Шпион, который ее убил - Сергей Донской

– Вам звонят с Жениной работы. Тут такая петрушка…

Дурацкое слово! Дурацкий звонок! Тамара поспешила прислониться спиной к стене, потому что почувствовала, как пол уходит из-под ног.

– Что-то случилось? – спросила она омертвело.

– Вы не волнуйтесь, ничего страшного, – зачастил голос в трубке. – Но желательно ваше присутствие.

– Где?

– В больнице.

– Женя… Женя… – Как ни силилась Тамара, а сформулировать вопрос не получалось.

– Он ранен, – пришла на помощь трубка. – Ранение легкое, но…

– Что?! Да говорите же, боже мой!

– Не по телефону. За вами заедут. Через десять минут. Два коротких звонка, один длинный. Запомнили?

– Да.

Это был обессиленный выдох, а не ответ, однако на другом конце провода Тамару услышали. В трубке запульсировали гудки отбоя.

В больнице пахло, как и должно пахнуть в больнице. Яркий свет резал глаза. Тамара чихнула и попыталась поднести руку к носу, но столь простое движение ей не удалось. Она инстинктивно дернула второй рукой. Подвигала ногами. Всхлипнула от ужаса и непонимания.

– Мы очнулись? – весело спросила расплывчатая женская фигура, нависшая над Тамарой. Ее голос резонировал, отдаваясь гулким эхом в ушах.

Зрение выхватило ампулу в руке женщины. Все было как в тумане, хотя ампулу Тамара видела совершенно отчетливо. Едкий запах доносился оттуда. Это он привел Тамару в чувство, но лучше бы она умерла, не приходя в сознание.

– Как наше самочувствие? – заботливо осведомилась женщина.

Ее черты постепенно обретали резкость. В сияющем мареве проступили нос, глаза, крупный подбородок. Обветренные, шелушащиеся губы шевелились, посасывая пластмассовую зубочистку. Квадратное лицо женщины было окружено радужным ореолом, однако у Тамары и тени мысли не возникло о том, что дело происходит где-нибудь в раю.

Слишком остро пахло лекарствами. Слишком беспощадным был свет, бьющий прямо в глаза. И разве стали бы ангелы баловаться зубочисткой, рассматривая женщину, распластанную на операционном столе?

– Развяжите меня! – потребовала Тамара напугавшим ее саму сиплым голосом.

– Вот еще глупости, – обиделась женщина. – Везли тебя в такую даль сначала самолетом, потом вертолетом, и для чего? Чтобы отпустить на все четыре стороны и пожелать доброго пути?

– Самолетом?

– Частным. Представляешь, во сколько обошлось это удовольствие?

Голова соображала еще не очень хорошо, однако Тамара начала вспоминать.

Вот она, одетая и обутая, стоит в прихожей, прислушиваясь к каждому шороху в подъезде. Тишина. Бесконечно долгая тишина. И вдруг: дз… дз… дз-з-з-з-з….

Два коротких звонка, один длинный.

«Тамара Галактионовна?»

«Да. Что с Женей?»

«По дороге расскажу. Идемте в машину».

Ступеньки оживают под ногами, растягиваясь мехами пьяной гармошки.

Что с Женей?

Дверь подъезда – пушечным выстрелом.

Что с Женей?

Урчит большим хищным зверем автомобиль с фарами-глазами.

Что с Женей?

Потная мужская ладонь на губах… Укол в шею… Нарастающий гул и темнота.

– Меня похитили? – тоскливо спросила Тамара. – Зачем? Что с Женей? Где он?

– А твоя собственная судьба тебя не волнует? – спросил возникший в поле зрения мужчина в белом халате.

Терпеть его присутствие было невыносимо. Бугристое, изъеденное вулканическими прыщами и застарелыми язвами лицо казалось порождением кошмаров. И все же это чудовище было мужского пола, а потому Тамара взмолилась:

– Накройте меня хотя бы!

Она не видела своего тела, заслоненного белой ширмой, но остро ощущала свою наготу. Наготу и полную беззащитность.

– А что, и накроем! – весело воскликнул урод, подмигивая женщине с зубочисткой. – Но это будет потом, когда все закончится. Верно я говорю, Раиса?

Ответом было жизнерадостное кудахтанье:

– Ой, не смешите меня, Юрий! У меня и так руки трясутся.

– Первый раз в первый класс, Раиса? Ничего, трудно в учении, легко в бою.

Урод по имени Юрий принялся натягивать хирургические перчатки, залихватски щелкая резиной. Смешливая Раиса последовала его примеру, действуя не слишком умело, но сосредоточенно. Переглянувшись, оба одновременно занялись марлевыми масками, болтающимися у них на груди.

«Это сон, – поняла Тамара. – Страшный сон. И хуже всего, что я сейчас уписаюсь во сне. Напущу под себя лужу».

– Что вы собираетесь делать? – спросила она чужим, хриплым голосом.

