Где-то на земле есть рай - Валерия Вербинина

— Гнусные провокаторы! Я ни в чем не признаюсь! Слышите? Ни в чем! И ничего вам не скажу!

— И не надо, — равнодушно отозвался Ласточкин. — Мы и так уже все знаем. — Он обернулся к Антипенко: — Ну что, Андрей, я думаю, уже можно брать его приятеля-снайпера. Того самого, который служит в его охранной фирме.

Услышав эти слова, Шестопалов оцепенел.

— Так это он? — простонала Вера Федоровна. — Это и впрямь был он? А я вам не верила… Я думала, вы… — Она оборвала себя на полуслове и заплакала.

Я подошла к ней и погладила ее по плечу. Вера Федоровна схватила меня за руку и крепко пожала ее:

— Спасибо… спасибо вам, спасибо… Вы и сами не подозреваете, что сделали для меня… Теперь я знаю, что моя девочка не останется неотомщенной. — Она заломила руки: — Но Саша! Как же мне объяснить мальчику? Он ведь так любит своего отца…

Ласточкин отвел глаза.

— Да, — угрюмо сказал он, — это будет трудно.

На следующий день, девятнадцатого апреля, мы с Павлом, а также Андрей Антипенко и примкнувший к нам Стас Зарубин собрались, чтобы отпраздновать успешное завершение трудного дела. Для справки сообщаю, что пили мы исключительно минеральную воду, а закусывали ее тем, чем полагается закусывать именно минеральную воду.

— Н-да, лихо, — одобрительно сказал Стас, любуясь на воздетый на вилку соленый огурец. — Но ты все-таки должен нам объяснить, как, черт возьми, ты допер, что за убийствами стоял именно Сергей Шестопалов. Ведь его даже никто не подозревал!

— Я и сам его не подозревал, — отозвался Ласточкин. — Просто он себя выдал.

— Это как? — заинтересовался Андрей.

— А вот так. Взял и выдал.

— Нет-нет, — вмешалась я, — давайте, пожалуйста, с самого начала. Почему Сергей захотел убить свою бывшую жену и ее мужа — не из ревности же?

— А ревность тут абсолютно ни при чем, — ответил Ласточкин. — Тут был чисто коммерческий расчет. Такая многоходовая, хорошо продуманная комбинация. Видишь ли, Лиза, Сергей Шестопалов привык ворочать большими деньгами. И когда волею судьбы он оказался не у дел, ему стало очень обидно. Вдобавок жена, которая раньше чуть ли не каждый день клялась ему в любви, сразу же ушла от него к другому богатею, и это тоже не прибавило Шестопалову оптимизма. Он понял, что его использовали и выкинули, как только у него закончились деньги, а такое простить трудно. Он затаил злобу — на Алису и на ее преуспевающего мужа, который занял его место.

— Слышал бы ты, как он крыл свою бывшую жену на допросе, — вмешался Антипенко. — И бездарность, и убожество, и не знаю кто еще. Послушать его, так он оказал обществу услугу, убив ее.

— Не мешай, — велел Зарубин. — Ну, положим, злобу он затаил, а что дальше?

— Дальше? Видишь ли, Алиса забыла одно простое правило: бывший должен оставаться бывшим, а Сергей Шестопалов по-прежнему был вхож в ее дом. Вероятно, все это он делал под предлогом общения с сыном, а Алиса не захотела ему препятствовать, потому что он вел себя корректно, никогда не пытался вернуть ее, не устраивал сцен — словом, знал свое место. Кроме того, его фирма оказалась весьма полезной, когда надо было устанавливать видеонаблюдение в новом особняке на Рублево-Успенском шоссе. Конечно, эта фирма была лишь сараем по сравнению с былым величием Шестопалова, но как только он попробовал осторожно намекнуть бывшей жене, что ему бы немного денег и он бы… — как она ответила категорическим отказом. Таким образом, у него не оставалось выбора.

— Павел, — вмешалась я, — а немного денег — это сколько?

— Что-то вроде десятка миллионов, — снисходительно пояснил Андрей. — Не рублей, ясное дело. Продолжай, Павел.

— Однако деньги были ему нужны по-прежнему, и, вероятно, в это время он узнал, что Георгий Лазарев написал завещание, по которому все его имущество в случае смерти отходит жене. Сергей сразу же произвел в уме несложные подсчеты. Если вдруг Лазарев присоединится к большинству, Алиса станет очень богатой, но решит ли это проблему Шестопалова? Вряд ли. А если после этого умрет и Алиса, кому отойдут все деньги — и ее собственные, и унаследованные от мужа? Опять-таки согласно завещанию, все имущество Алисы должно достаться ее сыну, а если Саша на тот момент будет слишком мал, то опекуном над ним назначается его дорогой любящий отец. И в этом случае он, Шестопалов, получит в свое распоряжение огромные деньги!

