Ольф. Книга третья - Петр Ингвин

Родион затягивал дело, выдумывал причины, доказывал, что сейчас с вами поговорить не может, что у вас какое-то лечение. Но карточный долг свят. Время вышло. Родион собирал деньги, чтобы откупиться, поспрашивайте его друзей – он всем должен. Не вышло, на частичную оплату кредиторы не согласились. Наезд автомобиля – последнее предупреждение.

– Откуда это знаете вы?! 

Инга досадливо скривилась и оглянулась по сторонам.

– Потише, пожалуйста. Играли у меня дома. Я свидетельница всего, что произошло, от первого слова до последнего.

– Вы знаете всех, вы можете помочь… – у потерявшейся в мыслях, оглушенной новостью Виктории забрезжила надежда.

– Нет, – отрезала Инга. – В мужские дела я не вмешиваюсь. И вам не советую. Что для нас разговоры, для них – жизнь и смерть. Мне кажется, вы не до конца осознаете серьезность положения.

Не до конца?! Родион лежит безвольной сломанной куклой, Викторию собираются подложить кому-то в качестве приза…

Мозг бешено искал решение.

– У кого на руках расписка мужа?

– Дешевого кино насмотрелись? – усмехнулась Инга. – Слово при свидетелях и есть расписка. Сейчас жизнь Родиона висит на волоске. Обратитесь в полицию – там только посмеются. Или решат, что вы намеренно подставляете мужа. В органах хорошо знают нравы картежников. Ситуация зависла, и меня, как человека незаинтересованного, направили к вам рассказать, что произошло, и объяснить, как решить проблему с минимальными для всех потерями.

Вспомнив о ставке Родиона, каждая клеточка Виктории прочувствовала упомянутые «минимальные потери».

– Почему выигравшие не пришли сами?

– Посмотрите на себя. На вас лица нет, руки дрожат, в любой момент сорветесь. Пришла именно я, чтобы вы не натворили глупостей. Один неверный шаг, и жалеть придется о многом. Успокойтесь. Думаете, я не понимаю, что вы чувствуете?

– Не понимаете.

– Зря. Меня тоже ставили.

У Виктории перехватило дыхание. Вспомнился запах. И сытая усталость мужа.

– Родион был в числе выигравших?

– Моему парню повезло больше, он отыгрался.

В конце коридора Виктория с Ингой развернулись и так же медленно двинулись обратно.

– Теперь вы знаете все, решение за вами. Можете вызвать полицию. Я буду все отрицать. И другие будут, если их найдут. И сбивший водитель, когда и если отыщется. Полиция получит цепочку несвязанных фактов. Преступления нет, и даже потом, когда «случайность» повторится с Родионом в более страшном виде, произойдет именно случайность. У всех участников окажется несокрушимое алиби. Вспомните фильмы и сериалы про криминал, эта часть жизни там нарисована достоверно. Все еще хотите звонить в полицию?

Виктория не знала, чего хочет. Череп звенел пустотой. Сердце сдавило.

– Нет, – выдохнула она.

Все оказалось не таким, каким виделось.

Инга улыбнулась одними глазами:

– Спасибо, что начали мыслить трезво. На вас лежит ответственность за жизнь мужа и за будущее семьи. Эмоции – это по-женски. Думайте по-мужски. И решайте по-мужски. Те, кто выиграл, лично против вас ничего не имеют, но карточный долг, повторяю, в мужском мире свят и ценится выше жизни. Проблему нужно срочно уладить, это в ваших силах. – На секунду достав из сумочки дорогой смартфон, Инга посмотрела на время. – Вас ждут.

– Сейчас?!

Виктория еще не свыклась с услышанным, а тут…

– Ответьте для себя, вы любите мужа? – Инга остановилась. – И не воспринимайте ситуацию как конец света. Скорее, это начало. Поступок Родиона выглядит кошмарно, но только со стороны и по прошествии времени, а когда ваш муж играл, он думал о вас. Представьте его состояние, когда до конца ваших проблем с деньгами осталась одна игра, а он был уверен в успехе! Не судите как ханжа, влезьте в его шкуру. На кону было ваше общее с ним счастье на годы вперед. Встаньте на его место. Вы бы не согласились? Его поступок – высшее проявление любви, он хотел как лучше, он мечтал о том, чтобы вы с ним были счастливы. Беда Родиона в том, что ему не повезло. А вам везет всегда? У вас в жизни не было осечек, когда хотелось одного, а выходило по-другому? Задаю вопрос еще раз: вы любите мужа? Вы готовы спасти его жизнь и свое счастье?

Как ни мерзко выглядело предлагаемое, а не существует ничего важнее жизни. Рискнуть можно всем – счастьем, любовью… но не жизнью.

Инга заметила нужное изменение в ее взгляде.

– Вас проводить?

Виктория отшатнулась.

– Как хотите. – Инга кивнула на выход. – Езжайте к дому, где сбили вашего мужа, а лучше идите пешком, получится быстрее. Напрямую отсюда недалеко, минут в десять-пятнадцать уложитесь. В кафе на первом этаже ждут кредиторы. Ничего делать не надо, к вам выйдут. Не волнуйтесь, они достойные люди, вам не причинят вреда. Скорее, наоборот.

В сумочке Инги заиграла мелодия.

– Простите. – Вытащив телефон, девушка шагнула в сторону, но сказанное мужским голосом «Ну что?» донеслось четко.

– Это они? – Виктория протянула руку. – Дайте!

Слова подберутся сами, главное – услышать этих людей, начать разговор…

– Нет, тут личное. – Инга отвернулась и что-то зашептала в трубку.

Звонок взломал ступор оледеневших мыслей, некоторое время они больно хрустели, после чего подтаяли и потекли невообразимыми смыслами и картинками. Виктория сжала виски ладонями. Родион. Родной. Любимый. Его поступок глуп и безрассуден, но она теперь просто обязана…

Обязана ли? А что будет потом, когда все произойдет? Какими глазами они посмотрят друг на друга… и смогут ли посмотреть в глаза? Если дошло до наезда – значит, Родион не хотел такой расплаты и рисковал жизнью для того, чтобы невозможное осталось невозможным. Если Виктория пойдет на поводу кредиторов, решивших действовать именно в момент, когда муж не в состоянии что-то предпринять…

– Перезвоню позже. – Инга отключила телефон и обернулась.

Две взаимоисключающие мысли сражались в голове Виктории. Одна требовала спасать мужа любой ценой, вторая – довериться ему. Родион ничего не рассказал – значит, он надеялся на другой исход. Это в свою очередь говорит, что не все так однозначно. Но доживет ли Родион до другого исхода?

А если его выбор – честь жены? Жизнь в обмен на честь – в духе настоящего мужчины. Родион – настоящий, иначе Виктория не влюбилась бы в него. Но он поставил жену на кон, что совсем в другом духе. Как расценить поступок и можно ли такому человеку доверять в остальном?

«Такому человеку». Скажется же. Этот человек – муж, с которым она связала жизнь. Чтобы в горе и радости – навсегда.

Любовь и вера боролись, любовь молила