Восстание бессмертных - Скотт Мариани

Но как объяснить факты, которые представлялись невозможными с научной точки зрения? Девушка была здоровой и нормальной. Все анализы показывали, что она в полном порядке. Строго говоря, у Кейт Готорн не имелось никаких отклонений от нормы, если не считать того, что ее мертвое тело лежало на стальном столе в главном здании, которое находилось напротив корпуса, где был его кабинет.

Еще большее недоумение вызывали следы на шее девушки. Когда Джиллиан первый раз его вызвала, они были воспалившимися и жуткими на вид, кожа вокруг них покрылась пятнами и стала малинового цвета. Но когда он смотрел на тело Кейт, накрытое простыней, он не обнаружил у нее на шее никаких следов.

Эндрюс нахмурился. Даже у здорового пациента ранки не могли зажить так быстро. А уж про умирающую девушку и говорить нечего. Получалась какая-то чепуха.

Может быть, ему показалось? Отблески света изменили картину? Или он был настолько потрясен случившимся, что его обманули собственные органы чувств?

— Проклятье, — сказал он громко. — Нужно взглянуть на нее еще разок.

Билл встал и вышел из кабинета в залитый неоновым светом коридор, ведущий в главное здание. Морг находился в подвале восточного крыла. Доктор Эндрюс спустился по лестнице и зашагал в самую не любимую им часть больницы.

Персонал называл это место Холодильником — стена из панелей нержавеющей стали. За каждой находился контейнер длиной в семь футов и три фута шириной, который легко выдвигался на специальных роликах. Они напоминали ящики огромного шкафа, на каждом стояло имя и порядковый номер. Эндрюс работал в небольшой частной клинике, и Холодильник никогда не бывал полным. В худшем случае здесь хранилось четыре или пять трупов. Он быстро нашел контейнер с именем Кейт Готорн, тяжело вздохнув, взялся за холодную стальную рукоять и потянул.

Контейнер легко выехал наружу.

Билл заглянул внутрь.

Заморгал. Заглянул снова.

Контейнер был пуст.

Доктор Эндрюс отступил на шаг назад. Возможно, произошла какая-то ошибка? Он собрался вытащить другой контейнер, когда услышал из-за спины голос.

— Привет, док. Не меня ищешь?

Билл Эндрюс резко обернулся.

У него за спиной стояла обнаженная Кейт Готорн. Он смотрел на нее, разинув рот, чувствуя, как в груди отчаянно колотится сердце.

Кейт улыбнулась.

О господи, зубы.

Барабан в груди доктора начал стучать громче и чаще, стремительно приближаясь к кульминации… а потом…

Бум.

— Сердце…

Доктор Эндрюс схватился за грудь, у него начался сердечный приступ, колени подкосились, он рухнул ничком и почувствовал, как его голова ударяется о керамические плитки пола. Глаза Билла закатились, но сквозь сгущающийся туман он успел заметить сияющие глаза Кейт Готорн и клыки на фоне очень красных губ. Потом его окутал мрак, и более он ничего не видел.

Воронья пустошь. 20.12

Лилит остановила свой ярко-желтый «Лотус Элиза» на дорожке из гравия, распахнула дверцу и подхватила сверток, лежавший на пассажирском сиденье. Он слабо извивался в ее руках, когда она несла его в темный дом. Лилит плотно поужинала, но кто сказал, что нужно испытывать голод, чтобы еще немножко перекусить? Кое-что на десерт.

С этими мыслями она шагала по мрачным коридорам башни восточного крыла к своим личным покоям. Скрип половиц заставил ее оглянуться, и она увидела стоявшего у нее за спиной Финча.

— Что случилось с твоим лицом? — спросила она, заметив синяки.

Он мрачным и серьезным голосом рассказал ей о приходе офицера полиции Соломона.

— Любопытно, — промурлыкала Лилит. — Значит, теперь мы все знаем про нашего друга с крестом.

Она говорила, и ее быстрый разум вампира работал на полных оборотах. «Итак, человек нашел Крест Ардайка, — думала она. — И, если его заявление больше, чем отчаянный блеф, он в состоянии уничтожить всех вампиров. Габриель вернется домой и найдет здесь кладбище».

Лилит почувствовала, как при мысли о брате в ней поднимается гнев. Когда-то он был воином, как она, самым дерзким, диким и безудержно жестоким из племени вампиров. Но в последнее время Габриель изменился. Она устала от его осторожных дипломатических методов и бесконечных рассуждений о политике и переговорах.

— Я все сделал правильно, мадам? — в голосе Финча появилась заметная тревога. — Я исполнил все желания мистера Стоуна.

— Ты все сделал превосходно, Сеймур. Габриель будет очень доволен тобой. Как и я.

Финч облегченно склонил голову.

— Благодарю вас, мадам.

— Давай перейдем к следующей части твоего задания, — продолжала Лилит. — Теперь, когда мы знаем, кто этот человек, ты должен его навестить. Постарайся найти все, что может хоть как-то связывать его с крестом, а потом убей.

— Мадам? Я думал, что мистер Стоун приказал его не убивать…

— Я говорила с Габриелем всего несколько минут назад, — солгала она. — Планы изменились. Мы хотим, чтобы этот человек умер. Ты меня понял?

Финч кивнул.

— Я все прекрасно понял.

— Твоя верность будет вознаграждена, — сказала она.

— Если мне будет п-позволено упомянуть об этом, — заикаясь, пробормотал Финч. — Я давно надеялся…

— Вступить в наш круг? Стать одним из нас?

— Это мое самое глубокое, самое искреннее желание, — дрожащим голосом произнес Финч.

Лилит знала, что у Габриеля и в мыслях ничего подобного не было. Финч приносил гораздо больше пользы как упырь. Еще не вампир, но уже не человек. Упыри обитали в сумеречном мире, где-то между вселенной людей и страной вампиров.

— Сделай все как следует, — сказала Лилит, — и я уверена, что мой брат тебя отблагодарит. А сейчас, Сеймур, вот знак нашей признательности. — Она протянула ему сверток, который держала в руках.

Финч взял его и посмотрел заблестевшими глазами на мяукающий мешок.

— Хозяин оставил своего любимца одного, — добавила Лилит.

Финч буквально растаял от благодарности.

— Это для меня?

— Наслаждайся. — Лилит улыбнулась.

— Инспектор Джоэль Соломон уже мертвец, — заявил Финч.

Глава 46

Дек лежал на своей постели, свернувшись, как зародыш, и накрыв голову одеялом. «Можно ли так задохнуться до смерти?»— думал он.

Он надеялся, что можно.

Дек ничего не мог с собой поделать — перед ним вновь и вновь повторялись сцены, свидетелем которых он стал. Врачи из «Скорой помощи», стоящей на Лэвендер-Клоуз, вытаскивают носилки. Тело Кейт, накрытое белой простыней. Ее мать воет от горя. Вся проклятая улица глазеет на носилки. Половина зевак достает сотовые телефоны, готовясь сплетничать о случившемся ближайшие несколько недель. Деку отчаянно хотелось засунуть телефоны прямо в их ненавистные глотки.