Ради этого определенно стоило рискнуть, и Сергей решил рискнуть. По его понятиям, он ничего не был должен бывшей жене — она использовала его, а теперь он сам использует ее. Но он во что бы то ни стало желал остаться в стороне, чтобы на него не упала даже тень подозрения. Вне всяких сомнений, он прикидывал и обдумывал самые разные варианты, но ведь не так-то легко убить человека, который живет на охраняемой территории под постоянным прицелом камер наблюдения. И вдруг накануне дня рождения Алисы строители на соседнем участке повредили кабель, и все камеры в особняке, кроме одной, перестали функционировать. Сергей моментально прикинул шансы: вечеринка, толпа народу, работает только камера на входе, — определенно, стоило попытаться. Проблема была только в том, что день рождения собирались праздновать вовсе не в особняке, а в клубе «Бегущая по волнам».

Тут Сергей делает гениальный ход: он звонит в полицию, используя преобразователь голоса, и предупреждает их о том, что некто, кого Алиса хорошо знает, собирается в день рождения убить ее ударом ножа в сердце. Чтобы его сообщение приняли всерьез, Шестопалов называет некоторые детали, которые были известны только узкому кругу лиц. Все прошло гладко, начато расследование. Алиса не на шутку обеспокоена и решает перенести празднование дня рождения в особняк. На руку Сергею играет и тот факт, что Оля Баринова, у которой с Алисой давние счеты, числится уборщицей в «Бегущей». Возможно, он с самого начала знал об этом, а возможно, и нет, — следствие покажет.

Чтобы Алиса стала наследницей своего мужа, он должен умереть первым. В злосчастный день рождения Георгий Лазарев оказывается без охраны и без прикрытия, потому что всем поручено не выпускать из виду его жену. Камеры не работают, и, улучив момент, когда бизнесмен остается один, Сергей убивает его. Но, когда он идет выбрасывать орудие убийства в воду, он внезапно видит неизвестного в полицейской форме. Это был Толя Горохов.

— Не совсем так, — морщась, вмешался Андрей Антипенко. — Шестопалов выскользнул из дома, на ходу стирая платком отпечатки пальцев с рукоятки ножа, и наткнулся на Толю, который с непривычки заблудился в саду. Толя сразу же понял, что дело неладно, и хотел позвать на помощь, но Шестопалов убил его, прежде чем тот успел закричать. Нож он выбросил в пруд, чтобы вода смыла отпечатки пальцев.

— Никто даже не заподозрил его, — подхватил Ласточкин. — Алиса была испугана до крайности, она уехала в Москву и заперлась в апартаментах. Конечно, первый муж, такой отзывчивый и добрый, счел своим долгом подставить ей плечо помощи. Он не случайно постоянно находился в те дни рядом с Алисой — ему важно было проследить, чтобы она не вздумала изменить старое завещание в чью-либо пользу. Впрочем, он был почти уверен, что времени на это у нее не будет — дело в том, что он уже договорился со своим армейским приятелем, который служил у него в фирме, и хорошо заплатил ему. Теперь оставалось только выманить жертву из дома, и Сергей внушил ей мысль сбежать за границу. Как только Алиса вышла из дома, ее дни были сочтены.

— Сволочь, — с ненавистью процедил Зарубин. — Прямо на глазах ребенка…

Антипенко поглядел на него искоса и налил себе еще. Минеральной воды, разумеется.

— Шестопалов на допросе показал, что не так уж убежден в том, что это его ребенок, — уронил он. — Типа, Алиса ему верность не блюла и всякое такое. Лично я давно уже не видел такого мерзкого типа, как он. Хорошо, что ты догадался расставить ему ловушку — что он больше не опекун и к деньгам доступа не имеет, иначе мы бы никогда его не поймали. Но все-таки, как ты догадался?

— Слова — великие предатели, как сказал кто-то, — ответил Ласточкин. — Шестопалов сам себя выдал. Звонившая произнесла такую фразу: «Один удар в сердце, и все». Потом мы с Шестопаловым беседовали о футболе, и он, помимо всего прочего, заметил: «Один удар по воротам, и все». Я тогда не обратил на это внимания, но потом Лиза начала развивать всякие теории и тоже упомянула что-то такое про удар. Только в этот миг я понял, что меня раньше так беспокоило, хотя я не мог сообразить, что именно. Это была его характерная фраза, понимаешь? Когда я это понял, все стало на свои места.

Зарубин вздохнул и налил себе еще водки… то есть, простите, минеральной воды.

— Молодцы вы, ребята, — сказал он серьезно. — Честное слово, молодцы. А вот я… — Он скривился и безнадежно махнул рукой.