние, вместо того, чтобы радоваться возможности срывать и относить яблоки, срывать и относить яблоки, срывать и относить яблоки, – дедушка начал повторять одну и ту же фразу, и явно не собирался прекращать.

– Значит, без сока вы постарели? – перебила его Кира.

Старик замолчал и посмотрел на сосуды, видневшиеся в изгибах тоги девушки. Облизнул сухие губы практически бесцветным языком. К счастью, при недавнем падении ни один из сосудов не пострадал. Кажется теперь друид, как его назвала та девочка, не мог думать ни о чём другом.

– Да-да, старость. Она медленно приходит, когда душу лишают сока, – пробормотал он.

– Чем же вы тут питаетесь? – спросил я и огляделся, намекая на то, что кроме странных деревьев, которые и сами не прочь кого-то сожрать, вокруг ничего видно не было.

– Это место не ограничивается одним только лесом. Есть реки, моря, озёра, в которых плавает рыба. Правда я слишком стар, чтобы туда ходить. Этим уже давно занимаются охотники. Пожалуй, у них это получается даже лучше, чем у меня, кхе-кхе-кхе. Тут плавает славная сладкая рыба. Если немного подержать её в древесной слизи, то и специи никакие не нужны. А огромные кабаны …

– Все эти люди выжили после падения? – мне пришлось вернуть ход его мысли в нужное нам русло.

– Ах, да, детишки. Нет-нет, что ты, все они появляются здесь, – похлопал по спине приведшую нас девочку.

– В каком смысле? Разве не все попадают в Ад либо Рай?

– Ты видел в райском саду младенца? Хоть одного? Хоть раз? Не видел! Потому что Пентархи боятся их как собственного забвения. Дети учатся жить в том мире, в котором они родились. У них нет прошлого, нет опыта, нет грехов и праведных поступков. Начни они попадать наверх, Архангелы и глазом не успели бы моргнуть, как получили бы очередной мятеж! Вырастая, дети меняли бы мир под себя. Кто же захочет мириться с этим животным существованием!? – разгорячился старик.

Помню, в первые дни, часто задавался вопросом о детях. Даже не верится, что так поступают с детьми. Этим объясняется возрастной порог, начиная с которого человек мог попасть в Рай. Получается, что на существование в этой дыре Пентархия обрекла миллионы младенцев за всё время своего правления.

– Скажи, пожалуйста, почему тебя называют друидом?

– Дерево за моей спиной. Не знаю точно, что в нём особенного, но когда меня сюда сбросили, только на этом дереве, на самой его верхушке виднелось одно яблоко. В остальном, оно ничем не отличалось от остальных, которые птиц приманивают. Ну, разве что размерами. Мне очень хотелось есть, но как достанешь. Нашёл пару коряг, начал кидать, в надежде сбить плод. Получилось, только новое там не появилось, как это обычно случается. Но и листья на той ветке остались прежними, а не как эти, – старик махнул рукой в неопределённом направлении и замолчал, но было понятно, что имеет в виду он хищные деревья.

Теперь нетрудно было догадаться, что именно такие последствия бывают, если не собирать плоды с деревьев на постоянной основе. Пентархия старается защитить сад от подобной участи. Из услышанного сформировался ответ на собственный вопрос.

– Благодаря тому, что преобразование дерева не было окончено, текущая по стволу жидкость пригодна для употребления в пищу и ты первый, кто этому научил местных? Поэтому друид?

– Да, вот только не было тут до меня никаких местных. Душ, по крайней мере. Как выжить тут ребёнку, который говорить ещё не умеет, не то что пищу себе самостоятельно добывать? Когда тут немного освоился, начал находить их и подбирать, некоторых удавалось спасти.

– Погоди, ту красноглазую тоже ты когда-то нашёл, в таком случае. И всех её соплеменников?

– Эххх, я. Чтобы поддерживать в душе жизнь, нужен яблочный сок из сада, тут его нет, и приходится обходиться жижей, что течёт по дереву, что сзади меня. Она не смертельна, как на остальных деревьях, но действует на всех малышей по-разному. Одни остаются прежними, а другие… что происходит с другими, ты видел.

– Почему изменённых вы не убиваете? Они ведь опасны для вас.

– Я не слащавый Пентарх, чтобы распоряжаться чужими судьбами! Когда-нибудь Бог вернётся и вернёт их к нормальной жизни, а пока, что ж, у каждого своё бремя.

Мы с Игорем и Кирой переглянулись. Возможно, это только наивная мечта старика, но стоит узнать подробнее о том, что тут думают об ушедшем всеотце. Как-никак местные долгое время живут тут и вполне могли видеть или слышать что-то полезное для нас.

– Любомир,