Вепрь - Николай Иванников

— Хм, — задумался Костя. — «Что-нибудь ценное»… А как я различу, что тут ценное, а что лажа?

— Костенька, миленький, — положив руку ему на плечо, Славянка по-сестрински чмокнула в щеку, — для тебя ведь это как орешки щёлкать. Ты, главное, мне покажи, что откопаешь, а там уж я разберусь, важно это или нет.

— Папка «Конвент», — начал он. — Это единственная здесь неслужебная папка. Если есть желание, можно в ней покопаться. Есть желание?

— Есть-есть. Копайся.

Выяснилось, что папка «Конвент» состоит из множества других папок. Их штук пятнадцать. Все они назывались по-русски, причем в основном мужскими именами: «Семен», «Лазарь», «Фидель», «Аркадий», «Магистр», «Феликс». Некоторые звучали прямо-таки угрожающе. Например, «Душегуб» или, ещё того хлеще, — «Потрошитель». И одна папка называлась «Судный день».

— Впечатляющий списочек, — заметил Костя. — С кого начнём? Может быть, с «Потрошителя»?

— Нет. — Славянка постучала ногтем по слову «Магистр», увиденному на экране. — Посмотри сначала вот здесь.

Выбор её был не случаен. На память сразу пришел последний с Сергеем день в Сочи, их разговор на кухне перед самым отъездом. «Не стоило нам здесь оставаться, Славяна. Твой сосед по гостинице оказался не таким уж дураком. Его и зовут соответственно — Магистр». — «Это не имя, это ученая степень». — «Вот именно».

Компьютер принадлежал ему. На диске имелась папка, названная его именем. Что это значит? Какие-то личные записки, дневники, фотографии?

Однако можно было рассудить и по-другому. Кроме его имени здесь имелось еще с десяток, ноутбук мог принадлежать любому из них или даже всем вместе взятым. Вдруг запись сведений о себе — обязательное условие какой-нибудь тайной организации. «Козы Ностры». Или «Конвента», к примеру.

Это звучало вполне разумно, а потому в этих файлах стоило покопаться.

Костя потёр пальцами глаза, вынул очки и, покосившись на девушек, нацепил их на нос.

— Поехали, — провозгласил он с интонацией первого космонавта.

В папке «Магистр» было всего четыре файла. «Пекин», «Амур», «Воздух» и еще «Подводный флот».

— Судя по их значкам, — пояснил Костя, — это обычные текстовые документы. Сейчас взглянем, что за сообщение он там оставил…

Но взглянуть не удалось. При первой же попытке раскрыть файл «Пекин» в центре экрана появилась вежливая просьба ввести пароль для открытия документа. Костя чертыхнулся и быстро затарабанил по клавиатуре. Компьютер ответил, что пароль указан неверный, такими темпами открыть документ им не удастся. Из недр аппарата послышался звон колокольчика.

— Чёрт! Так я и думал. Попробуем другие.

С другими документами результат был тот же. Компьютер динькал, запрашивая пароль, и только. После безуспешной попытки открыть «Подводный флот» Костя сдался и, откинувшись на спинку стула, мрачно изрек:

— Не получилось.

— То есть как это — на получилось?! — Славянка возмущенно выпрямилась и, посмотрев на Женьку, толкнула ее локтем в бок. — Нет, ты слышала? Костя, кто из нас программист, ты или я?!

— Я только учусь, — ответил Костя по-прежнему мрачно. — На втором курсе. Нет, кое-что я, конечно, умею, но на это потребуется время, много времени.

— Что ты имеешь в виду?

— Эту защиту можно сломать. Сломать можно все, что угодно. Но на это нужно время. И специальная программа. А у меня этой программы нет, и переписать я её смогу только в понедельник в университете.

— Ладно, в понедельник так в понедельник. Однако ты покопайся ещё, может, что и найдёшь, — настойчиво просила Славянка.

Костя снова придвинулся к компьютеру и, немного подумав, забрался в папку «Лазарь». Несколько файлов, хранящихся в этой папке, так же, как и в случае с файлами «Магистра», открываться наотрез отказались. И названия они носили не менее загадочные: «Лёд», «Алдан», «Алмаз» и «Северный флот». Когда Костя вошел в папку «Судный день», Славянка даже вздрогнула, в глаза ей бросилось слово «Прелесть» — единственный хранящийся там файл.

— Стой! — воскликнула она. — Вот то, что мне надо! Посмотри, что это, Костенька, это очень важно! Только осторожнее! — Ей почему-то показалось, что стоит Косте сделать неверное действие, дотронуться случайно не до той клавиши — и «Прелесть» исчезнет, испарится, и Славянка так никогда и не узнает, за что ей подписали смертный приговор.