Юрий деловито помял ее живот:

– Отличная печень, гм-гм.

– Я бы все-таки дала ей наркоз, – сказала Раиса. – Крику будет…

– Привыкай, сестричка, – откликнулся Юрий. – Сегодня у нас двадцать третье? А в ночь с двадцать четвертого на двадцать пятое – операция. Ты же знаешь, что беременным анестезия противопоказана. Она может отрицательно повлиять на плод.

Операция?! Анестезия?! Плод?!

– Что здесь происходит? – взвизгнула Тамара, неистово дергаясь на ярко освещенном столе.

– Да вот, решили попрактиковаться маленько. – В интонации Юрия проскользнуло что-то вроде смущения или даже сожаления. – Без практики никуда. А вдруг запорем материал по неопытности…

– Ка… какой материал? – задохнулась Тамара.

– Исходное сырье для изготовления нейротрансплантата, – охотно пояснил Юрий под непрекращающееся бряцание хирургических инструментов. – Сначала я хотел ограничиться взятием ткани головного мозга, но потом пришел к выводу: пусть будет печень, так нагляднее. – Юрий повернулся к Раисе. – Твоя задача: сделать грамотный разрез, не повредив стенок желудка. А уж потом за дело возьмусь я. – Юрий взял Тамару за подбородок и повертел ее голову, словно это был неодушевленный предмет. – Мне – нос. В отдельных случаях к трансплантату приходится добавлять клетки обонятельных нервов.

– Зачем? – поинтересовалась Раиса, неумело поигрывая скальпелем.

Тамара издала душераздирающий вопль, подпрыгивая, выгибаясь и трепыхаясь, как рыба, которую готовятся выпотрошить заживо.

– Тише, тише, – попросил Юрий. Его жуткая физиономия скрывалась под марлевой повязкой, но по тону было слышно, что крики жертвы действуют ему на нервы. – Эти клетки, – продолжал он, обращаясь к Раисе, – препятствуют отторжению и подавляют образование рубцов, мешающих росту аксонов. – Поскольку Тамара вопила, не переставая, Юрий был вынужден повысить голос: – Какая беспокойная пациентка попалась. Ну-ка, пристукни ее по голове. Рукояткой скальпеля, легонько, между глаз. Вреда не будет, а шуму меньше.

– А что, если я ей дополнительный разрез между ног сделаю? – предложила Раиса, деловито ощупывая Тамару свободной рукой. – Поперечный. Вот здесь.

– У тебя просыпаются садистские наклонности, – неодобрительно произнес Юрий. – Ревнуешь ее к нашему Джеймсу Бонду?

– Ревность тут ни при чем, – стала оправдываться Раиса. – Я хочу вызвать у пациентки болевой шок. Пусть заткнется и утихомирится, не то я печень обязательно задену.

Несмотря на собственные крики и рыдания, Тамара слышала все, о чем говорили ее мучители. От этого было еще страшнее. Неужели они не шутят? Неужели действительно станут резать Тамару, комментируя вслух свои действия и впечатления?

– Не-е-ет! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!

Прикосновение холодной стали к обнаженной коже подействовало на Тамару как укус паука, парализующий жертву. Сотрясаясь от неимоверного напряжения, она закусила губу. Во рту стало горячо и солоно. Лихорадочно стараясь припомнить хотя бы одну, самую коротенькую молитву, Тамара зажмурилась. Перед глазами плавали оранжевые круги, неправдоподобно яркие на бархатисто-черном фоне.

Апельсины в ночном небе…

Мыслишка промелькнула и растаяла, оставив вместо себя гулкую непроглядную пустоту. Слегка нагревшееся острие скальпеля переместилось на провалившийся до самого позвоночника Тамарин живот.

Она разлепила окровавленные губы, чтобы напоследок оповестить вселенную о своем ужасе перед невыносимыми страданиями. Родилась только для того, чтобы умереть нелепой, страшной смертью? Зачем тогда было все? Кому это понадобилось? Кто создал мир, пронизанный болью бесчисленного множества живых существ?

Обреченных на погибель…

Таких хрупких…

Таких смертных…

Какая несправедливая, какая жестокая затея! Не надо было, господи, ох, не надо…

– НЕ НА-АДО-ООО!!!

Тамарин крик наполнил помещение, ударился о бесчувственные белые стены и оборвался. Смолк, как отрезанный.

Тогда заговорили стены. Женским голосом заговорили:

– Ну, как там грузинская царица? Цела еще? Или уже попортили шкуру?

Не веря своим ушам, Тамара открыла глаза.

Юрий и Раиса стояли к ней спиной, уставившись на видеокамеру, приткнувшуюся под потолком. Чуть ниже помещался динамик, вмонтированный в стену. Будто круглый зев робота, издающий едва слышное шипение.

– Мы только-только собрались приступать, Маргарита Марковна, – отрапортовал в видеокамеру Юрий, вытянувшийся чуть ли не по стойке «смирно».