Иосиф Флавий. История про историка - Петр Ефимович Люкимсон

пламя, так как масло по природе своей быстро нагревается и благодаря содержимому в нем жиру медленно остывает. Обтянутые своими панцирями и шлемами, римляне не могли освободиться от жгучего масла; прыгая и корчась от боли, они падали с мостов; те, которые бежали назад, сталкиваясь с напиравшими вперед товарищами, были легко побеждены поражавшими их с тылу иудеями.

Римлян в их несчастье не покидала, однако, сила, точно так, как иудеев находчивость. Видя перед собой ужасные страдания облитых, они тем не менее теснились вперед против обливавших их иудеев, и каждый проклинал предшествовавшего ему в строю, мешавшего ему развернуть свои силы. Иудеи, со своей стороны, чтобы удержать этот новый натиск, прибегли к другой хитрости: они высыпали на доски сваренное греческое сено[39], по которому римляне, скользя, скатывались вниз. Ни те, которые отступали назад, ни другие, которые стремились вперед, не могли удержаться на ногах, но одни, отброшенные назад на мосты, были растоптаны, а другие в большом числе падали вниз на вал и здесь были расстреляны иудеями, так как последние при падении римлян освободились от рукопашного боя и могли теперь сделать употребление из своих стрел. К вечеру полководец приказал солдатам, сильно пострадавшим во время штурма, прекратить битву. Не мало легло в этой битве и еще больше было ранено; из иотапатцев пало мертвыми шесть человек, а унесено раненых свыше 300».

Таким образом, евреи выиграли эту битву, причем снова во многом благодаря военной сметке Иосифа, превратившего с помощью кипящего масла призванную защищать римлян броню в смертельную ловушку. Впоследствии эти два его военных новшества — кипящее масло, запасы которого в Иотапате были огромны, и вареная грецкая сочевица — были взяты на вооружение защитниками городов во многих грядущих войнах.

Римляне были в бешенстве и в отчаянии одновременно. Прекрасно чувствуя настроение своей армии, Веспасиан понимал, что очень нужна хоть какая-то победа над этими упрямыми иудеями — нельзя было допустить того, чтобы у его легионеров появилась мысль, что они сражаются не просто с равным, а с превосходящим их противником.

* * *

В поисках такой победы Веспасиан направил командира Десятого легиона Траяна во главе тысячи всадников и двух тысяч пехоты к расположенному неподалеку от Иотапаты небольшому городку Яфа.

Прибыв сюда, Траян поначалу решил, что город слишком хорошо укреплен, чтобы его можно было взять такими малыми силами, — вокруг Яфы была построена двойная стена, то есть один, даже самый успешный штурм вроде бы еще ничего не решал. Траян уже собирался отступать, но тут из стен Яфы выступила большая городская армия, и ему пришлось принять бой. И вновь, как под Аскалоном, коннице удалось обратить в бегство превосходящие силы евреев, и они бросились назад, в город. Но римляне наседали и, не дав закрыть ворота, последовали за ними. Местные ополченцы стали отступать ко вторым стенам, ожидая, что земляки откроют им ворота, но те так перепугались, что отказались это сделать.

То, что за этим последовало, было уже не боем, а бойней. Конница просто методично вырезала мечущихся между двумя стенами легковооруженных жителей Яфы, а следовавшая за ней пехота добивала раненых. Так были убиты 12 тысяч человек; в живых солдаты Траяна не оставили ни одного. По словам Иосифа, «они умирали, проклиная не римлян, а своих же собратьев».

Траян понял, что теперь, когда город остался без большей части своей армии, его можно будет взять без особого труда, и направил к Веспасиану гонца с просьбой прислать своего сына Тита с небольшим подкреплением. Тит во главе пятисот конных и тысячи пехотинцев совершил стремительный марш-бросок и вскоре оказался под стенами Яфы.

Расчет Траяна был верным: на следующий день город пал. Взять вторую стену Титу и Траяну оказалось нетрудно, но внутри Яфы жители стали оказывать то отчаянное сопротивление, на которое способны только те, кто сознает свою обреченность. Впрочем, здесь лучше опять предоставить слово самому Иосифу Флавию:

«Тит поспешно двинулся к городу, выстроил свое войско в боевой порядок и, поручив Траяну команду над левым крылом, сам во главе правого крыла открыл наступление. Когда солдаты со всех сторон приставили лестницы к стене, галилеяне после краткой обороны отступили от нее. Люди Тита вскочили на стены и быстро заняли город. Но внутри последнего им пришлось еще выдержать ожесточенный бой с иудеями: в тесных улицах бросилась им навстречу самая сильная часть населения, в то время как женщины из домов бросали все, что им попадалось в руки, на головы римлян; шесть часов длилось их сопротивление; но когда пали все бойцы, остальная масса народа на открытых местах и в домах была уничтожена, стар и млад без различия, и никто из мужского пола не был пощажен, за исключением бессловесных детей, которые вместе с женщинами были обращены в рабство. Число убитых в городе и в предшествовавшей битве простиралось до 15 000, число пленников было 2130» (ИВ, 3:7:31).

Через два дня Веспасиан предпринял еще одну успешную операцию — на этот раз в соседней с Галилеей Самарии.

Очевидно, Веспасиан опасался, что самаритяне могут присоединиться к евреям, и потому решил подавить любую попытку их сопротивления заранее. Как уже говорилось, римские гарнизоны давно стояли в Самарии, но до поры до времени избегали прямого столкновения с местным населением. Однако узнав, что самаритяне начали собирать армию на своей священной горе Гризим, Веспасиан в июле 67 года направил туда командира Пятого легиона Цереала с 600 всадниками и тремя тысячами пехоты. Самаритян же насчитывалось более десяти тысяч, и потому Цереал решил не вступать в прямую схватку, а попросту окружил гору и взял ее в осаду.

Тут-то и выяснилось, что самаритяне совсем не ожидали такого поворота событий и не сделали даже запасов еды и воды. А так как в июле в этих местах стоит поистине невыносимая жара, то очень скоро они начали умирать от жажды. Когда Цереал узнал о происходящем в лагере самаритян, он стал сжимать кольцо блокады и предложил осажденным добровольно сдать оружие в обмен на жизнь. После отказа Цереал дал команду легионерам двинуться вперед, и в течение пары часов вся самаритянская армия, состоявшая из 11 600 воинов, была уничтожена, после чего какое-либо восстание в Самарии стало невозможным.

* * *

Эти две поразительно легкие победы значительно укрепили дух римлян, и Веспасиан начал готовиться к решающему штурму Иотапаты, защитники которой решили стоять до последнего.

Как и в случае обороны спартанцами Фермопильского прохода, да и во многих других исторических событиях, к окончательному падению города привела измена. Один из жителей Иотапаты, решив спасти свою жизнь, перебежал в стан