Убитая монета - Вадим Владимирович Ширяев

пролетариата товарищ Ленин: «Русский умник почти всегда еврей», — поджал плечами Владимир Александрович. — Я адвокат.

— Да, тогда это, конечно…

— Приглашение в ящик мне положили от вас?

— Ну, здесь интересно ведь, правда? Я наблюдал сейчас со стороны, вам понравилось…

— Как вы меня нашли?

— Ну, главное, чтобы злые люди не нашли меня, — Леверман неожиданно повернулся к витрине аквариума, за которой, на дне, среди водорослей и живых рыбок, матово, но достаточно ярко, отсвечивала россыпь золотых дублонов:

— Монеты с поднятых испанских галеонов не ржавеют. В Америке частенько продают такие, все официально… Знаете, молодой человек, у меня есть к вам достаточно серьезный разговор.

— Да вот уж нисколько не сомневаюсь.

— Тогда пойдемте? — предложил старик.

— Далеко? — Какого-то особенного страха или беспокойства Виноградов не испытывал и уточнил, скорее, для порядка.

— Нет, это прямо здесь. Я нашел подходящее место, увидите сами…

— Хорошо. Но сначала скажите…

— Откуда у меня «перевертыш»?

Виноградов, с опозданием, сообразил, что по-прежнему держит в ладони шпионский «опознавательный знак» — бракованную монету, полученную от Левермана. Но собеседник не дал ему времени что-то придумать:

— Оттуда же, откуда и у вас. Просто я встретил, скажем так, очень старинных знакомых, еще из прошлой жизни. И мы опять нашли общий язык.

— То есть, это они убили Живчика?

— Какая разница? Мы же не в детективном романе, чтобы раскладывать все по полочкам… — Поморщился Леонид Леверман. — Умный человек и так догадается. Вполне достаточно, что устранил его тот же, кто потом передал мне телефон.

Каждый новый посетитель, практически, был на виду, и все помещение просматривали камеры. Тем не менее, когда дважды «покойный» коллекционер неторопливо направился куда-то вдоль выставочных экспонатов, Виноградов решил не отставать от него.

— Важнее, господин адвокат, не кто убийца… а зачем его устранили. Я, например, в отличие от покойного Живчика, всегда считал, что лучше с умным потерять, чем с дураком найти. И что надо уметь договариваться.

— А как же Олигарх?

— А что Олигарх? Его самолюбие полностью удовлетворено, возвращения своей платины он добился.

— Но он же ее не получил, как я понимаю? И своих денег тоже?

— Деньги для него не главное. Какие-то несколько миллионов долларов — о чем вообще говорить? В его кругах больше ценится репутация человека, который никогда не позволяет себя обманывать.

— Возможно, вы правы…

Недавно в Интернете было много шума по поводу этой истории. Если поверить журналистам и блогерам, российский Олигарх собирался лично приехать за купленными много лет назад платиновыми монетами из коллекции Левермана. Помешали этому только санкционные списки Евросоюза, в которых он оказался — и которые, как ни странно, спасли ему жизнь. Потому что легкомоторный самолет, который доверенное лицо Олигарха арендовало, по его поручению, для перевозки ценностей в зону специального таможенного режима, пропал с радаров над Женевским озером. Обломки самолета, конечно, через какое-то время нашли, но вот обнаружить чемоданчик с монетами, а также тело сопровождающего, господина Дыбенко, до сих пор так и не удалось…

Прямо за поднятым со дна моря корабельным орудием был проход в кинозал, оформленный, как носовая надстройка старинного парусника. В небольшом, рассчитанном на полтора десятка зрителей, помещении царили полумрак и тишина — единственным источником света здесь служил экран, на котором без перерыва крутились документальные ролики о жизни моряков, ученых и кладоискателей. При этом каждый желающий мог забрать из коробки на входе одноразовые наушники, подключиться и получить свое собственное звуковое сопровождение на одном из шести языков, не создавая помех окружающим.

Видимо, как раз только закончилась очередная короткометражка, и навстречу им вышла семейная пара с ребенком — так что Владимир Александрович и его спутник оказались в полутемном зале почти одни. После того, как они заняли свободные места в углу, Леверман еще раз удостоверился, что их никто не может слышать и, понизив голос почти до шепота, задал первый вопрос:

— Послушайте, Виноградов. Вы что-нибудь слышали про поддельные голландские дукаты, которые чеканили на Монетном дворе в Санкт-Петербурге?

— Нет.

— Я почему-то так и думал. Попробую очень коротко…

То, что адвокат услышал от легендарного коллекционера, оказалось по-настоящему интересно. По его словам, получалось, что поддельные золотые дукаты сыграли когда-то огромную роль в денежном обращении Российской империи. В народе их называли «лобанчики» и «арапчики» — из-за необычного европейского воина в латах на одной из сторон, или «пучковые» — из-за пучка стрел в руке этого рыцаря. В официальных же бумагах того времени они для секретности именовались «известная монета».

Принято считать, что голландские деньги в Российской империи стали подделывать на государственном уровне только после 1735 года, но достоверных и объективных подтверждений этому так и не обнаружено. Более того, некоторые светила нумизматики вообще относят начало такой не слишком благовидной деятельности к 1768 году, хотя при Анне Иоанновне их уже точно начеканили почти 13 тысяч штук. Для каких целей? Опять же, официальная историография утверждает, что это было вызвано событиями очередной войны с Турцией, когда российская эскадра отправилась в Средиземное море для оказания помощи повстанцам на побережье. Сохранилось даже письмо главнокомандующего русской армией на Средиземноморье Алексея Орлова императрице Екатерине II с упоминанием неких «особых денег» на общую сумму в сто тысяч рублей — в основном из-за того, что массовое возникновение русских золотых монет в регионе вызвало бы недовольство многих европейских держав. А вот голландский дукат в Средиземноморье подозрения не вызывал…

Благородный по-рыцарски Павел I был яростным противником чеканки поддельных иностранных монет. А вот Александр I решил продолжить этот промысел, но уже из чисто экономических соображений — потому что в девятнадцатом веке при расчете рублями в международной торговле требовалось платить дополнительную комиссию, а голландский золотой дукат был общепризнанной и стабильной валютой. Нечто вроде современного доллара или евро, которые принимаются к обмену практически везде и почти без ограничений… То есть, например, для выплат российским военным и гражданским службам, находящимся за рубежом, лучше всего подходили дукаты — поэтому во время заграничных походов русской армии против Наполеона в 1813–1814 годах у нас их чеканили более миллиона штук ежегодно. Так называемые «червонцы голландского типа» в определенный момент потребовались и Николаю I — например, для расчета с горцами на Кавказе, или для решения дипломатических задач в Тегеране.

Нидерланды в 1849 году прекратили выпускать оригинальные дукаты, однако на Монетном дворе в Санкт-Петербурге чеканку их не прекратили, вырезая на новых штемпелях прежнюю дату «1849». И только после этого голландцы провели расследование и устроили большой скандал. Россия, конечно же, ничего, по существу, не признала, но торжественно пообещала больше так не делать. Впрочем,