Костя пожал плечами:

— Только не надо волноваться. Твоя «Прелесть» не просто текстовый документ, а программа. Вот, смотри, я ее запускаю…

Он щёлкнул клавишей ввода, фон экрана стал тёмно-синим, и в нем открылось небольшое белое окошко с сообщением: «Устройство D не читается. Возможно, нет компакт-диска».

— Устройство D… — тихо повторил Костя. — Вот оно что.

Он повернулся к Славянке.

— К этой «Прелести» должен прилагаться компакт-диск. Где он?

— Компакт-диск? — Славянка на мгновение зажмурилась, соображая, но через секунду уже рылась в своей сумке. — Был диск, был, я помню. Плёночкой обклеенный… Я думала, что на нём музыка, и ещё удивилась тогда, почему это на нём ничего не написано… Вот!

Она извлекла из недр бездонной сумки прозрачную коробочку с лазерным диском внутри. Костя достал из стола бритвенное лезвие и аккуратно срезал пленку. Открыл крышку и вынул компакт-диск. Все цвета радуги побежали по его блестящей поверхности. Потом по мановению Костиной руки компьютер выдвинул вперед свою челюсть, церемонно вложенный диск был тут же втянут внутрь.

— Ну, Константин Савельевич, не подведи!

Костя запустил файл «Прелесть», снова появился синий фон, пролетевшая по диагонали искорка взорвалась в правом нижнем углу разноцветным фейерверком, а когда он сник, стала видна предупреждающая надпись: «База данных «Прелесть» защищена от несанкционированного доступа. Введите кодовое слово».

— Чёрт!

Костя в сердцах врезал кулаком по столу.

— Всё засекречено! Славянка, где ты взяла эту штуку? Без пароля это не компьютер, а так — дорогое украшение для стола. Ну ничего, не расстраивайся, завтра я попробую взломать это дерьмо!

Вынув компакт-диск, он осторожно вложил его в коробку и закрыл крышку ноутбука.

Славянка задумчиво посмотрела на Женьку, которая не отводила от Кости восхищённого взора.

Парень был худосочный, сутулый и кривоногий, острые локти торчали словно наросты, между большим и указательным пальцами левой руки было неумело вытатуировано имя «Лена», со следами попыток свести. Ему было лет шестнадцать, к нижней губе его приклеилась сигарета.

Шалтай подвёл «Олдсмобиль» к подъезду, надавил на клаксон и указал на заднее сиденье: «Садись». Парень, отклеив сигарету и кинув ее под ноги, наклонился к приоткрытому окошку.

— Ты Михаил Рюмин? — спросил Антон, не глядя на него.

— Да. А что?

— Садись в машину, есть разговор.

— Какой разговор?

— Серьёзный. Садись, не бойся.

— Да я и не боюсь…

Парень пожал плечами, открыл заднюю дверцу и забрался в машину. Вскоре «Олдсмобиль» вывернул на улицу и весело полетел из города.

— Куда мы едем? — начал волноваться парень.

Антон помолчал немного, чтобы парень разволновался ещё больше, и проговорил равнодушно:

— Двадцать второго августа из Калачевских гаражей ты угнал машину. Вишнёвую «четвёрку». Кто с тобой был ещё, и куда вы дели тачку?

Парень сделал удивлённый вид и, разведя руками, затряс головой:

— Какую «четвёрку»? Вы что, ребята, это гон. Я тут ни при деле!

Шалтай захохотал.

— По фене ботаешь? — спокойно спросил Антон, медленно повернувшись назад. — Сейчас перестанешь.

Он наотмашь, совсем несильно, ударил парня по лицу, тот мотнул головой, но второй удар, в переносицу, заставил его дернуться всем телом и схватиться руками за нос.

— Кто был с тобой и куда вы дели тачку? — повторил Антон.

С самого утра у него страшно раскалывалась голова. Не хотелось заниматься никакими делами, тянуло просто проваляться весь день в постели, но вдруг приехал Шалтай, заявив: «Я нашёл его», — и пришлось подниматься и ехать на другой конец Города. Поэтому он был сейчас не в настроении, раздражаясь от того, что из него пытаются делать дурака.

— Ты будешь отвечать или мне спросить ещё раз?

— Я не угонял, — всхлипнул парень, — Это всё фуфло.

Антон вздохнул:

— Мишенька, давай поговорим с тобой как мужик с мужиком, согласен? Без лишних слов и обманов, договорились?

Парень опять всхлипнул и кивнул.

— Договорились. Я не угонял.

Шалтай хихикнул, как может хихикнуть человек, только находясь в предвкушении расправы. Видимо, парень тоже почувствовал в его интонации что-то пугающее, потому что он вдруг тихо вскрикнул и открыл дверцу, пытаясь выпрыгнуть на полном ходу. Антон успел развернуться и врезать ему кулаком в лоб. Парень сморщился и заскулил, дрожа всем телом.